Андрей Поповский - Второй раунд

В тихом уютном дворике, рядом с кирпичной пятиэтажкой типовой «хрущевской» постройки, замер порядком потрепанный жизнью синий «Форд-Гранада». Неподалеку, на шумной городской трассе, громко грохоча стальными колесами, катились по изношенным рельсам трамваи, забитые потными телами пассажиров, распаренных летней жарой, а рядом, натужно ревя моторами, и подрезая друг друга, как на гоночном треке, носились джигиты-водители на своих неукротимых стальных жеребцах. Около видавшего виды «Форда» стояли трое крепких молодых парней, одетых по-летнему — в легкие шелковые рубашки и тонкие джинсы. На улице, уже которую неделю, стояла тридцатиградусная жара, но они будто не замечали изнуряющего летнего зноя, напряженно обсуждая какую-то очень важную для них тему.

Рядом с машиной, лениво облокотившись на приоткрытую заднюю дверь, расположился высокий, мощный и чуть сутуловатый парень с густыми курчавыми черными волосами. Звали его Казбек, а для своих — просто Кес. Чуть поодаль от него, прямо друг напротив друга, стояли еще двое молодых людей ростом чуть выше среднего. Одного из них звали Егором. Он был примерно двадцати двух лет отроду, с живыми насмешливыми глазами на круглом улыбчивом лице. На нем была одета темная шелковая рубашка, расстегнутая, по причине жары, на две верхних пуговицы, и широкие светло синие турецкие джинсы-«пирамиды». На крепких руках парня, густо перевитых толстыми венами, нездоровой желтизной выделялись набитые костяшки кулаков, явно показывающие, что их обладатель не дурак подраться и вполне может за себя постоять. Но в настоящее время Егор совсем не собирался ничего отстаивать, наоборот, он пытался успокоить своего явно рассерженного собеседника, которого он называл Маратом.

Марат — плотно сбитый парень с чуть кривоватыми мощными ногами и черным чубчиком, нависавшим забавным козырьком над его хмурым небритым лицом, стоял, угрюмо набычившись и засунув руки в карманы своих широких черных брюк, из-под которых выглядывали острые носы итальянских модельных туфель.

— Ты, Егор, как хочешь, а лично я больше с Мариком работать не буду. С тобой, с Кесом, с Виталиком — всегда пожалуйста, а с Мариком я больше никаких общих дел вести не хочу, — сказав это, Марат со злостью сплюнул в сторону.

Кес переступил с ноги на ногу и одобрительно кивнул, всем своим видом показывая, что он полностью разделяет мнение друга.

— Да постой ты, Марат, не горячись так. Ты лучше мне объясни, ну чего такого произошло, что я не знаю? Меня здесь всего-то пару месяцев не было, я же только неделю как вернулся из Москвы, а у вас тут полный раздрай. — Егор по-дружески обнял Марата за плечи и примиряюще улыбнулся. — Ну, рассказывай, чего вы с Мариком не поделили?

— А нечего нам с ним делить. Просто он стал слишком много корчить из себя. Прямо дон Корлеоне местного разлива, — Марат, недовольно дернув плечом, зло сверкнул колючими черными глазами — Пойди туда, сделай это, принеси то… Ты что, не видишь, как он изменился за последние полгода? Он же никого из нас не считает равными себе. Все мы для него просто тупое рабочее быдло, а он — наш босс. Ты сам посмотри, Марик единолично ведет все переговоры с банкирами, с коммерсами, с бандитами и никого из нас не пускает в этот круг. Он специально замкнул все каналы общения с нужными людьми только на себя, оставив нам функции шоферов, посыльных и охранников. Мало того, посмотри, как он вольно распоряжается нашими общими деньгами. Он же постоянно водит по кабакам своих баб, покупает себе разную ерунду, снисходительно объясняя нам, что это нужно для общего дела. Он посадил нам на шею этого бандюка Валеху! Вот кто теперь для него лучший советчик и друг, а все остальные — так, не пришей кобыле хвост. Пусть мы и сами провели несколько острых акций но по большому счету мы с Кесом не желаем идти с Мариком по пути Валехи и ему подобных. Эта кривая дорожка нас далеко завести может, потом не обрадуемся… В общем, ты, Егор, как хочешь, а мы с Казиком выходим из общака и забираем свою долю.

Егор спокойно выслушавший всю тираду Марата, вскинул руки в примиряющем жесте.

— Блин, да не горячись ты так! Зачем же сразу уходить? Давай-ка лучше, когда Марик вернется из Нальчика, сядем и поговорим все вместе, и вот увидишь, все сразу встанет на свои места.

