Последний стон мне особенно понравился, потому как напомнил думское лоббирование российской «живой» розницы против онлайн-магазинов — что отечественных, что зарубежных. Правда, наши «уже вчерашние», в отличие от американских товарищей по несчастью, апеллировали ещё и к местной фенечке — патриотизму.
О какой же невидимой революции Amazon идёт речь? Любопытно, что многие аналитики ухватились за ценовую «компаративистику» модуля Flow, встроенного в новый релиз Amazon App, с совершенно неправильного боку: принялись рассуждать, какое число покупателей пожелает связываться с доставкой (пусть даже и утром следующего дня) ради выигрыша в несколько «жалких центов». По многим позициям разница цены в Amazon и «живой» рознице и в самом деле составляет $1–2, хотя много товаров (например, электроника от $50 и выше или дорогая профессиональная косметика и средства гигиены) позволяют экономить по-настоящему серьёзные деньги (те самые 30% от розничной цены), за которые 90% американских покупателей гарантированно удавятся и предпочтут — после сравнения цен в Amazon App — спокойно развернуться и уйти из «живого» магазина.
Все это, впрочем, совершенно не важно, потому что, на мой взгляд, эффект, произведённый новым Amazon App, — та самая невидимая революция! — лежит в совершенно иной плоскости. Дело в том, что «живая» розница больше не сможет спокойно продолжать эксплуатацию «клиентского неведения». Учитывая распространённость «Айфонов» в Соединённых Штатах (Amazon App для Android должен также появиться в ближайшее время), можно не сомневаться, что через пару месяцев массовый уход покупателей из «живых» магазинов без покупок обеспечен.
Как будет реагировать американская «живая» розница на диверсию «Амазона»? По примеру российских коллег — жаловаться в Белый дом или конгресс? Я вас умоляю: начнётся очередной виток ценовой войны! То есть «живая» розница будет вынуждена изыскивать возможность для повышения эффективности своей работы и снижения собственных цен — до тех самых $1–2 по сравнению с «Амазоном», которые теоретически заставят покупателей сделать всё же покупку в «живом» магазине, а не онлайн. Можете себе представить, как выгоден для рядовых потребителей такой сценарий развития событий после «диверсии» (революции?) Amazon? Вопрос риторический.
Возвращаемся теперь в Отечество. У меня складывается такое мнение, что в нём всё делается задом наперёд. Мало того что на Россию сегодня наползает какой-то жуткий экономический кризис, взявшийся ниоткуда и на ровном месте. Причём происходит это тогда, когда и вся Европа, и вся Америка из кризиса благополучно уже выходят. (Греции не понадобится третий долговой транш — можете такое представить?!) Так ещё и телодвижения, которые в нашей стране делаются ради улучшения экономической ситуации, напоминают какой-то театр абсурда: чего стоят все эти дикие меры, направленные на уничтожение онлайн-торговли! Этот бездарный протекционизм «родных» «живых» торгашей — за счёт удушения конкуренции в интернете, наложения драконовских таможенных пошлин и почтовых поборов! Что же это творится такое? Почему все непременно должно делаться задом наперёд, не как у нормальных людей? Как можно не понимать, что надлежит не душить розницу в интернете, а наоборот — всячески её поддерживать и стимулировать, потому что это единственный способ заставить «живую» розницу работать эффективно?
Ну да все эти мои возгласы совершенно бесполезны, аки глас вопиющего в пустыне: все до такой степени запущено (хотя бы: как «живая» розница может работать эффективно в принципе, если в стране существует несметное множество государственных поборов, обложений, налогов, акцизов, лицензионных ограничений и запретов?), что никакими полумерами (разрешение покупок в интернет-магазинах за рубежом или их косвенный запрет за счёт введения убийственного не облагаемого пошлиной потолка в 150 евро) ничего исправить не получится. Менять нужно всю экономическую систему в принципе, а не латать дыры думским лоббированием. Тем более — когда это лоббирование в 10 случаев из 10 делается во вред прогрессу и развитию свободной экономики.
К оглавлению
Как отечественная интернет-экономика меняет рынок труда?
