Специалисты по Нострадамусу в отчаяньи заламывают руки: среди 1102 катренов знаменитого предсказателя XVI века нет ничего, что напоминало бы транслируемый масс-медиа текст. Ну чему удивляться? Один из интернет-ресурсов публикует «переводы» предсказаний Нострадамуса со старофранцузского, сделанные "с использованием новых информационных технологий третьего тысячелетия <…> на базе постулатов структурной и прикладной лингвистики с использованием нейро-лептического и волоконно-оптического программирования".
Лидер крупнейшей партии, премьер-министр Украины, рассказывает журналистам, как посещал шаманов на Алтае, и сообщает, что они ему напророчили, – и по поводу его собственного здоровья, и в отношении политической жизни в стране. Премьер-министр также публично демонстрирует свою глубокую религиозность и «воцерковленность». На последних украинских выборах его фигура, как и возглавляемая им сила, получали поддержку от Украинской православной церкви Московского патриархата; вероятно, эта поддержка сохранится и в будущем. Тонкое конфессиональное отличие проявляется в том, что Украинская православная церковь Киевского патриархата поддерживает пропрезидентские силы… Ау, богословы, как объяснить такую разницу?
Вы скажете, что обсуждаемые в этой колонке вопросы не имеют отношения к профилю журнала? А что это, как не использование современных информационных технологий (ну и "нейро-лептического программирования", разумеется)?
Маленькому человеку страшна неопределенность. Человек – существо, которое частично осознает свое настоящее и не знает своего будущего. Вера в астрологов снимает с нас страх будущего и бремя ответственности за наши действия, так же как вера в политических лидеров или церковных иерархов. Как же хочется получить простой рецепт правильной жизни… "На этой неделе будь осторожен в финансовых вопросах!"; "Голосуй за команду профессионалов!"; "Возвращай в норму кислотно-щелочной баланс!"; "Посещай церковь по воскресеньям!".
Чем сложнее будет становиться мир, чем больше выборов нам придется делать на каждом шагу, тем большим спросом будут пользоваться простые рецепты. Жить по ним гораздо легче, чем осознавать, что каждый наш шаг может породить множество непредсказуемых при теперешнем уровне знаний последствий. Свято место пусто не бывает: будет спрос, будет и предложение. Щелкая пультом телевизора, оцените, сколько продавцов простых истин и предсказаний будущего обращается к нам одновременно. Может, потому в Украине и сильнее мутная волна оккультизма, что государственный аппарат там слабее и обыватель получает от власти меньше простых рецептов, нежели в России?
Нужно ли получить среднее специальное астрологическое образование, чтобы предсказать, что массовое оболванивание населения – предвестник недобрых времен?
Автор: Павел Протасов
Вопрос о так называемом ущербе от пиратства является одной из важнейших частей агитации за лицензионный софт и одновременно частью другого, более общего – об оценке стоимости так называемой интеллектуальной собственности. Как и всякие эфемерные вещи, права на интеллектуальную собственность можно оценить с большой долей условности, причем суммы могут отличаться на порядки. Общепринятых методик оценки стоимости прав на программу и ее отдельный экземпляр в настоящее время нет.
Экономическая астрономия
К сожалению, непроверенные сведения, касающиеся астрономических сумм, встречаются не только в газетных статьях, но и в официальных документах. В качестве примера можно привести статью А. Козырева [Анатолий Николаевич Козырев – доктор экономических наук, руководитель Центра интеллектуального капитала, заведующий кафедрой экономики интеллектуальной собственности МФТИ. Автор книги, посвященной оценке нематериальных активов и интеллектуальной собственности. Ему бы я в этом вопросе поверил] «Об инициативах Роспатента в области оценки и учета интеллектуальной собственности» [1]. Разбирая доклад Роспатента об изменении Налогового кодекса, Козырев подвергает критике один из его главных вступительных тезисов – о значительной доле нематериальных активов (той самой интеллектуальной собственности) в стоимости зарубежных компаний.
Так, в докладе утверждается, что их доля в стоимости Microsoft превышает 90 %, а в среднем для "ведущих компаний" составляет 70 %. Но как показывает приведенный в статье подсчет, во-первых, не соответствуют действительности сами данные о капитализации Microsoft, а во-вторых, автор доклада пользуется, по мнению Козырева, некорректными методиками. А предлагал Роспатент ни много ни мало – освободить интеллектуальную собственность от налога на прибыль при постановке ее на баланс предприятия. Сопровождая все это, как водится, заклинаниями о "высоких технологиях", "приумножении научно-технического потенциала страны" и прочих хороших вещах.
Агитаторов за авторские права не раз уличали в том, что применяемые ими методики подсчета стоимости интеллектуальной собственности и ущерба от пиратства, мягко говоря, необоснованны. А говоря грубо, эта самая стоимость берется "от фонаря" и вдобавок произвольно завышается. Однако дела в этой сфере на самом деле обстоят еще хуже: верить, на мой взгляд, нельзя даже так называемой официальной статистике МВД [Ознакомиться с нею можно на сайте www.mvd.ru, все данные о количестве преступлений взяты оттуда]. Для того чтобы понять, отчего так получается, нужно разобрать способы подсчета стоимости произведений по конкретным уголовным делам.
Как известно, по нашему законодательству наличие состава пиратства, предусмотренного статьей 146 УК, зависит от стоимости экземпляров произведений, которые распространяет «пират», либо стоимости прав на них. Роль этой альтернативы мы рассмотрим ниже, а пока замечу, что если мы имеем дело не с фильмами и музыкой, а с программами, то нужный размер суммы набрать, разумеется, проще. Поэтому именно пиратские программы обеспечивают львиную долю требуемого "ущерба".
Если верить методическому пособию от НП ППП, которое мы рассматривали в статье "Средства и методы" ("КТ" #693—694), отечественные правообладатели поучаствовали и в разработке самой 146-й статьи УК, поправив ее на свой вкус в той части, которая касается определения размера, требующегося для наличия состава преступления. Дело в том, что при разработке ее теперешней редакции этот размер предполагалось рассчитывать исходя из стоимости не легальных, а контрафактных экземпляров произведений. По мнению авторов руководства, это "фактически превратило бы статью… в «мертвую». Разумеется, такого не случилось: грудью встали "общественные организации, представляющие правообладателей", и таки вернули законопроект на повторное чтение. А там уже все прошло как надо.
Ну, не знаю, как насчет «мертвой»: она, по-моему, и должна такой быть. Не должны студенты, подрабатывающие установкой пиратской «1С», признаваться уголовниками: в нашем законодательстве предусмотрены вполне адекватные административные и гражданско-правовые санкции для таких случаев. И потом: пятьдесят тысяч – это пятьсот пиратских дисков, средних размеров торговая точка. Так что слухи о смерти статьи, как мне кажется, сильно преувеличены.
Впрочем, новые прогрессивные методы подсчета ущерба, речь о которых пойдет ниже, делают этот вопрос несущественным: насчитать на уголовное дело с их помощью можно в большинстве случаев. Следите за руками…
Сакральное Число «51 000»
Экономические открытия нас поджидают, если мы приступим к рассмотрению конкретных приговоров за пиратство и методик подсчета ущерба по таким делам. Главным источником будет все то же методическое пособие от НП ППП.
Выпускает НП еще и "Справочник цен на лицензионное программное обеспечение", по которому при расследовании уголовных дел определяется то, что потерпевшие называют ущербом, то есть стоимость лицензионных копий. В принципе, это, конечно, их неотъемлемое право: определять свои убытки. До тех пор, пока не началось злоупотребление этим правом.
Недоумение вызывает основной принцип подсчета: стоимостью программы считается сумма, которую за нее просят на день окончания продаж. Так называемое моральное старение и стоимость техподдержки не учитывается вообще. В результате за пиратскую Windows 95 придется заплатить 141 доллар, за Office 95 – 499 тех же долларов, и даже такая экзотика, как "1С: Бухгалтерия Update на версию 5.0, только для пользователей версии 4.0 при сдаче 1-ой дискеты", оценена в триста рублей.
Но такая скрупулезность наблюдается не всегда: для некоторых программ вообще не указаны версии, например для «Гаранта». То есть за любой «Гарант-Максимум» «ущерба» насчитают на 61666 рублей, за сетевую версию – 154167, и так далее.
Вообще, читая руководство и находя знакомые методы работы, нельзя не удивиться тому, с какой легкостью наши правоохранители игнорируют требования закона в пользу чуши, написанной в какой-то сомнительных достоинств методичке. Но такое происходит не только с законом: иногда отказывает и здравый смысл. Что бы вы сказали человеку, оценивающему одну компьютерную игрушку в пятьдесят одну тысячу рублей? При том, что продаваться она будет максимум за пятьсот. Ответ неверный.
