При этом возникает равновесная (на долгий срок, как показал XX век) социальная структура. Ее отличает гладкое распределение населения по накоплениям и один горб (рис. 1). При этом государство, прежде всего, защищает интересы «среднего класса», которого много. Этому классу есть что терять, в том и состоит залог социальной стабильности. Бедным, которые готовы сломать систему, нужны социальные программы, пособия и т. д. Богатым, которые готовы подмять государство, следует противостоять («семибанкирщина», дефолт 1998 года, «равноудаленность» — эти сюжеты в России мы уже проходили).
И роль технического прогресса в создании и поддержании этого одногорбого распределения очень велика. Вспомним Генри Форда, который, создавая свою автомобильную империю, исходил из необходимости платить рабочим достаточно для того, чтобы они могли покупать те машины, которые производят. При этом, по его мысли, денег у наемных рабочих должно было хватать на еду, жилье, содержание детей и на то, чтобы жена, занимающаяся детьми, могла не работать.
Одним из главных теоретиков, раскрывших принципиальную роль изобретений, исследований, нововведений (инноваций) справедливо считают немецкого экономиста и социолога Иозефа Шумпетера. В соответствии с предложенной им «эволюционной экономикой», 90% компаний и их владельцев стремятся удержать свою долю рынка и стабилизировать ситуацию (например, скупая патенты и кладя их под сукно и т. д.). В то время как 10% хотят радикально изменить ситуацию и создают принципиально новые товары и услуги, технологии и отрасли промышленности (новаторы). Именно с активностью новаторов Шумпетер и связывал инфляцию.
Революционному пророчеству Карла Маркса Иозеф Шумпетер противопоставил «эволюционный прогноз»: «Капиталистическая система не погибнет от экономического краха [курсив мой, Ю.Р], но зато сам ее успех подрывает защищающие ее общественные институты и „неизбежно“ создает условия, в которых она не сможет выжить и уступить место социализму».
Жаль, что все это не про нас. Не про нас, потому что у нас иная социально-экономическая структура, — двугорбая (рис. 2). В одном горбе «новые русские», элита и их обслуга. В другом — все остальные. На одном полюсе 35 долларовых миллиардеров, на другом 35 млн. человек за чертой бедности. Эксперты говорят о 5 млн. алкоголиков, 3 млн. наркоманов, нескольких миллионах беспризорных и всего лишь о 5 млн. здоровых мужчин работоспособного возраста на всю страну. Никакого среднего класса. Рынок распадается на два — один для богатых, другой для бедных. И рынок для бедных стремительно тает — дешевых, качественных, доступных большинству населения вещей становится все меньше.
Мнение
Тем более мы знаем по долгому опыту: для того чтобы быть губернатором, не надобно ни великого умения, ни великой учености, — сколько таких губернаторов, которые и читают-то по складам, а насчет управления сущие орлы! Важно, чтобы они были преисполнены благих намерений и чтобы они добросовестно относились к делу, советники же и наставники у них всегда найдутся.
Мигель де Сервантес Сааведра
Мир сложен и быстро меняется. Поэтому объект управления — то, чем должна управлять элита, тоже усложняется. Сетевые структуры, рефлексивное управление, информационные войны, экономика знаний и Бог еще знает что. Поэтому, как учит кибернетика, есть два способа справиться со сложностью и разнообразием объекта управления. Либо усложнить и повысить эффективность субъекта, либо упростить объект. Второй вариант и реализуется сейчас в нашем отечестве. Масштабно и целенаправленно. Вспомните реформы образования последних 15 лет, разгром Российской академии медицинских наук, бессмысленное и беспощадное реформирование РАН (впрочем, уже не РАН, а ГАН…).
Интересы двух «горбов» по части НТР противоположны. 90% она нужна как воздух, как последняя надежда, 10% боятся ее, как огня. «Антагонистические противоречия», как объясняли нам в университете в добрые старые времена…
Первый «горб» (90%) жизненно заинтересован в жилье, в соответствующих технологиях (высоких или не очень), в изменении уклада жизни, что обеспечивают высокие гуманитарные технологии. Второму «горбу» нужны продажа энергоносителей за границу, прибыли, «распил» государственного бюджета и национальных проектов, что на практике должны обеспечивать «прикормленные чиновники», и имитация деятельности по «решению проблемы жилья», да и всех остальных проблем (вспомните пресловутую программу нанотехнологий и многие замечательные гранты и проекты Министерства образования и науки, отчеты по которым сегодня более недоступны, чем государственные секреты).