Михаил Ваннах
Опубликовано 11 февраля 2014
На днях государственное агентство «РИА Новости» опубликовало интересную новость: «Количество дистанционных рабочих мест, созданных в России участником проекта “Сколково” интернет-компанией Workle, к настоящему времени превысило 600 тысяч». Ну а в текущем, 2014 году Workle планирует привлечь миллион пользователей. Давайте попытаемся проанализировать эти цифры и понять — насколько и как отечественная интернет-экономика может преобразить рынок труда нашей страны.
Начинать анализ необходимо с того, насколько достоверны сами представленные цифры и, больше того, имеет ли место сам факт. Заглянув на сайт интернет-компании Workle, мы легко увидим, что ресурс существует, функционирует, и на текущий момент на нём зарегистрированы 648 239 онлайновых работников. Пробежавшись по форумам, мы увидим достаточное, вполне представительное для статистической обработки число отзывов и за данную интернет-компанию, и против неё. Но речь в любом случае идёт о реально функционирующей компании, работающий с реальными же организациями и людьми…
Нет оснований сомневаться и в данных из релизов: «Общая сумма налоговых отчислений и соцвзносов с доходов пользователей сервиса в 2013 году превысила 10 млн руб.». Ведь эти цифры взяты из документов строгой государственной отчётности, игры с которыми могут обернуться не только серьёзными финансовыми потерями, но и знакомством с Уголовным кодексом. За прошлый год к проекту присоединились более полумиллиона пользователей, и по итогам 2013-го совокупный оборот компаний-партнёров, полученный с помощью сервиса Workle, вырос в 5,5 раза — с 270 млн до 1,5 млрд руб.
Идея, положенная в основу бизнеса Workle, проста и наглядна. Человек, желающий заняться работой в Сети, регистрируется на сайте, определяет предпочитаемый вид деятельности, получает доступ к профильным учебным онлайн-курсам и, сочтя, что он достаточно подготовлен, выбирает себе одного из представленных на сайте онлайновых работодателей. А это — более сотни компаний России и Украины. Далее оформляется пакет официальных документов, на основании которых производится оплата, налогообложение и социальное страхование работника.
Ну а теперь попытаемся соотнести приведённые выше цифры со статистикой занятости в рамках нашей страны. К сожалению, исчерпывающие данные приведены на сайте Госкомстата лишь на конец лета 2010 года. Поэтому обратимся к высказываниям официальных лиц, опубликованным чуть раньше тем же РИА Новости. Согласно им, в стране 70 миллионов занятого населения, и к декабрю 2013 года по сравнению с декабрём 2012-го его численность сократилась на 632 тысячи человек, или на 0,9%, а число безработных увеличилось на 365 тысяч, или на 9,5%.
Выложившее фотографию генерального директора Workle Владимира Горбунова общество глухих надеется на социальный эффект проекта.
Там же приведены слова министра экономического развития Алексея Улюкаева о том, что количество безработных в России на фоне сокращения предприятиями издержек может увеличиться с нынешних 5,5% до 6%. Ну а Росстат, по предварительным итогам выборочного обследования населения по проблемам занятости на 1 января 2014 года, утверждает, что около 4,2 млн человек в РФ, или 5,6% экономически активного населения, классифицировались как безработные. Это, учитывая наше семидесятимиллионное трудоспособное население, куда благополучней, чем в Грециях-Испаниях, но самим безработным радости от этого мало…
Ну а теперь сопоставим две цифры. За 2013 год, вполне благополучный для экономики страны (высокие цены на продукты отечественного экспорта, прежде всего на углеводороды, вполне стабильный курс национальной валюты, стимулирующее действие государственных расходов, в том числе и «олимпийских»), народное хозяйство потеряло 632 тысячи (0,9%) рабочих мест… Но ведь один только сайт онлайнового работодателя привлёк за тот же период более полумиллиона человек.
То есть теоретически, «в пределе», заимствуя термин у математиков — одна-единственная онлайн-компания создавала сетевых вакансий в объёме 80% от исчезающих в стране традиционных, «офлайновых» рабочих мест. Впечатляющие результаты, не так ли? Правда, все это пока только в потенциале. До успехов североамериканских ИТ (вон, на вчерашних торгах Google обошла по капитализации нефтяников из Exxon Mobil, уступая лишь ребятам из Купертино) нам ещё очень и очень далеко, несмотря на благоприятные тенденции («Экспорт софта в 2013 году десятикратно обогнал экономику!»).
