райских кущ
Одним из центральных постулатов средневекового католицизма была идея покаяния и искупления. Она заключалась в том, что если вы согрешили, то можете искупить свою вину и получить прощение. Большие грехи требовали не просто раскаяния в содеянном, но и столь же больших мероприятий по их искуплению, которые многим были не по карману. Единственным способом искупить все грехи, совершенные на протяжении жизни, было паломничество в Иерусалим, но большинство людей просто не смогли бы его совершить. Поэтому церковь предприняла следующий логический шаг, начав принимать денежные пожертвования, чтобы другие могли проделать трудный и опасный путь от вашего имени. Это был разумный компромисс, и церковь поощряла подобную благотворительность. Так, если городская церковь нуждалась в новой крыше, богатому грешнику в качестве покаяния поручали оплатить ее ремонт. В обмен грешник получал отпущение грехов в форме индульгенции – документа, по сути подтверждающего пред Богом и людьми, что грехи его отпущены. Казалось бы, благодать, да и только.
Уязвимость этой схемы, однако, заключалась в том, что индульгенции – товар безграничный. Духовенство начало использовать его в качестве валюты, и это стало эксплойтом. Система в целом регулировалась слабо, а значит, никто не был в состоянии эффективно ограничить способ продажи индульгенций. Церковь печатала их столько, сколько могла продать, и скоро состоятельные люди осознали, что могут купить столько отпущения, сколько им нужно. Появились посредники, которые платили коррумпированным епископам за право перепродавать индульгенции. То, что задумывалось как система искупления {65}, превратилось в систему наживы и власти. В 1517 г. практика продажи индульгенций привела к тому, что Мартин Лютер вывесил свои знаменитые «Девяносто пять тезисов» – диспут о покаянии и индульгенциях – на дверях Замковой церкви в немецком Виттенберге, положив начало протестантской Реформации и вызвав более чем столетнюю религиозную войну.
Везде, где можно заработать, есть хакеры. А те, кто умеет распознавать выгодные лазейки, могут получить много денег. Это делает финансовые системы уникально подходящими (то есть выгодными) для взлома. Иоганн Тецель, доминиканский монах начала XVI в. {66}, изобрел два инновационных продукта для системы индульгенций. Во-первых, он выдвинул и продвигал идею о том, что можно покупать индульгенции для умерших друзей и близких {67}, тем самым повышая их статус в загробной жизни с чистилища до рая. Во-вторых, он продавал индульгенции, которые якобы давали отпущение не только прошлых, но и будущих грехов. Что-то вроде пожизненной гарантии на посмертное избежание ада {68}.
Несмотря на серьезные протесты со стороны католических богословов и реформаторов, таких как Мартин Лютер, Ватикан не смог пресечь эту практику. Церковь стала зависеть от огромных прибылей, получаемых c продажи и перепродажи индульгенций, и это парализовало любые ответные меры. К примеру, продажа индульгенций Тецелем стала основным источником финансирования строительства собора Святого Петра.
Многие из хаков, о которых мы уже говорили, были заблокированы теми, кто управлял системой. Авиакомпании обновили правила программ поощрения часто летающих пассажиров. В спорте периодически обновляются правила той или иной игры. Но время от времени управляющая система разрешает хак и даже объявляет его законным. Изогнутая клюшка сделала игру более захватывающей. Подсчет карт выгоден для казино в качестве приманки, даже если среди клиентов порой попадаются компетентные счетчики карт.
Такая нормализация хака – обычное явление в финансовом мире. Иногда новые хаки пресекаются регулирующими органами, но чаще они получают добро и даже закрепляются законодательно уже после совершения факта взлома. Это один из механизмов, с помощью которого финансовые системы внедряют инновации. Новые идеи приходят не только от регуляторов, но и от реальных пользователей в виде хаков.
Хотя самым очевидным решением обычно является исправление системы, часто его невозможно реализовать по политическим мотивам. Власть и деньги сплавляются в лоббистский мускул, который давит на игровую доску до тех пор, пока она не наклонится в нужную сторону. Это не значит, что хаки финансовых систем не исправляют в принципе, просто порой процесс занимает немало времени. Только в 1567 г. папа Пий V отменил разрешение на выдачу индульгенций, связанных с финансовыми операциями, что позволило исправить систему и устранить хак.
