Кроме «чернухи» художественная канва «Антихриста» переполнена до краев культурологической образностью, которая, собственно, и составляет основную привлекательность картины. Скажем, мне фильм фон Триера понравился с эстетической точки зрения именно этим постоянным вкраплением в аудиовизуальный ряд постановочных кадров, навеянных картинами Иеронимуса Босха, Брейгеля, Гойи и проч. и проч. Вся эта прелесть лежит буквально на поверхности и однозначно доставляет (удовольствие) любому стармладу: «Фильм неоднозначный, сложный и многогранный, в нем полным-полно символизма: букет, желуди, звери, статуэтки, лес, трава, дом, дерево, в общем успевай все это выцеплять взглядом и анализировать, но, честно говоря, хотелось бы вообще разобраться, что происходит и в какой мир ты попал» — искренне умиляется читатель на одном из кинофорумов Рунета.
Наконец, последнее, что лежит на поверхности — это мгновенно узнаваемая эстетика Андрея Тарковского, любимого режиссера фон Триера, которая полностью управляет хронотопом (пространственно-временной структурой) «Антихриста».[1] Тень «Сталкера» лежит на каждом втором затяжном вымученном кадре и если бы не сюжетная детализация, то «Антихрист» вполне себе можно было причислить к работам Мастера (для этого, правда, потребовалось бы незнание фильмографии Тарковского). На хронотоп, однако, грубо наложилась чуждая сюжетная детализация, что и отвратило от фон Триера ортодоксальных фанов: «Порнохоррор, порно-Тарковский, философское порно», — эстетика Мастера, как я уже сказал, лежит на поверхности, поэтому поминают ее в рецензиях всуе и не всуе.
Заключительный штрих типичного восприятия фильма фон Триера, достойный поминания перед тем, как мы перейдем к обещанным контекстам и мотивациям — это психиатрическая «пациентизация» режиссера: «По части откровений в фильме Триера ровным счетом ничего нет. И уж самое последнее дело искать какие-то смыслы в «Антихристе», как не надо искать резона в галлюцинациях и бредовых речах пациентов психиатрических клиник. «Антихрист» — типичный пример искусства, рожденного где-то в глубинах сознания и вывернутого вместе с блевотой на свет Божий. Своего рода психотерапия. Клин клином. Мрачный взгляд художника видит в мире лишь глобальное уродство, и любопытно наблюдать, как под этим взглядом то, что казалось нам милым и жизнеутверждающим, трансформируется в парадоксальные физиологические отклонения».
Рейтинг «Антихриста» на IMDB — 6.9. Очень даже ничего, учитывая, что массовое восхищение (9 баллов и выше) у нетизанов планеты вызывают лишь сериалы вроде «Доктора Хауса» и «Побега из тюрьмы». 6.9 означает, что испугались, ничего не поняли, однако же прониклись уважением. Хлебно. Теперь — к контекстам!
А контексты у Ларса фон Триера — ой какие увлекательные. Начнем с того, что лежит на самой поверхности: все разговоры о какой-то особенной сложности творчества этого режиссера — колоссальная фикция, целенаправленно раздутая ангажированным нонконформистским истеблишментом. Есть такое понятие в современной массовой культуре — называется леволиберальный нью-йоркский интеллектуал (далее по тексту сократим для удобства до ЛНИ). ЛНИ — это солидное культур-треггерское лобби, с политическим, творческим и — главное! — колоссальным финансовым влиянием, которое усиленно популяризирует своих кумиров.
Айн Рэнд, Дэн Браун, Роман Поланский, Ларс фон Триер, Тим Ротт, Стивен Спилберг, Вуппи Голдберг, Том Хэнкс — список можно продолжать и продолжать чуть ли не до бесконечности. Любимцы и протеже ЛНИ, в большинстве своем весьма и весьма талантливые (за исключением разве что первых двух) люди, достойные самого искреннего восхищения и даже поклонения.
Так вот, Ларс фон Триер — один из самых популярных и любимых кумиров ЛНИ и этим обстоятельством объясняется колоссальная шумиха вокруг его персоны, которая, при всей моей имховой любви к фон Триеру, совершенно не соответствует масштабам его талантов. Ну то есть, фон Триер — замечательный режиссер и не более, причем для осознания рамок его талантов достаточно 10 минут интенсивного семантико-структурального анализа его творчества. По резонансу же создается впечатление, что в лице фон Триера мы имеем дело как минимум с Ингваром Бергманом или Мартином Скорсезе.
Итак, первый глобальный контекст «Антихриста» задается масштабом и фигурой демиурга: перед нами добротное и крепкое кино, однако даже намек на уровень Андрея Тарковского можно расценивать не иначе как святотатство.
