Доверчивый турист, рассчитывающий на карту с названиями улиц в английской транскрипции, будет жестоко разочарован, когда узнает, что названия в этой проклятой транскрипции существуют как бы сами по себе и тайбэйцам совершенно незнакомы. В ответ на попытку прочесть английское название улицы вслух в лучшем случае последует дружелюбное хлопание глазами. Справедливости ради, надо отметить, что на многих крупных улицах висят англоязычные указатели, однако над указателями и картами, очевидно, работали разные группы специалистов, поэтому расхождения в написании подчас довольно велики. Впрочем, это совершенно неважно — с тем же успехом составители карт могли назвать улицу Shih-Fu Road проспектом 30-й иркутской дивизии, для среднестатистического китайского таксиста первая абракадабра ничем не отличается от второй.
И горе, горе приезжему, который не берет с собой визитку отеля, в которой адрес написан на китайском языке. Что и сделал Владимир Гуриев, отправившись встречать Сергея Леонова к знаменитой тайбэйской башне 101.
Башня 101 — редкий тайбэйский артефакт, английское название которого известно местным таксистам (кажется, мы об этом где-то писали). К one-o-one заплутавшего туриста, скорее всего, привезут. А вот вернуться от 101 к отелю — эта задача не каждому по плечу.
Остановив шесть или семь машин и столкнувшись с тем, что честные китайские таксисты не хотят везти клиента, если не понимают, куда он хочет попасть, сотрудники «КТ» уже подумывали отправиться к отелю пешком (благо от 101 до отеля прогулочным шагом минут двадцать), но тут на беду остановился еще один желтый автомобиль, шофер которого то ли из жалости, то ли почувствовав некий профессиональный вызов решился нас отвезти. Оставалось определиться с направлением.
Сначала таксист вытащил из бардачка внушительный список отелей, в котором латинскому названию соответствовал адрес, записанный китайскими иероглифами. Нужной гостиницы в списке не оказалось, но у нас с собой было — запасливый Сергей Леонов прибыл в Тайбэй с картами на английском и китайском. Владимир Гуриев нашел нужный отель на англоязычной карте, а потом методом хорошо информированного тыка обнаружил нужный перекресток на карте китайской.
Финал этой истории вполне мог оказаться счастливым, если бы Владимир Гуриев, усердно изучавший последние два года китайский, не стал выпендриваться и не попытался произнести название нужной улицы вслух. Как выяснилось позднее, именно этот поступок разрушил шаткое взаимопонимание между двумя братскими народами. Тогда же всем показалось, что это очень удачное решение, а таксист даже приободрился и поинтересовался, откуда мы родом.
— Американс?
— Раша, — гордо ответили мы.
Таксист на секунду задумался, а потом неуверенно переспросил:
— Раша? Мосика?
— Конечно, Мосика, — гордо ответили мы.
Таксист кивнул, завел машину, и мы отправились в путь. Приехали мы минут через десять, но это был не тот отель. Отчаявшись выгнать нас из салона, таксист поехал дальше. Еще минут через десять дотошный Сергей Леонов обратил внимание на то, что мы ездим по кругу. В конце концов, таксист, который начал уже немного волноваться, остановился перед каким-то отелем, заставил нас написать название нужного отеля на бумажке и выяснил нужный адрес у девочек на ресепшн. Вернувшись, он немедленно подверг жесткой критике китайский язык в исполнении Владимира Гуриева.
— Куань-Линь?! — кричал таксист. — Куань-Линь! Линь, линь, линь, линь!
Каждый следующий линь неуловимо отличался от предыдущего. Видимо, Владимир, зачитывая название улицы вслух, слегка перепутал лини.
— Линь! — в сердцах сказал таксист и презрительно добавил, — Мосика!
К несчастью, оказалось, что во время наших отельных поисков мы поехали в направлении противоположном нужному. Теперь нужно было разворачиваться. До разворота было далеко, поэтому таксист, удовлетворенно глядя на счетчик, решил не раздевать бестолковых российских туристов до исподнего и развернулся через двойную сплошную.
Так мы познакомились с тайбэйским гаишником. Водитель вышел из автомобиля и начал объяснять, что все происшедшее не более чем трагическая случайность (и, судя по жестам, непосредственными виновниками случайности были именно мы). На гаишника эта тирада особого впечатления не произвела, так что через десять минут заполнения бланков выручка таксиста уменьшилась на 600 тайваньских долларов, а мы рванули по направлению к отелю. Таксист от нервного напряжения начал петь.