Люди с деньгами в качестве хакеров обладают могуществом, а прибыль является мощным стимулом как для самого взлома, так и для его легализации.
17
Хакинг в банковском деле
Многие процедуры, которые мы сегодня считаем обычной составляющей банковского дела, появились как хаки, когда различные влиятельные игроки пытались обойти правила, ограничивающие их поведение и прибыль. Я обращаю на это внимание не ради критики. Хакинг – реальный способ заставить правительство пересмотреть и обновить правила в этой сфере.
На протяжении большей части ХХ в. Федеральная резервная система регулировала банковскую деятельность в США с помощью так называемого положения Q [15]. Принятое в 1933 г. после Великой депрессии, Положение Q регулировало такие вещи, как потолок процентных ставок по разным видам счетов и ставок для индивидуальных и корпоративных клиентов.
Положение Q – это мера безопасности. До его введения банки конкурировали друг с другом, предлагая клиентам высокие процентные ставки по вкладам. Такая конкуренция побуждала банки рисковать, чтобы заработать на этих вкладах. Ограничения положения Q снижали системный банковский риск.
Более 40 лет эта система работала, но в 1970-х гг. процентные ставки резко выросли, и банки стали отчаянно искать способы обойти положение Q и предложить более высокие процентные ставки по депозитам, чтобы они могли конкурировать с другими видами инвестиций. В начале 1970-х гг. одним из таких способов стал счет NOW [16] – счет с обращающимся приказом об изъятии средств, сочетающий возможности текущего счета для осуществления платежей и снятия денег посредством приказов (чеков) и депозита, на нем деньги замораживаются на определенный срок, после которого выплачиваются проценты. Счета NOW внешне выглядели как процентные депозитные счета, но технически являлись обычными текущими счетами.
Нам известно имя хакера, который изобрел счета NOW, – это Рональд Хаселтон, президент и исполнительный директор Consumer Savings Bank в Вустере, штат Массачусетс. Говорят, что Хаселтон услышал, как клиентка спросила, почему она не может выписывать чеки со своего сберегательного счета. Он тоже задался этим вопросом и взломал правила положения Q, чтобы создать, по сути, первый процентный расчетный счет.
Современные депозитные сертификаты [17] – это еще один пример инновационного банковского хака. Хакерский ход заключался в привлечении дилера по ценным бумагам для создания вторичного рынка депозитных сертификатов, благодаря которому повысилась их привлекательность для корпоративных счетов. Хакеры, придумавшие эту схему, работали в First National City Bank, ныне Citicorp. В 1961 г. банк представил оборотные депозитные сертификаты, по которым выплачивалась более высокая процентная ставка, чем по процентным счетам, а пять лет спустя вывел их на Лондонскую биржу. Вскоре после этого First National City Bank реорганизовался в холдинговую компанию, чтобы избежать банковского регулирования, которое не позволяло ему выпускать депозитные сертификаты по более высоким ставкам. Конгресс исправил ситуацию, внеся в 1956 г. поправки в закон о банковских холдинговых компаниях, в соответствии с которыми регулирование деятельности таких компаний было возложено на Совет Федеральной резервной системы.
К банковским хакам середины XX в. относятся также фонды денежного рынка и евродолларовые счета, созданные для обхода ограничений на процентные ставки, предлагаемые по более традиционным видам счетов.
Все эти хаки стали нормой либо благодаря тому, что регулирующие органы решили не закрывать лазейки, либо благодаря тому, что конгресс прямо узаконил их, как только стали накапливаться жалобы регулирующих органов. Например, счета NOW были легализованы {69} сначала в Массачусетсе и Нью-Хэмпшире, затем в Новой Англии в целом и, наконец, в 1980 г. по всей стране. Многие другие ограничения, наложенные законом о банковских холдинговых компаниях, были отменены с принятием в 1994 г. закона Ригла – Нила, разрешающего проведение банковских операций между штатами и повышающего эффективность филиальных сетей банков. Все это стало частью большой волны банковского дерегулирования, которая продолжалась