Второй контекст «Антихриста» условно можно окрестить скучным. Опять же — целиком и полностью в масштабах самого фон Триера. Все, абсолютно все без исключения, начиная с фильмом периода «Догмы 95» и завершая замечательнейшей «Американской дилогией», несет на себе печать неизбывной тоски и скуки, скрыться от которых нет ни малейшей возможности. Кажется, даже клака ЛНИ это осознает: с пеной у рта превозносит безнадежно тоскливые параграфы манифеста фон Триера и Томаса Винтерберга, однако дружно засыпает на 14 минуте «Догвилля» и 9-ой — «Мандерлея».
Тоска и скука художественной методы фон Триера вытекает из третьего — самого главного! — контекста, который — опять же условно — назовем самоидентификацией. Все психологические проблемы (депрессия, сублимированная сексуальность и проч.) режиссера, все его метания, искания, страдания, эпатаж, занудство хронотопа его произведений, театральность действия, условность сценографии и прочая и прочая — все вытекает из самоидентификации фон Триера, которая порождает одну лишь химеру надрывной схизмы. Как только фон Триер пытается обозначить себя на национальной, исторической, культурной карте, начинается кошмар.
Начнем сверху. Фон Триер — такой же датский режиссер, как Анатолий Вассерман — мэр Токио. Создатель «Антихриста» вырос в семье евреев-коммунистов и идейно-пламенных нудистов. О том, что это было за детство, Ларс искренне поведал в многочисленных интервью, собранных затем под общую обложку пейпербэка «Trier on von Trier», выпущенного под редакцией Стига Бьйоркмана. Пересказывать не буду, чтобы не лишать удовольствия особо любопытных — читайте, не пожалеете.
Фамильный кошмар наложился на реалии датской культуры, которая сама по себе — особая песня (отсылаю читателей к своему посту в «Голубятне» Онлайн о Кьеркегоре), а затем окончательно обломился в предсмертном признании матери фон Триера о том, что она зачала сына на стороне от Фрица Хартманна. В результате психика Ларса окончательно рассыпалась, а миру явился переход в католицизм, самовольная узурпация дворянской приставки «фон» и много-много других прелестей, среди которых «Антихрист» занимает вполне себе достойное место.
Внимательный читатель уже догадался, что в лице Ларса фон Триера мы получили удивительное зеркальное отражение Вуди Аллена, с той лишь разницей, что у последнего биографические изломы психики отлились в креатив гораздо более высокого качества.
Короче говоря, забавный персонаж, этот «фон» Триер из Коминтерна, а «Антихрист» смотреть непременно нужно — по меньшей мере как иллюстрацию книжек Григория Климова.
Григорий Рудницкий, Андрей Крупин
Приручение Коалы или два месяца с Ubuntu 9.10
За развитием операционной системы Ubuntu я наблюдаю вот уже несколько лет. Особенно заметно интерес возрастает в апреле и октябре месяцах, когда традиционно выпускаются финальные релизы новых версий (очень гармонично — в период весенних и осенних обострений — прим. ред.). Иногда они радуют своими нововведениями, иногда приносят некоторое разочарование, так как по функционалу для конечного пользователя мало чем отличаются от предыдущих выпусков. А иногда неприятные проблемы переезжают из одной версии в другую, как это происходило, например, со сглаживанием экранных шрифтов. Я отнюдь не отношу себя к любителям докручивания, доверчивания и прочих плясок с бубном вокруг костра. Всегда приятно, когда все работает сразу же, и, как говорится из коробки. Но вот последняя на сегодняшний день версия Ubuntu 9.10, как и все предыдущие, была установлена, опробована, а затем так и осталась на жестком диске рабочего ноутбука, деля его с Windows 7, увидевшей свет, кстати, всего на неделю раньше. Почему? Скорее всего, потому, что подопечные Марка Шаттлворта наконец-то сделали робкий шаг от доведения до блеска уже имеющихся компонентов и функций к привнесению новых. Все-таки Ubuntu достаточно консервативная операционная система, она унаследовала нордический характер от своего родителя Debian. С одной стороны, это, конечно, хорошо, так как избавляет нас от встречи с установленными по умолчанию сырыми и нестабильными программами, а с другой посмотрите хотя бы на корпорацию Microsoft, сколько денег она вкладывает в рекламу новых возможностей Windows 7, половина из которых, уверен, вряд ли будет столь уже необходима большинству пользователей. Зато их призывают попробовать их и оценить, и вряд ли мало-мальски любопытный человек откажет себя в таком удовольствии. По этой причине было решено сохранить Ubuntu 9.10 для более подробного знакомства, а затем приспособить ее для дальнейшего обеспечения удобства, после чего и родилась идея подобного обзора. Как известно, каждый релиз данного дистрибутива носит собственное весьма оригинальное название. Версия 9.10 называется Кармическая Коала. Коала животное на редкость спокойное и ленивое, дрессировке практически не поддается. Однако наш опыт можно назвать если не дрессировкой, то, по крайней мере, приручением коалы. Итак, вкратце пройдемся по основным возможностям системы, а уже затем остановимся на новых фичах и посмотрим, насколько они удобны и полезны.