По прибытии на место мы ради сохранения братских русско-китайских отношений решили оплатить штраф (правда, по счетчику платить не стали, так что на нашем миролюбии таксист не заработал ни цента), что немедленно подняло настроение таксисту до невиданных высот. Напоследок он еще несколько раз повторил слово «Мосика», сопровождая его бессмысленным, но счастливым смехом.
Надеюсь, что сейчас с ним уже все хорошо.
Однако на этом наши злоключения с местными жителями не закончились. Двумя часами позже редакторы «КТ» познакомились с самой опасной разновидностью жителя Тайбэя — с тайваньцем, который знает английский язык. Точнее, с тайванькой.
Где-то в двенадцатом часу ночи Владимир с Сергеем отправились на ночной рынок. С таксистами они уже связываться не хотели, так что поехали на метро, благо ехать было всего две или три остановки. Они проехали три и вышли.
Через пятнадцать минут блужданий вокруг да около стало очевидно, что найти в ночном Тайбэе ночной рынок методом тыка практически невозможно. Выяснить где ты находишься — тоже. Но на счастье двух шаболовских сусаниных навстречу им направлялся американец в сопровождении симпатичной китаянки. Спустя минуту все четверо подошли к уличному фонарю и склонились над картой, на которой, как казалось Сергею и Владимиру, был указан нужный рынок.
Китаянка в этом засомневалась.
— Не может быть, чтобы вам был нужен Ляон-инь, — сказала она.
— Нужен-нужен.
— Но приезжие туда не ездят, — все еще в сомнениях сказала китаянка.
— Ездят-ездят, — сказали Сергей и Владимир.
Китаянка пожала плечами, остановила такси и сказала водителю, куда везти. В ее лице были жалость и уважение одновременно. Почему — стало понятно, когда такси остановилось.
— Туда я не поеду, — жестами показал таксист, — Один квартал прямо, идите сами.
Рынок, на котором оказались непутевые в буквальном смысле этого слова редакторы, больше всего походил на солидных размеров свалку. По крайней мере, пахло на нем именно так. Торговли тоже особой не было — десяток навесов, под которыми варится дешевое варево. И несколько десятков человек, которым этим вечером было абсолютно нечего делать.
От непосредственного контакта с местным населением редакторов уберегло изумление, охватившее завсегдатаев. Население равномерно распределилось вдоль навесов и внимательно смотрело, что эти два странных белых человека собираются делать дальше.
Два странных человека собирались немедленно смыться, однако вероломный таксист, конечно, уже уехал. Поэтому ничего не оставалось, кроме как идти вперед и надеяться на лучшее. Спасение пришло в лице тайбэйского полисмена, обосновавшегося на северном краю рынка и распекавшего незадачливого торговца за какие-то невнятные провинности. Рассудив, что в таком окружении лучший друг иностранца — это страж порядка, редакторы вытащили карту и отправились выяснять, куда же их занесло.
Через минуту стало понятно, что Сергей Леонов как-то не так произнес инь, поэтому китаянка, не обращая особого внимания на карту, дала таксисту какие-то странные указания. В общем, редакторы оказались не в том месте и не в то время. Однако нужный ночной рынок — если верить карте — находился в двадцати минутах ходьбы от места дислокации полисмена, так что дальнейший путь решено было продолжить пешком.
Мы прошли еще километров пять или шесть, когда кому-то из нас пришло в голову, что рынок сегодня найти не получится. А если и получится, то он будет закрыт, потому что ночные рынки в Тайбэе работают часов до 12. Этим путешествие и завершилось.
Еще через два дня выяснилось, что на метро нужно было проехать не три, а две остановки.
Другими словами, местные жители — это очень и очень опасная штука.
ATI.
Свою главную новинку компания ATI демонстрировала не на центральном стенде во втором павильоне, а в расположенном в пяти минутах ходьбы от него отеле «Хайятт» (там же проводились и тематические семинары). Только здесь можно было увидеть, как работает ускорение расчетов физических эффектов на платформе CrossFire.
Разработчики современных игр исходят из того, что последствия взаимодействия объектов на экране рассчитывает центральный процессор, тогда как графический процессор отвечает за отображение уже рассчитанных взаимодействий. Схема эта прекрасно работает, пока объектов, которые нужно отслеживать, не становится слишком много. Скажем, облачко дыма, состоящее из нескольких тысяч частиц, рассчитать уже сложно, поэтому натурально выглядящий дым в игрушках если и есть, то в анимационных вставках, предварительно отрендеренный.
