а Принцессу другим развлечь велели. Когда, наконец, захихикала, свита облегченно выдохнула, вытирая испарину на своих лицах.
– Между прочим, Принцесса считает Достояние своим домашним зверьком, хотя нрав он имеет поистине королевский, и Принцессу не горит желанием допускать до себя, – объяснил мне человечек при встрече.
– Из комнаты белые колонны выглядят странно, – заметил я.
– Есть такое.
– Они похожи на растекшееся по киселю молоко.
– По киселю? – изумился он.
– Ну да.
– Стекло неровное, сильно искажает картинку.
– Ясно.
Человечек меня понимал, но отчего-то говорить с ним не хотелось.
Когда я был здесь в первый раз, то слышал, как спорят-ругаются питомники, которые служат Белочке, мол – в прошлый раз дали гриб для скорости – мулявы получились. В следующий раз фруктовые чернила плохо развели, и те быстро засохли.
– Каждую тональность своим цветом выводит, – заметил человечек.
Питомников не было, потому в хрустальной комнате оказалось довольно тихо, не считая легкого шуршания и цоканья. Комментарии человечка мне были ни к чему.
– Экспрессия тоже иногда цветом выделена…
Подошел я к Белочке степенно, с чувством достоинства, чтоб не прогнала, да без истерик. Случаи бывали!
Заявил пушистому достоянию с некоторой важностью в голосе:
– Музыку пишешь?
– Пишу!
– Орешки грызешь?
– Грызу?
– Ну и славно!
Рот зверька шевелился почти незаметно, выглядело это крайне умилительно. Особенно, когда в промежутках между фраз Белочка грызла орешек.
– Я восхищен этюдами! Право, те – изумительные высказывания Вашего пытливого ума!
Повернувшись боком, Белочка уставилась на меня одним глазом, и, держа початый орех в крохотных лапках, почти застыла. Прекратила жевать, и вдруг ясно так сказала:
– Возникший асть?
– Простите, что?
Но Белка снова зажевала орех, будто ничего и не говорила, и все так же целилась маленьким черным глазом, рассматривая во мне что-то недоступное остальным.
Сзади подошли:
– Ну, все. Будет. Не отвлекайте Белочку, бегун.
– Ухожу-ухожу, – заторопился я, помахав на прощание.
Провожая ее взглядом, я заметил, как та немного выгнулась, перестала жевать орех и смешно-смешно сделала два хватательных движения лапкой, изобразив прощание. Я расплылся в улыбке и в приподнятом настроении направился в замок.
***
Замок из белого камня, только сам розовый – часто подновляют известь. Вид на такой замок настраивает на нерабочий, праздничный лад. Поглядишь на сахарные башни, где известь быстрее сходит, на тучные румяные стены, прогуливаясь по сочной зелени во Дворе – ни о какой работе думать не захочется.
Так бы и любовался, но вскоре замок скрылся: дорожка, по которой я шел, закончилась и предо мной встала большая каменная лестница, соединяющая огороженную дворцовую террасу с Двором Господ. По ней уже поднимались бегуны. Кое-кто – провожаемые нарядно одетыми слугами, но чаще – в одиночестве или парами.
Терраса была небольшой и уютной. Аккуратные цветочные клумбы врезались в пиленый камень, устланный идеально ровно.
Открывался чудесный вид на господский двор, с зелеными покатистыми холмами позади. И даже там видны были колонны ушедшей цивилизации, идеально ровные. Издали они формировали в наблюдателе совершенно иное представление. Пытаясь воссоздать конструкции в голове, передом мной вставал целый комплекс колоннад, которые не выглядели бессмысленными, какая-то задача наверняка была.
Дальше, нечетко и неясно, виднелись застывшие в воздухе платформы – то был кусочек ближайшего к замку участка, по которому я гигантскими шагами пробирался, скушав гриб роста две недели назад.
Полюбовавшись с террасы вдоволь, да выстроив колоннады в голове по нескольку раз, пытаясь разгадать их тайну, я вошел в замок, через громадную арочную дверь.
