«Информация» сейчас действительно есть в списке «объектов гражданских прав», который закреплён в статье 128 Гражданского кодекса. Но, во-первых, право собственности — вещное, и нематериальные субстанции к ней быть отнесены никак не могут. Во-вторых, с 1 января 2008 года в силу вступит новая редакция этой статьи, в которой никакой «информации» уже не будет [см. 5, ст. 17, п. 8]. А из действующего в настоящий момент закона «Об информации, информационных технологиях и защите информации» [ …так же ласково прозванного «треглавым». Чтобы соблюсти традицию, я так и буду, для краткости, их именовать: «старый» и «новый треглавые законы». Или «Закон», с большой буквы — это про «новый»] [4] «собственность на информацию» пропала.
В новом «треглавом» законе введено понятие «обладателя информации», то есть лица, которое либо создаёт её самостоятельно, либо имеет право ограничивать доступ к ней. Кроме этого, есть там понятие «оператора информационной системы» — лица, осуществляющего деятельность по её эксплуатации, в том числе по обработке информации, содержащейся в базах данных. Также в законе чётко прослеживается общий принцип: любые ограничения на доступ к информации должны устанавливаться на уровне федерального закона. На этом же уровне должны устанавливаться преимущества применения технологий обработки и защиты информации [Это к вопросу о применении «решений Microsoft» в учебном процессе, кривых «программ по сдаче информации» куда-либо и прочих софтовых кадаврах] .
Принципиально ничего нового этот «треглавый закон» по сравнению со старым не внёс. Правомерность работы с данными ставится в зависимость не от абстрактного «права собственности» на них, а от режима использования «информационной системы», в которую входят, кроме «информации», ещё «информационные технологии и технические средства», а проще говоря, программы и компьютеры, информацию обрабатывающие. То есть, собственность на средства, которыми обрабатывается информация, все же влияет на правомерность такой обработки, и, как следствие, на разграничение доступа к информации.
А как на самом деле?
Попробуем теперь уложить нашу ситуацию с телефоном в прокрустово ложе нового «треглавого закона». Телефон будет «информационной системой». В себя эта «система» включает собственно «информацию», то есть данные, которые в телефоне содержатся. Кроме того, там есть «технические средства» — это сам телефон. А все это заставляют работать «информационные технологии» — под ними закон понимает «процессы, методы поиска, сбора, хранения, обработки, предоставления, распространения информации и способы осуществления таких процессов и методов». Если не умничать, то можно выразиться проще: это «прошивка» телефона. Именно она все эти «процессы и методы» обеспечивает.
Кстати, здесь мы подошли к важному моменту: разнице между «обыденным» и «законным» пониманием «информации». С точки зрения банальной эрудиции она делится на программы и данные («сведения» в терминологии закона). Так вот «треглавыми» законами как «информация» рассматриваются только данные. Программы же являются частью средств, обеспечивающих их обработку («технологий»). То есть пока программа рассматривается просто как набор битов, она является «информацией», а как заработает — все, «технология»…
Владелец же нашего подзаконного телефона, как и программа, попав под «треглавый» закон, может выступать в двух ипостасях. Он может сам создавать информацию, или, например, записывать в телефонную книгу чужие персональные данные — это относится к полномочиям «обладателя». Кроме этого, он может пользоваться телефонной прошивкой по прямому назначению, и поскольку он эксплуатирует нашу «информационную систему», в этом случае он получает статус «оператора».
Говоря иными словами, «оператор» — это человек, имеющий доступ к информационной системе. Понятие доступа расшифровывается в самом законе как «возможность получения информации и её использования», однако есть ещё один подзаконный акт: один из руководящих документов ГТК [7], содержащий в себе определения многих ключевых понятий. Под «доступом» в нём понимается «ознакомление с информацией, её обработка, в частности, копирование, модификация или уничтожение».
В соответствии со статьёй 6 Закона, «обладатель» имеет право ограничивать «доступ» к информации. Насколько мне известно, во многих инструкциях по эксплуатации телефонов такие ограничения прописаны, а за их нарушение производитель грозится лишить гарантии. И это — единственная санкция, которая может быть применена в случае «перепрошивок» или каких-либо «апгрейдов» ПО в телефоне.
Продавая пользователю телефон, «обладатель информации» доступ к ней разрешает: в общем случае никаких ограничений на подобные действия с информацией в законодательстве не содержится. Так вот, дальше следует самое главное: как только доступ разрешён, наш «оператор» телефона сразу же пропадает из поля зрения Закона, в сферу действия которого входят только право на «поиск, получение, передачу, производство и распространение информации». Про доступ, то есть ознакомление и обработку, там ничего нет. И до тех пор, пока не начался «поиск, получение…» и так далее, законодательство об информации нарушено быть не может в принципе: все, что охватывается понятием «доступа», им не регулируется, для этого есть другие законы (например, «О персональных данных», «О коммерческой тайне» и т.д.)
Если при обработке информации нарушается какое-то другое законодательство, например, авторское, то ответственность определяется именно им. На своём компьютере и со своим телефоном владелец может делать все, что угодно: пока он изменяет информацию в пределах «системы», или копирует её для своих нужд, «треглавый закон» не нарушен. Обычно в обвинительных заключениях пишется, что производитель телефона «не разрешал копировать или изменять информацию», однако если помнить о том, что «доступ» как раз копирование и изменение в себя включает, то данное утверждение становится бессмысленным: составляющие санкционированного доступа несанкционированными быть никак не могут. А если мы сравним определение «доступа» с формулировкой статьи 272 УК, то увидим, что писалась она явно с оглядкой на документ ГТК (принятый на четыре года раньше, чем Кодекс). Кроме последствий доступа, указанных в «руководящем документе», в УК добавлено «блокирование» и «нарушение работы ЭВМ».
Если пользоваться определением ГТК, становится очевиден ответ ещё на один часто возникающий вопрос: «а попадает ли под статью 272 простое ознакомление с информацией?» В статье в качестве последствий, которые должен повлечь за собой неправомерный доступ, указаны только те, что входят в «обработку» информации. То есть доступ, при котором произошло только ознакомление, состава преступления не содержит. Нет, можно, конечно, считать, что при просмотре происходит «копирование на экран», но и в этом случае обработка происходит помимо воли просматривающего. Ею занимается компьютер, с которого, ясное дело, не спросишь.
Коммерческая тайна?
Правда, та ситуация, с которой эта статья началась, несколько сложнее: копировалась не просто информация из телефона, а SIM-карта. Не обойтись без закона «О связи» [6].
Одно из самых первых утверждений, которое пытается отстоять следствие по таким делам — что информация с SIM-карты является «коммерческой тайной» сотового оператора. На самом деле, с точки зрения упомянутого уже закона «О связи», данные на ней относятся к «нумерации», под которой понимаются любые коды или обозначения, предназначенные для идентификации самой сети, её элементов или абонента в ней. Так вот: отнесение информации об изменении «ресурса нумерации» к коммерческой тайне невозможно, что прямо установлено частью 4 статьи 26 закона «О связи». Под «ресурсом нумерации» можно понимать любую часть «вариантов нумерации», в том числе и информацию, содержащуюся на одной конкретной SIM-карте [Возможно, это и расширенное понимание «нумерации», но все сомнения при применении уголовного законодательства толковать нужно в пользу обвиняемого].
Вдобавок, какая информация может составлять «коммерческую тайну»? Одноимённый закон устанавливает, что для этого она должна иметь коммерческую ценность, действительную или потенциальную, в силу неизвестности её третьим лицам [То есть достаточно будет простого мнения обладателя этой информации о том, что он может получать доход, сохраняя её в тайне], к ней должен отсутствовать свободный доступ на законном основании, и для неё обладателем должен быть установлен так называемый «режим коммерческой тайны». Нетрудно убедиться, что информация на SIM-карте может быть «тайной» разве что абонента, но не оператора.
Как следует из определения, «тайна» должна «иметь ценность» для её обладателя. Которым, в соответствии с определением из статьи 5 «треглавого» закона будет владелец абонентского номера: это его конфиденциальная информация и он, а не сотовый оператор, может ограничивать к ней доступ. Поэтому второму условию эти SIM-карты вроде бы удовлетворяют: доступ к ним ограничен. Но опять же абонентом…
