Сергей Москвин - Асы контрразведки

Легкий, непривычно теплый для начала осени ветерок и густая изумрудного цвета трава, покрывающая склоны холмов, подчеркивали красоту окружающей природы. Откуда-то сверху донеслась мелодичная птичья трель. Стоящий на обочине шоссе сухощавый майор в камуфляжной военной форме поднял голову к небу и увидел пару пронесшихся над дорогой мелких птичек. «Райское место!» – со злостью подумал он, проводив порхающих птичек пристальным взглядом. При этом у него к горлу подступил комок желчи. Офицеру захотелось сплюнуть себе под ноги, но он сдержал свой позыв и проглотил желчь вместе с рвущимися наружу злостью и отчаянием.

В свои неполные тридцать три года майор Кудрявцев успел повидать и пропитанные влагой мангровые заросли побережья Южно-Китайского моря, и болотистую Амазонскую сельву, и пышущие зноем пески ближневосточных пустынь, и скалистые хребты Афганских и Кавказских гор. За боевой путь, пройденный Евгением Кудрявцевым от рядового бойца до заместителя командира диверсионно-разведывательного отряда «Каскад» – элитного спецподразделения ГРУ, армейская судьба забрасывала офицера в самые разные уголки земного шара. И всюду красоту окружающей природы нарушало что-нибудь противоестественное и чужое: сигнальная проволока, растяжки противопехотных мин, путы малозаметных заграждений, ямы-ловушки или просто вбитые в землю заостренные бамбуковые колья.

Вот и сейчас райская картина заканчивалась, стоило перевести взгляд с голубого неба и зеленых холмов на черное шоссе. Граница между раем и адом проходила точно по обочине, на которой стоял Евгений Кудрявцев. Если за дорогой зеленела пышная трава как символ жизни, то асфальт был усеян следами смерти. В десяти метрах от Кудрявцева, уткнувшись радиатором в придорожный кювет, застыл обгоревший остов армейского «УАЗа». Огонь не успел добраться до скатов. Но до того, как прибывшие из Аргуна пожарные затушили пламя, салон «УАЗа» выгорел полностью. Помимо обгоревших металлических конструкций и каркасов сидений в машине находились три обугленных человеческих трупа. Четвертый человек, ехавший в «УАЗе», тоже обгоревший до неузнаваемости, лежал на середине шоссе в трех метрах от машины. Он успел выпрыгнуть из подбитого автомобиля и прополз или пробежал эти три метра, пока его не сразила пуля чеченских боевиков. Во всяком случае, Евгений Кудрявцев надеялся, что все произошло именно так и этот человек умер мгновенно, а не мучился, заживо сгорая в огне. За сожженным «УАЗом», осев на простреленных шинах, стоял большегрузный армейский «Урал». У грузовика сгорела кабина и закрывающий кузов брезентовый тент. В сгоревшей кабине тоже находились два обугленных трупа: сержанта-водителя и офицера – старшего машины. Из шести других погибших бойцов трое лежали в кузове «Урала», еще трое возле машины. Чтобы не мешать работе следственной бригады, Кудрявцев не стал осматривать трупы убитых солдат, лишь задержал на них свой внимательный взгляд. Но и одного взгляда оказалось достаточно, чтобы увидеть на телах погибших множественные пулевые ранения.

К стоящему в задумчивости Кудрявцеву подошел офицер военной контрразведки с базы в Ханкале, тоже майор и в такой же, как у Евгения, полевой камуфляжной форме. Только в отличие от пятнисто-зеленой формы Кудрявцева камуфляж армейского контрразведчика был серого, мышиного цвета. Остановившись возле Кудрявцева, майор покачал головой и сокрушенно произнес:

– Двенадцать погибших и четверо раненых! Да еще неизвестно, выживут ли они. У одного ранение в живот, у другого прострелено легкое! Это не бой, это бойня!

Кудрявцев резко повернулся к подошедшему к нему контрразведчику и, не скрывая своей злости, ответил:

– А что ты хотел?! Назначить в боевое охранение девятнадцатилетних пацанов, которые понятия не имеют о тактике боя при нападении из засады, – и кому только в голову могла прийти такая мысль?! Видишь?! – Схватив майора за плечи, Кудрявцев силой развернул его к накренившемуся на правый борт «Уралу», возле которого на асфальте лежали тела погибших солдат. – Они выпрыгивали из кузова с правого борта, прямо под пули боевиков! Никто из них не успел сделать ни одного ответного выстрела! Ни одного! Все они погибли, едва выпрыгнув из машины!

Резкие слова дали выход накопившейся у Кудрявцева злости. Он отпустил офицера, которого схватил за плечи, и сказал:

– Извини.

