“Федеральной службой безопасности получена информация о намерении крупных американских производителей мяса домашней птицы провести торговую интервенцию и установить контроль над российским мясным рынком.
Так, по имеющимся данным, министерством сельского хозяйства США был проведен экономический анализ, в котором констатировано резкое сокращение в 2004 году импорта американского мяса домашней птицы на российский рынок. В качестве основной причины падения американского импорта аналитиками указывалось введение с 2003 года Правительством Российской Федерации квотирования мясных поставок на внутренний рынок и, как следствие этого, укрепление позиций отечественных производителей.
По прогнозу американской стороны, выявленная тенденция может привести в перспективе, через пять — десять лет, к полному отказу России от поставок американского куриного мяса и потере для производителей США крупнейшего рынка сбыта своей продукции, ежегодный оборот которого оценивается в 1 млрд долларов США.
В этой связи, под давлением крупных американских компаний, обладающих влиятельным лобби в американской администрации и пользующихся личной поддержкой Д. Буша, правительством США в настоящее время предпринимается ряд мер политического и экономического характера, направленных на сохранение собственных торговых позиций на российском рынке.
В первую очередь американская сторона намерена добиться передачи под свой контроль всех полномочий по вопросам выделения и оформления мясных квот на поставки в Россию.
По замыслу американцев, контролируя распределение квот и выступая согласованно, производители США смогут обеспечить поставки в нашу страну товара в необходимых объемах и по демпинговым ценам, что вызовет серьезные проблемы в реализации продукции российских птицефабрик и в перспективе поставит их в зависимое положение от американского импорта.
После устранения местных конкурентов, с учетом закрепления за США 75 процентов поставок от общей квоты, производители США получат возможность формировать цены на российском внутреннем мясном рынке и тем самым диктовать свои условия. В настоящее время наиболее активную роль в реализации плана правительства США по передаче механизма распределения мясных квот под контроль американских производителей осуществляет глава сельскохозяйственного экономического офиса переговоров Торгового представительства США Алан Джонсон (Alan Johnson). В этих целях он оказывает давление на представителей Минэкономразвития России…
Также, по имеющейся в Федеральной службе безопасности информации, для достижения своих целей по установлению контроля над российским рынком мясопродуктов крупные американские производители мяса домашней птицы могут осуществить давление на представителей российского ветеринарного надзора, проводящих очередную инспекцию на территории Соединенных Штатов, в том числе путем провокационных действий”.
Повторяю: это неофициальный документ. Нет ни подписи, ни даты. Насколько достоверна информация? Трудно сказать. Но бумага наделала много шума, тем более что вскоре стало известно о поручении Минэкономразвития подготовить к подписанию новое соглашение между правительствами Российской Федерации и США о торговле некоторыми видами мяса птицы, говядины и свинины. Предусматривалось к 2009 году нарастить ввоз птичьего мяса еще аж на 202 тысячи тонн. Осуществление этой аферы поставило бы крест на дальнейшем развитии отечественного птицеводства. Естественно, в Росптицепроме всполошились! А тут еще куриный грипп… Поневоле призадумаешься.
И все-таки в большей степени виной многих наших бед в сельском хозяйстве неразбериха в собственных головах. Хвалимся: намолотили 80 миллионов тонн зерна. Много это или мало? Давно известно: на душу населения полагалось бы иметь по тонне зерна. То есть 140-145 миллионов тонн. С учетом того, что сами обеспечивали бы себя мясом, молоком, маслом, другой продукцией. А ведь может случиться и неурожай, тогда что будем есть? В 1913 году на долю России приходилась треть мирового экспорта зерна. Сибирское масло мазали на хлеб и в Берлине, и в Риме, и в Париже. Эшелонами отправляли в Европу. Правда, большевики упрекали царское правительство: мол, при этом народ в деревнях голодал. Но откуда же тогда семьи были по 12-15 человек? По темпам прироста населения в начале XX века Россия занимала первое место в мире. Значит, питались не лебедой! Согласно демографическому прогнозу Дмитрия Ивановича Менделеева, ныне на территории империи должно было бы проживать 800 миллионов человек. Увы, имеем лишь 143 миллиона — меньше, чем до Октябрьской революции. Выходит, век протоптались на месте?
