Тем не менее разработка массовых тестов оценки интеллекта и творческого мышления осуществлялась и будет осуществляться. Слишком велика в системе стандартного производства и образования потребность в массовой и стандартной оценке такой части человеческого капитала, как интеллект и творчество, в стандартной оценке способности создавать то непредсказуемое и несуществовавшее, которое станет новым массовым стандартом.
Закономерно, что "обратная разработка" очень многих тестов интеллекта (реконструкция по тестовым задачам образа "идеального интеллектуала", стоящего перед умственным взором разработчиков этих тестов в качестве мечты, никогда не достижимого образца испытуемого[Идея такой реконструкции модели "идеального интеллектуала" принадлежит В.Н. Дружинину ("Психология общих способностей". СПб.: Питер, 2002).]) показывает не очень радостную картину.
Независимо от того, какими красивыми словами описывают интеллектуальные способности авторы, идеальный интеллектуал в их тестах в большинстве случаев понимается как человек, способный очень быстро перерешать большое количество весьма специфических задач: придуманных и корректно сформулированных другим человеком и имеющих чаще всего один-единственный правильный, четко формулируемый ответ, изначально известный разработчику задачи Тут к разработчикам возникают вопросы. Конечно, и задачи, и интеллектуалы бывают такими, но только ли такими? Кое-кто ведь стремится найти непредусмотренное постановщиком решение (которое, соответственно, неизвестно как оценивать), а есть еще и такие интеллектуалы, которые сами способны задачи изобретать… Придумать же тестирующие задачи, которые диагностируют способность другого человека изобретать новые задачи (и шире, создавать нечто новое вообще), — это очень большая, по-настоящему большая трудность, Задача Из Задач[Более подробно о тонкостях разработки IQ-тестов читайте в "КТ" #737. — Прим. ред].
Выше речь шла о трудностях, создаваемых психодиагностом для интеллекта человека-испытуемого. Но есть и трудности противоположного рода — преднамеренно создаваемые испытуемым для психодиагноста. Например, далеко не всегда человек, проходящий психологическое исследование, стремится раскрыть свой психологический профиль, свои интеллектуальные и творческие возможности и тем самым облегчить работу психолога (точно так же, как далеко не все стремятся раскрыть свой профиль и данные неизвестно кому в Интернете).
Западные исследователи пишут: тестируемый (например, заключенный в тюрьме) может сознательно скрывать от исследователя (тюремного психолога) свои знания и уровень своего интеллекта. (Аналогичные факты наблюдаются в некоторых этнокультурных исследованиях — изучаемые субъекты, как бы шутки ради, там и сям сознательно вводят исследователя в заблуждение.) Такое нелояльное по отношению к исследователям поведение имеет глубокое основание. Чтобы объяснить его, А. Г. Шмелев, профессор факультета психологии МГУ, заведующий лабораторий Human Technologies, вводит метафору теста как оружия (!) и подчеркивает: если тест — это оружие проникновения в человеческую психику, то тестируемый имеет право на самозащиту — на то, чтобы сопротивляться этому проникновению, в том числе даже право на ложь[Шмелев А. Г. Тест как оружие // Психология. Журнал Высшей школы экономики. 2004. N 2. С. 40-53. www.ht.ru/press/articles/print/art33.htm.].
Это сопротивление все больше ставится на профессиональную основу и технологизируется. Теневые, и не только теневые, психологические службы и отдельные психологи (нарушая, конечно же, профессиональную этику) разрабатывают рекомендации по оптимальным стратегиям прохождения тестирования.
Это профессиональные рекомендации по обходу трудностей (а в некоторых случаях и ловушек) психодиагностических методик и даче таких ответов, которые создадут желаемый психологический портрет человека, проходящего тестирование. Но в этой ситуации психодиагносты — разработчики тестов — обязаны изобретать новые приемы, нейтрализующие "продвинутые" стратегии прохождения тестирования — хотя бы для того, чтобы обезопасить других людей от потенциально опасных субъектов.
Поэтому в настоящее время начинает развертываться все более интенсивная гонка тестовых и противотестовых "вооружений". Это относительно новый виток в вечной битве создаваемых человеком устройств:
устройств, помогающих осуществлять некую деятельность;
противостоящих им "антиустройств", мешающих данной деятельности, предотвращающих ее эффекты, "лечащих", восстанавливающих исходное состояние и т. д.
Это битва щита и меча, пера и топора, а также кучи чего еще — замков и отмычек, радаров и антирадаров, шифраторов и дешифраторов, определителей и антиопределителей телефонных номеров и адресов в Интернете и т. д. и т. п.
Гонка тестовых и противотестовых "вооружений" способна внести сюда весомый вклад: сформировать еще одну, весьма значимую область развертывания интеллектуальных творческих способностей человека в новой культурной ситуации — ситуации вхождения в "общество знаний", где интеллектуальные способности считаются единственным надежным источником превосходства над конкурентами.
Трудности обучении
Многие профессионалы искренне благодарны тем преподавателям и авторам учебников, талант и компетентность которых в области изобретения обучающих трудностей, нарастающих по сложности задач помогли им подняться на новый уровень владения изучаемой областью, стимулировали развитие их мышления.
Сканави, Маковецкий, Гарднер — я оставляю открытым этот список педагогов по призванию, авторов задачников и учебников; желающий может продолжить его сам в соответствии со своими профессиональными и личными предпочтениями.
Наиболее нагружены "проблемными" учебными трудностями, предназначенными для развития мышления, два метода обучения проблемное обучение и поисковое (исследовательское) учение. Последнее осуществляется как деятельность ученика с новым сложным объектом или системой без непосредственного участия преподавателя ("учение без инструкций" instructionless learning, learning-by-doing).
Преподаватель представлен в обучении неявно — через содержание отобранных или специально разработанных им "проблемных" объектов и сложных ситуаций.
При этом он не дает каких-либо рекомендаций и непосредственно в ход деятельности учащегося человека не вмешивается. Ребенку дают в руки обучающую головоломку, стимулирующую исследовательское поведение и мышление, и предлагают самостоятельно поиграть с ней. Взрослый учащийся погружается в сложную, не известную ему среду (типа "Цивилизации" и подобных игр, но разработанную в учебных целях) и самостоятельно ее изучает: узнает закономерности данной области, отыскивает и осваивает наиболее эффективные стратегии управления, узнает о возможных ошибках ной степени тяжести и т. д.
Огромный вклад в разработку многофакторных сценариев реальности, их компьютерную реализацию и в изучение деятельности людей, их осваивающих, внес немецкий психолог Дитрих Дёрнер (Dietrich Dorner), когнитивный психолог, специалист по психологии решения комплексных задач (complex problem solving), разрабатывающий проблематику искусственного интеллекта. На русский язык переведена его очень интересная книга "Логика неудачи: стратегическое мышление в сложных ситуациях" (М.: Смысл, 1997)[Интернет-страницы с прямыми ссылками на полный текст книги мне обнаружить не удалось. Даю по главам с сайта издательства:www.publishing.smysl.ru/book/Derner/11-48.pdf, www.publishing.smysl.ru/book/Derner/49-60.pdf, www.publishing.smysl.ru/book/Derner/61-86.pdf, www.publishing.smysl.ru/book/Derner/87-123.pdf, www.publishing.smysl.ru/book/Derner/124-181.pdf, www.publishing.smysl.ru/book/Derner/182-211.pdf, www.publishing.smysl.ru/book/Derner/212-237.pdf.].
Чем новее, сложнее и динамичнее область, с которой придется иметь дело учащемуся, тем больший удельный вес в успехе обучения займут и талант преподавателя, и талант ученика. Талант же непредсказуем — это одна из его сущностных характеристик, поэтому результаты обучения в таких областях всегда непредсказуемы.
Одним из важных типов преднамеренно создаваемых деструктивных трудностей является противодействие обучению конкурента. Ф. Т. Алескеров, заведующий кафедрой высшей математики ГУ-ВШЭ, рассказывает, что в одном из западноевропейских университетов, где он преподавал и где очень высока конкуренция, студенты перед экзаменом воровали друг у друга конспекты — но не для того, чтобы ими воспользоваться, а просто чтобы не дать готовиться другому.
Более хитроумный вариант противодействия конкуренту — "троянское обучение": скрытое манипулятивное обучение другого субъекта тому, что для него невыгодно, вредно, опасно (www.computerra.ru/354133).
Трудности различения трудностей
В книге Дж. Перкинса "Исповедь экономического убийцы" (М.: Предтекст, 2007; rot.ems.ru/john_perkins-confessions.html)описана деятельность так называемых экономических убийц (economic hit men), цель которых — под видом рекомендаций и помощи тем или иным экономическим субъектам (государствам, корпорациям, фирмам) добиться их подчиненного положения. Перкинс признается, что был экономическим убийцей, переоценивает прежние ценности и раскрывает некоторые секреты своей деятельности. Доктор экономических наук Л. Л. Фитуни в предисловии к книге выражает определенный скепсис в отношении ее исповедального характера. Он задается вопросом, "действительно ли автор не побоялся раскрыть тайну едва ли не главного оружия корпоратократии" (с. 8) или же продолжает действовать в интересах этой (или иной) "кратии". В контексте нашей статьи важно то, что в любом случае описание Дж. Перкинсом данной специфической экономической борьбы создает некоторые (хотя, наверное, не критические) проблемы — либо для стороны, принимающей помощь, либо для другой стороны, ее (якобы) оказывающей, либо для обеих вместе.