В октябре 2006 года Институт прикладной математики им. М.В. Келдыша РАН (или уже ГАН?) и Институт философии РАН, а также ряд других организаций провели в Звенигороде конференцию «Проекты будущего. Междисциплинарные подходы.» Там В.В. Шишов рассказал о технологиях строительства малоэтажного жилья европейского качества (без применения тяжелой техники) по цене 200—250 долларов за квадратный метр из дерева или бетона. Как выяснилось, это все опубликовано, апробировано в десятке регионов России, по этим технологиям уже построено более 12 тысяч домов в нашей стране. Вот, казалось бы, то, за что мог бы ухватиться энергичный чиновник, предприниматель, руководитель региона. Но…что все это по сравнению с 4 тысячами долларов за квадратный метр (столько сейчас стоит далеко не лучшее московское жилье). Традиционный «фордовский» капитализм увеличивает спрос, снижая цены, и тем самым повышает прибыли. А у наших у ворот все идет наоборот…
В последнее время на лекциях, в конце, меня часто просят сказать «что-нибудь оптимистическое». Что ж, можно напомнить слова Авраама Линкольна про то, что можно всю жизнь морочить одного человека, можно какое-то время дурачить всех, но обманывать всех всю жизнь нельзя. (Впрочем, он жил не в эпоху СМИ, телесериалов и тотальных образовательных реформ.) Второй повод для оптимизма — «помощь Запада» — время от времени там отлавливают наших воров и чиновников, давая понять, что те самые 10% буржуйчиков и их обслуги даже с деньгами там не нужны. Жить и умирать большинству из этих людей придется здесь, среди наших 90%. А кризис, меж тем, нарастает. О нестабильности в электроэнергетике уже заговорил Президент. И сам «великий и ужасный» Чубайс уже толкует о возможных отключениях в случае очередного стихийного бедствия — морозной зимы — и просит государственной поддержки.
Так что я оптимист: не все так плохо. Может быть гораздо хуже, чем сейчас и, весьма возможно, будет. Настало время думать и действовать.
Меж двух горбов
Одна из важнейших сфер использования высоких технологий — здоровье человека и, в частности, производство лекарств. И это одна из тех сфер, где в мире идут революционные преобразования. СССР имел громадную фармацевтическую промышленность, и страна жила на отечественном инсулине (лекарстве, нужном диабетикам, как воздух). В каждом лекарстве главное — субстанция, действующее вещество. На заседании Президиума РАН недавно мне довелось слышать выдающегося отечественного химика, который ответственно заявил, что работы по технологиям органического синтеза с ликвидацией Министерства химической промышленности были развалены, и сейчас Россия не делает ни одной субстанции. Они покупаются в основном в Индии и Китае. Есть среди поставщиков Германия, Канада, США. Судьба отечественных технологий инсулина в новой России — сюжет для захватывающего криминально-экономического триллера или, скорее, трагедии. Другой академик там же рассказал об утрате ряда технологий производства взрывчатых веществ.
Я знаю много толковых, честных, профессиональных чиновников. Но спросим себя, интересы какого «горба» может (подчеркну может, а не хочет) защищать чиновник. Ответ очевиден.
Проектирование будущего
Чтобы разумно действовать сегодня, нам нужно заглядывать на 20—30 лет вперед. Почему? Расскажу одну историю. Несколько лет назад сотрудники весьма уважаемого ведомства попросили меня дать отзыв на отчет, готовящийся «на самый верх», посвященный перспективам развития систем вооружений. Это был документ в жанре «генеральских отчетов» — 400 страниц с массой цветных картинок в красной обложке с золотым тиснением. И по нему выходило, что мы либо впереди всех в мире, либо «почти на переднем крае», либо «несколько отстали», но если немного «все это дело» профинансировать, то быстро догоним.
Почитал, похвалил документ, обратив внимание на то, что эти материалы могут быть с успехом использованы в научно-популярных журналах, но начальству, тем более «на самый верх», это показывать категорически нельзя. В самом деле, ныне общий мировой военный бюджет составляет около 1 трлн. долларов. Более половины его приходится на США. И понятно почему. Эта страна съедает аж 40% мировых ресурсов и дает лишь 20% валового глобального продукта. Многие страны работают лучше. И чтобы сохранить это соотношение, надо иметь «большую дубинку». Кроме того, развивая новые военные проекты, страна «вкладывается» в свой сектор высоких технологий. В нынешней экономической ситуации Россия может тратить на военный НИОКР примерно в 200 раз меньше, чем в США. То есть мы сможем профинансировать 4 страницы отчета из 400. С ними и надо идти к начальству.