— Егор, ну что ты заладил — не горячись, не горячись! Я уже давно для себя все обдумал! Пока с ним можно было разговаривать и убеждать, я пытался это делать. Марик уже давно считает себя непогрешимым и никого слушать не хочет. Лучше давай уйдем вместе. Пусть он со своим Валехой занимается кредитами, якшается с бандитами ездит на разборки и кидает лохов. Смотри, повесит он на тебя банковский кредит, все деньги растранжирит на баб и кабаки, а потом спокойно свалит в сторону и все разборки с банкирами взвалит на тебя, — Марат решительно рубанул рукой воздух и пристально посмотрел на товарища. — Егор попомни мои сегодняшние слова! В конце концов, так все и будет.

— Марат, ты хорошо знаешь, как я отношусь к тебе и к Кесу, но в любом случае Марик мой лучший друг, мы с ним столько лет дружим, и столько всего вместе прошли. Я ему полностью доверяю и поэтому остаюсь. Вы с Кесом, конечно, можете поступать так, как считаете нужным, но я думаю, что вы делаете ошибку. Вместе мы сила, а порознь — совсем не то. Ты брат пойми, Марик был просто вынужден взять на себя все переговоры с деловыми людьми. Сами ведь знаете, как у него подвешен язык, к тому же он единственный из нас имеет экономическое образование. Ну а высокомерия с его стороны я пока не замечал. Да и вообще, он никогда не подставит близких друзей. Лучше забыть все мелкие обиды и держаться всем вместе, тем более что мы хорошо знаем плюсы и минусы друг друга по разным совместным делам.

Марат только покачал головой и ехидно хмыкнул.

— Сигаретный магнат Аслан тоже когда-то был близким другом Марика, и вспомни, чем это закончилось. Нет, Егор, нам с ним больше не по пути. Мы пойдем своей дорогой. Ты братуха лучше сам смотри внимательнее, не ошибись в своем лучшем друге. Он очень изменился за последнее время, и эти изменения были отнюдь не в лучшую сторону.

— Да нет же, Марат, ты просто сгущаешь краски. Ладно, дело ваше, поступайте как знаете.

Егор огорченно махнул рукой и, повернувшись, понуро побрел в сторону дороги. Марат с Кесом с сожалением смотрели ему вслед, но не попытались остановить. Дороги друзей действительно расходились.

Вечером этого же дня Егор заехал к Марику домой. Легко взлетев на четвертый этаж пятиэтажки, он нажал красную кнопку звонка, закрепленного около двери, обитой красным дерматином. Из-за дверей раздалась давно знакомая мелодия. Ему открыл сам Марик — смуглый, худощавый, но весьма жилистый и крепкий парень среднего роста в спортивном костюме, с такими же, как и у Егора, желтоватыми мозолями на костяшках костлявых кулаков.

Марик был давним другом Егора. Познакомились они восемь лет назад, вместе пройдя очень жесткий отбор в подпольную секцию каратэ, маскировавшуюся под группу общей физической подготовки, необходимой для службы в армии. Все эти годы они были лучшими друзьями, вместе тренировались, взрослели и постигали жизнь, быстро меняющуюся не в лучшую сторону. За все эти годы, побывав в весьма щекотливых ситуациях, они ни разу не подвели друг друга и были уверены, что так будет и дальше.

Марик буквально только что вернулся из Нальчика, куда ездил навестить свою девушку Алину, которая, в прошлом году закончив мединститут во Владикавказе, вернулась к себе домой.

Друзья обнялись, и Егор без долгих предисловий тихонько толкнул друга кулаком в плечо.

— Пойдем-ка в машину. Поговорить надо.

Марик приглашающе махнул рукой в сторону кухни.

— Так давай лучше у меня на кухне посидим, чаю с пирогами попьем. Бабушка как раз сегодня пироги пекла, как ты любишь.

— Марик, мне с тобой по важному делу поговорить надо, а у тебя дома это будет не совсем удобно, — отрицательно покачал головой Егор.

— Ладно, — Марик зашел в комнату и тут же вернувшись, протянул другу ключи от машины. — Ты спускайся, а я сейчас следом за тобой, только майку сменю и кроссовки одену.

Марик переоделся в идеально наглаженную белую майку, одел кроссовки и, не зашнуровывая их, метя своими длинными белыми шнурками пол в подъезде, спустился вслед за Егором. Подойдя к вишневой «семерке» с тонированными стеклами, припаркованной прямо рядом с подъездом, он открыл дверь и сел рядом с Егором, занявшим кресло водителя.