Майор военной контрразведки тут был ни при чем. О нападении на автоколонну он и сам узнал всего час назад, одновременно с Кудрявцевым, когда в Ханкалу из Аргуна поступило сообщение о событиях на трассе Аргун – Гудермес.

– Как эксперт, вы можете сказать, откуда стреляли?

Кудрявцев обернулся на голос. К нему обращался следователь военной прокуратуры, возглавляющий следственную бригаду. Следователь был невысокого роста, но полный. От этого он сильно потел и беспрестанно вытирал носовым платком мокрое от пота лицо. «Эксперт, – мысленно повторил за следователем непривычное для себя обращение Кудрявцев. – После того, что случилось, мне остается лишь выступить в качестве эксперта следственной бригады». Кивнув, Евгений направился к следователю. Все происходило совсем не так, как он представлял себе перед вылетом в Чечню.

Накануне его вызвал командир «Каскада» полковник Никоненко. Он был хмур и сосредоточен. Впрочем, это еще ни о чем не говорило, так как такое выражение лица командир «Каскада» сохранял чуть ли не постоянно. За свои шесть лет службы в спецназе ГРУ Евгению Кудрявцеву считаное число раз довелось увидеть улыбку на лице Никоненко.

– Садись! – увидев Кудрявцева на пороге своего кабинета, он указал ему рукой на ближайший стул за приставным столом.

Не столько по голосу, сколько по порывистому жесту командира отряда Кудрявцев понял, что озабоченность полковника не напускная, его действительно что-то серьезно беспокоит.

– Из Чечни получены оперативные данные от нашей разведки, да и фээсбэшники на сей раз постарались, – начал Никоненко. – Короче! Есть сведения, что у чеченских боевиков появилась группа высокопрофессиональных диверсантов-наемников. Тактика действий диверсантов – это засады на пути следования наших автоколонн. За последний месяц в разных районах Чечни ими совершено четыре нападения на автоколонны, в результате которых погибло двадцать шесть человек. – Полковник сдвинул к переносице густые, выбеленные сединой брови и зло добавил: – Со стороны самих боевиков потерь нет… – Он замолчал, давая возможность Кудрявцеву осознать услышанное, и после секундной паузы продолжил: – В штабе группировки считают, что все четыре нападения совершены одной и той же диверсионной группой. Командованием перед нами поставлена задача, – Никоненко повысил голос, – в кратчайшие сроки обезвредить объявившуюся в Чечне группу боевиков-диверсантов!

О своем вызове в штаб-квартиру ГРУ на Хорошевском шоссе и беседах с начальником управления и руководителем штаба военной разведки Никоненко умолчал, сообщив Кудрявцеву лишь итоговый результат состоявшихся встреч.

– Сведений об этой диверсионной группе крайне мало, в основном одни догадки, – продолжал он. – Но если эти ублюдки действительно существуют, то уничтожить их – наша прямая обязанность! Поэтому отправляйся в Чечню. Лично изучи все собранные материалы об этой банде. Подними документы, касающиеся нападений чеченских боевиков на автоколонны. И если сведения о профессиональной диверсионной группе подтвердятся, составь план по ее захвату и уничтожению. Вместе с планом направишь мне и список людей, которые тебе понадобятся. Уяснил задачу?!

Кудрявцев утвердительно кивнул:

– Так точно, товарищ полковник.

– Тогда собирайся. Через пять часов из Раменского в Ханкалу вылетает военно-транспортный самолет. Полетишь с ним. На месте тебя встретят. Соответствующая телеграмма за подписью начальника управления в штаб нашей группировки на Северном Кавказе уже передана. Осталось только сообщить фамилию командированного к ним офицера.

Перед тем как отправиться на Раменский военный аэродром, Кудрявцев заехал в свою квартиру. Все необходимые для подобных экстренных командировок вещи хранились у него на базе отряда в тревожном чемодане. Но до вылета оставалось время, и Евгений решил заглянуть домой в надежде повидать жену и сына, которых он не видел уже два дня, когда, расставшись в понедельник утром, отправился на учебную базу «Каскада». Увы, зародившаяся у него надежда не оправдалась: жена была на работе, а трехлетний сын в детском саду. Пройдясь по пустой квартире, Кудрявцев позвонил на санитарно-эпидемиологическую станцию, где работала жена. Она, по счастью, оказалась на месте, но разговора не получилось. Евгений преувеличенно бодро сообщил, что срочно улетает в командировку. Однако бодрый тон мужа не обманул Елену Кудрявцеву. Не зная, но догадываясь, Лена начала всхлипывать, а вместо прощания прошептала в телефонную трубку: