Компьютерра - Журнал "Компьютерра" №708

Линии конвейера Vestel в целом выглядят не хуже, чем на дальневосточных предприятиях. Большинство операций автоматизировано, люди, как правило, либо подают машинам исходные компоненты, либо контролируют качество. Мужчин большинство (в отличие, скажем, от Южной Кореи), все-таки страна мусульманская, хоть и изрядно европеизированная. Кстати, появление в цехах нашей группы (состоящей по большей части из представительниц прекрасного пола) действовало на персонал фабрик весьма деструктивно - местные Ромео быстренько останавливали конвейер и принимались обсуждать редкое зрелище. А вот за пределами цехов отличия от тех же корейцев бросаются в глаза сразу: между фабриками разъезжают тракторы а-ля "Беларусь" с какими-то совершенно отечественного вида телегами. Еще один характерный штрих: нашу группу пропустили в цеха, даже не позаботившись изъять фотоаппараты, хотя фотографировать строго запретили. На заводах того же Samsung, например, мы бы сдали всю "шпионскую" аппаратуру (включая мобильные телефоны) еще на подступах к проходной.

Автор: Владимир Гуриев

Стратегии преодоления жизненных трудностей можно разделить на три основных класса. В первый попадают те, что основаны на ожидании, и годятся они для людей неторопливых, серьезных. Не каждый способен дождаться того сладкого момента, когда мимо проплывет труп врага, и уж точно не работает такой подход в высококонкурентной среде, особенно в бизнесе. Примеры подобных стратегических действий можно встретить в книжках по популярной психологии. В дикой же природе слишком терпеливые конкуренты, как правило, не выживают.

Вторая стратегия встречается гораздо чаще и зачастую сводится к применению грубой силы. Если на пути встречается препятствие, его можно сломать, снести с лица земли. Нередко это срабатывает, но успешное преодоление препятствий таким способом заполняет сердце ненужной и вредной гордыней, а наткнуться на стену, которая крепче твоего лба, не так трудно, как кажется.

И наконец, третья стратегия - самая эффективная, но и самая непопулярная, самая "непропагандируемая" в литературе и кино - это когда "нормальные герои идут в обход". Про таких героев не пишут книжки, они слишком невзрачны как персонажи, слишком скучны, чтобы тянуть на себе сюжет, но в жизни как раз такие люди чаще всего и добиваются успеха.

Периодическая печать, как правило, не может позволить себе полутонов, поэтому взаимоотношения правообладателей и пиратов обычно описываются в рамках второй стратегии. Так, твердолобые до карикатурности медиамагнаты любой ценой пытаются сохранить за собой монополию на информацию и ради этой недостойной цели готовы и на компьютерный терроризм, и на многочисленные судебные иски к американским домохозяйкам, которые имели неосторожность запустить на домашнем компьютере eMule, и на откровенный подлог, когда вместе с компакт-диском покупатель получает комплект шпионских программ.

Или так (взгляд с другой стороны): бессовестные пираты и примкнувшие к ним несколько десятков миллионов человек увлеченно обирают музыкантов, режиссеров, актеров, отказываясь посещать кинотеатры и покупать лицензионные диски.

Нельзя сказать, что такие описания совсем уж не соответствуют действительности. Но они как минимум отражают ее неполно. И пираты не столь бессовестны, и медиамагнаты не столь карикатурны - и уж точно не столь глупы, какими они предстают с журнальных страниц… Сегодняшняя тема посвящена не столь эффектной, но гораздо более эффективной третьей стратегии. Тому, как производители музыки и кинофильмов пытаются победить пиратство, не борясь с ним напрямую, а вынося его за скобки существующих бизнес-моделей. Тому, как они пытаются "переизобрести" свой бизнес заново. Придумать схемы, в которых пиратам места просто не найдется, потому что подавлять несанкционированное копирование силой и вести настоящие военные действия против потребителей - не слишком, как показывает практика, эффективно и опасно. И такие схемы есть, и базируются они, в первую очередь, на высоких технологиях, а зачастую - на необычном применении уже знакомых нам технологий.

Получается, правда, пока не очень, но это ведь только начало.

Автор: Денис Сергеевич Гончаров

Звукозаписывающие компании отчаянно ищут новые бизнес-модели, которым не угрожает Интернет. И это не iTunes.

Второго - а может, и первого, это уж смотря как считать, - человека в Columbia Records зовут Рик Рубин, и на управляющего крупной звукозаписывающей компании он похож меньше всего. Похож он на постаревшего хиппи, который не заметил, что шестидесятые давным-давно прошли, или на пророка Моисея в начале сорокалетнего цикла. Собственно, и задачи, которые поставили перед Рубином акционеры Columbia, напоминают моисеевские: он должен вывести музыкальную индустрию в землю обетованную, где "Интернет" станет не угрозой самому существованию музыкального бизнеса, а еще одним и, возможно, главным, инструментом распространения новых музыкальных записей.

Почему Рубин? Да потому что он, в отличие от боссов больших корпораций, прекрасно разбирается в том, чем торгуют звукозаписывающие компании, - в музыке. Это Рубин "переизобрел" хип-хоп, намекнув черным исполнителям, что длинные и злые речевки, наверное, актуальны, если ты живешь в гетто, но среднестатистический слушатель ожидает, что в песне будет не только ритм, но и мелодия, и припев. Это Рубин вытащил с пыльного чердака группу Aerosmith и скрестил ее с Run D.M.C. (второе пришествие Aerosmith началось именно с дуэта Walk This Way 1986 года, который ворвался в Billboard Top 100 и достиг четвертой позиции, - до этого о славной группе Aerosmith помнили, по большому счету, только преданные поклонники да врачи, лечившие Стивена Тайлера от наркотической зависимости). Это Рубин сделал из хорошей, но слишком уж некоммерческой группы Red Hot Chili Peppers мегазвезд, чей альбом "BloodSugarSexMagik" разошелся тиражом 12 миллионов экземпляров. Это Рубин, в конце концов, получил шесть премий Грэмми, включая премию "Продюсер Года 2007" в категории неклассической музыки. Почти всё, к чему прикасается Рубин, становится платиновым. В крайнем случае, золотым. Хозяева Columbia Records решили, что будет неплохо, если Рик Рубин прикоснется к их денежным потокам, потому что, к большому сожалению звукозаписывающих компаний, на продажах зарабатывают они с каждым годом все меньше и меньше, и с такими темпами уже лет через десять могут допродаваться до мышей.

У людей, с музыкальным пиратством знакомых шапочно, зачастую складывается в голове черно-белая картинка: с одной стороны баррикад находятся творческие личности, с другой - бессовестное ворье, которое тянет все, что плохо лежит. Или с точностью до наоборот: с одной стороны - благородные партизаны, уверенные в том, что информация должна быть свободной, с другой - жадные рекорд-лейблы, которые и руку не задумываясь откусят, дай только палец. Тяга к черно-белому отчасти в том, что борцы за музыкальный копирайт осознанно или неосознанно смешивают в одну кучу и коней, и людей, чтобы залпы тысячи орудий слились в протяжный вой. На самом же деле, налицо явное несовпадение. Если "бессовестное ворье" и "благородные партизаны" - это, в принципе, одни и те же пользователи Интернета (разница здесь лишь в этической оценке их действий), то рекорд-лейблы и музыканты - это разные, практически непересекающиеся подмножества. Разумеется, от музыкального пиратства страдают и музыканты, и звукозаписывающие компании, и, кстати, напрочь игнорируемые прессой владельцы офлайновых музыкальных магазинов (а они-то теряют побольше остальных), однако потери в каждом случае разные. И интересы тоже.

Пользователи, бездумно качающие музыку из Интернета, могут сколько угодно рассуждать о таких смутных материях, как "право выбора", "загрузка в ознакомительных целях" и "если мне это понравится, я это куплю", но против цифр не попрешь: начиная с 2000 года продажи музыки на физических носителях падают, и чем дальше, тем быстрее. В прошлом году рынок продаж музыки на физических носителях сократился еще на 11%. Полных данных за 2007 год, по понятным причинам, еще нет, но, по предварительным прикидкам экспертов IFPI и Nielsen, подарков от Санта-Клауса музыкальным торговцам ждать не приходится. При этом цифровые продажи брешь прикрывают не полностью: даже с учетом iTunes и прочих онлайновых торговцев продажи упали на 5%. На один миллиард долларов. И когда падение остановится - никто не знает.

Музыканты, столкнувшись с тем, что отчисления от продаж дисков неуклонно сокращаются, нашли новый источник дохода: концертные туры. Если раньше концертный тур хоть и приносил прибыль и рассматривался прежде всего как реклама нового альбома, то теперь акценты смещаются с точностью до наоборот, и уже альбом является рекламой концертных выступлений, прибыль от которых главным образом и пополняет бюджет исполнителя [Тут, кстати, вполне релевантен российский опыт — наши музыканты, осознав в конце 1980-х, что бороться с пиратством бессмысленно, немедленно сделали ставку на «концертный чёс», рассматривая его как главный, а для многих и единственный источник дохода. Самые везучие и ленивые ограничивались гастролями по московским и питерским клубам и казино, но многим приходилось и приходится выступать в провинциальных цирках, спешно переоборудованных под концертные залы домах культуры, драмтеатрах и прочих помещениях, при строительстве которых об акустике думали в последнюю очередь. - Прим. ред.]. Еще один источник дохода - мерчендайзинг. Футболки, фотоальбомы, рассчитанные на хардкорных фэнов, полуофициально изданные бутлеги - в ход идет все, что может придумать коварный мозг маркетолога. Разумеется, подправить свое финансовое положение, не повышая цен на билеты, музыканты не могли, и цены на билеты за последние семь лет действительно взлетели вверх. Но звукозаписывающим компаниям от этого почти ничего не перепало. Первый - а может, уже и второй, смотря как считать, - человек в Columbia Records, Стивен Барнетт, полагает, что это не слишком справедливо. В конце концов, продвигают музыкантов именно рекорд-компании, так почему им ничего не достается при дележе пирога? Разве они не заслужили свой небольшой, но честный процент? Или, скажем, несколько процентов? Или, скажем, половину?