Вынужден был перекинуться парой фраз с охраной:
– Стой, кто идет?
– Бегун я, финалист-победитель. Невидно разве?
– Не видно. – пробасил болванистый и деревянный страж.
– Вот моя форма, – начал я доказывать очевидное – вот мой орден, да не первый это уже, а второй! Почему не пускаете такого гостя?
– Без провожающих идете.
– Без провожающих!
– Документы предъявите.
Давно я не видал такой наглости. Было сложно различить – издевается стража, или до того болванистая. Но не скандал же закатывать?
Я вынул документы из нагрудного кармана и протянул. Второй раз за день.
– Проходите, – пробасил страж и вернул синее удостоверение.
– Thanks, moron, – вполголоса сказал я, проходя в замок.
На первом этаже тронный зал, весь в красном бархате, и еще много золота в нем. Охрана в стальной броне выглядит блекло на фоне окружающей роскоши. Однако их задача самая важная. Не стразы вычурные крепить, ни прически выставлять, но охранять Ее Величество.
Полно лепнин и скульптур всяких в розовом замке, картин огромных и малых, что вблизи не разглядеть, издалека не разобрать. Мебели едва хватает, но если встречается софа какая, то редкость необычайная: виртуозно сделана, мастерски и обязательно в золоте. Куда его столько?.. Окна здесь – произведения искусства. Резные, арочные, со шторами редкого кроя. Стражи полно по всему замку, и куда ни глянь, ни забреди, всюду она. Толпами нарядные слуги мелькают, торопливо служат взад и вперед, беспокоятся.
Кое-где, посреди бархата, золота и всяческих роскошеств, встречались экраны, которые во время турниров выводили изображения несущихся бегунов. Они были отключены, но я на секунду представил как фокусы и выкрутасы участников смотрелись через окошки квадратных коробок, и у меня захватывало дух. Хитрость и смекалка здорово помогали, но того было мало. Ребята на экранах проявляли чудеса ловкости и отчаянную, порой безрассудную храбрость. Грандиозно, хотя неволье.
Да, заставляли нас, бегунов, проходить эти опасные участки, и никто мнения не спрашивал. Мы – люди простые, служивые, считаемся неотесанными. Да только заблуждение! Послушать хотя бы посиделки бегунов… – любой придворный поразится их начитанности, необыкновенной пытливости ума.
Я объяснял заблуждение довольно просто – бегуны не штаны просиживали, не кидались лестными комплиментами на бесконечных приемах, не заигрывали с нужными должностями, но путешествовали по миру, проходя его вдоль и поперек.
Они без оглядки, без памяти мчались, иной раз паря над землей. Не слыша под собой ног, проносились над цветущими лугами, что до самого горизонта. Полной грудью вдыхали сладкий аромат цветочных полян, который приносил свежий ветер и развеивал усталость разгоряченных тел, подбадривал, остужал.
Легко и быстро бегуны преодолевали разноцветные холмы из мелких кубиков, умудрялись проходить мимо еще не проснувшихся облаков, закрывавших солнце. Видели берега королевства и его сердце, изучали обломки прошлых цивилизаций, обнаруживали клады и собирали артефакты. Что из этого делали приближенные Принцессы, люди знатного рода?
И ведь всех тех парней да девчонок не у дел оставили!.. а только финалистов пригласили. И глядя теперь на фуршет, устроенный для нас и для себя любимых, мне кусок в горло не лез. Хотя изнаряженные слуги, проходя мимо, навязывали попробовать то да се, выпить за Принцессу. Как быть?.. – не откажешь.
Я прогуливался по замку и всюду, где заглядывал, кипела работа: кухарничали, трудился портной, стража клинки точила (по правде говоря, только вид делали – точилом мелкозернистым легонько водили); бумаги рандомному народцу писали, музыканты где-то вполсилы репетировали. Оркестр в почете и приглашен выступать с концертами в любую точку страны. Все благодаря Белочке, что хвостом выводит