Предвижу возражение: дескать, экспорт зерна и сегодня составляет 10 миллионов тонн, а потенциально способны поставлять ежегодно до 25 миллионов. Согласен, на продовольственные цели нам необходимо всего 20 миллионов тонн зерна. А куда девать остальное? Скот перерезали. Конечно, продавать, искать покупателей на стороне. Но изменит ли это ситуацию на внутреннем продовольственном рынке? Вряд ли. Нынче после завершения жатвы в хозяйствах прослезились: закупочная цена на пшеницу и ячмень оказалась ниже, чем год назад. Это при том, что стоимость солярки и бензина выросла вдвое!
Почему возник перекос в сторону зернового производства? Объясняется сие просто — новые землевладельцы быстро смекнули, на чем можно сэкономить. Первым делом позакрывали животноводческие фермы: зачем круглый год тратиться на зарплату доярок и скотников? С зерном мороки куда меньше, весной посеял, осенью убрал. Всех работников — в неоплачиваемый шестимесячный отпуск. И никаких проблем! Этих “аграриев” никакими дотациями на молоко и мясо не заинтересуешь. У них своя арифметика. Вот почему, несмотря на призывы Минсельхоза не сокращать поголовье коров, их становится с каждый годом все меньше и меньше. Не исключение и 2005 год: еще минус 405 тысяч голов. В коллективных хозяйствах осталось всего 4,3 миллиона буренок (из 17 миллионов по состоянию на 1990 год). У населения и то больше — 5,3 миллиона коров. А вот картина по областям: в хозяйствах Калужской — 51 тысяча, Тамбовской — 27, Костромской — 33, Калининградской — 21, Ивановской — 36, Архангельской — 17, Новгородской — 19, в Ставропольском крае — 40, Приморском и Хабаровском краях — по 11 тысяч коров. Валовое производство молока сократилось с 56 миллионов тонн до 31 миллиона, мяса с 10,1 миллиона тонн — до 4,9 миллиона. Раскинем объемы на число жителей в этих областях, и станет ясно, насколько удручающая ситуация с продовольствием в стране. Того же молока импортируем 6,2 миллиона тонн. Мяса в 1990 году на душу населения приходилось 68 килограммов, в 2004-м — всего 34 килограмма. В Москве, Санкт-Петербурге редко увидишь цельномолочную продукцию, “живого” молока и по стакану на ребенка не наберется, творожки, сметана, кефир, ряженка — все из так называемого “нормализованного”, а проще — из порошка. Стоматологи бьют тревогу: у малышей — сплошь кариес. Родители в панике! Их спрашивают: “Чем кормите?” — “Растишками”, йогуртами”, — отвечают. Полугодовой срок реализации продукции никого не настораживает. А зря. Массовые отравления детей запеканками, тортами, пирожными в Сочи, подмосковном Монино, других городах лишний раз свидетельствуют о том, что различные химические добавки, консерванты не на пользу здоровью. Поневоле вспомнишь русскую народную сказку про “живую” и “мертвую” воду. Испить парного молочка только-только из вымени — и впрямь омолодиться. Да где ж его сейчас найдешь? Жаль, но мы все чаще и чаще черпаем водицу из затхлых колодцев.
Почему у крестьян опускаются руки?
Дорога в ООО “Колхоз имени Циолковского”, что на древней калужской земле, проходит через Боровск. Тихая Протва, Пафнутьев монастырь, осиянные кресты на маковках церквей, старые улочки с купеческими домами на подклетях, редкие прохожие. Город основан в 1356 году и, как ни странно, не утерял самобытности. Копни в любом месте, и повеет историей Руси. Остановил машину на площади перед зданием администрации, по левую сторону — взвоз с уходящими под гору избами, садами, огородиками, справа, меж деревьев, часовенка на холме. Едва заметна с улицы. Не поленился и прошел к ней. Рядом вкопанный в землю большой деревянный крест. Часовенка, по всей видимости, была поставлена совсем недавно: свежая побелка, мощеные ступеньки, проолифленные двери. В притворе возился с раствором рабочий в заляпанной бетоном куртке.
— Можно заглянуть внутрь? — спросил у него.
— Отчего ж нельзя? — распрямился он, сторонясь. — Проходите.
Через узкие оконца едва пробивался дневной свет, и поначалу глаза совершенно ничего не различали. Тут еще не было ни росписей, ни икон, ни лампадок, даже строительные леса не успели убрать. В углу виднелась винтовая лестница, ведущая вниз.
— Там мощи боярыни Морозовой, — опередил мой вопрос рабочий. — Слыхали, наверное, о ней?
