Рэй Брэдбери
Мертвец никогда не воскреснет
Когда Шерри начала кричать, я покрылся испариной и покрепче ухватился за руль. С заднего сиденья машины до меня донеслись аромат и тепло тела девушки, смешанные с несвежим запахом Вилли и едким амбре Марка. Глубоко вдохнув, я почуял и Хэмпхилла, сидящего рядом со мной впереди, от которого пахло мылом и чистотой. Он пытался поговорить с Шерри, успокоить ее:
— Шерри, мы сделали это ради тебя. — Хэмпхилл держал девушку за руку. — Пожалуйста, Шерри, послушай, что я скажу. Мы просто вовремя увезли тебя из дома. Ребята Финли, те самые, которые угрожали, собирались выкрасть тебя сегодня. Клянусь, это правда. Ради Бога, успокойся, мы только защищаем тебя.
Но Шерри не верила Хэмпхиллу.
В зеркале заднего вида я увидел ее темные сияющие глаза, распахнутые широко, как у загнанного зверя. Машина неслась по дороге со скоростью шестьдесят пять миль в час.
«Послушай его, Шерри, — подумал я, — старик любит тебя. Черт возьми, дай же ему шанс».
— Нет! Я не верю вам, — ответила девушка. — Я знаю, вы тоже гангстеры!
Она решила выскочить из машины. Наверное, не знала, что едем мы очень быстро.
В распахнутой двери машины засвистел ветер, дорога расплывчатым пятном замелькала под колесами. Шерри попыталась вырваться. Марк схватил ее. Раздался выстрел, внезапный крик, и наступила тишина!
Шерри внезапно угомонилась и вытянулась на заднем сиденье.
Вилли тупо смотрел на нее, не понимая, что произошло.
— Останови машину. — Хэмпхилл тронул меня за локоть.
— Но, шеф… — попытался я возразить.
— Хэнк, ты не слышал, что я сказал? Тормози!
Мотор заглох, наступила тишина, лишь стонал океан, омывая кромку утеса. Мы стояли на его вершине. Хэмпхилл развернулся к заднему сиденью и пристально посмотрел на сидящих там людей.
— Шерри уснула, шеф, — тупо сказал Вилли. — Наверное, просто очень устала.
Я не стал оборачиваться. А посмотрел на серые облака, затянувшие небо, на кричащих чаек, кружащих в вышине, и на худое длинное лицо Хэмпхилла, измученное, растерянное и побледневшее, ставшее вдруг похожим на резную деревянную маску, растрескавшуюся от жары и иссушенную добела солнцем.
Волны снова и снова накатывались на берег. И при каждом всплеске воды Хэмпхилл втягивал воздух сквозь маленькие, узкие ноздри. Затем он схватил запястья Шерри, пытаясь нащупать пульс, не нашел его и зажмурился.
— Шеф, там на утесе стоит дом. — Я вгляделся вдаль. — На случай, если Финли и его ребята бросились в погоню, было бы лучше укрыться там. Готов поспорить, что они чертовски обозлились на нас за такую проделку. — Я замолк.
Хэмпхилл не слышал ни единого моего слова. Внезапно он стал таким же старым, как древний, битый океанскими ураганами, облупившийся большой особняк, стоящий на краю каменистого утеса.
Любовь к Шерри ненадолго вернула Хэмпхиллу молодость. Но сейчас соленый морской ветер дул ему прямо в лицо, отбрасывая волосы со лба, унося прочь его новую молодость. И каждая волна словно наносила старику сокрушающие удары, лишая способности что-либо понимать.
Я завел машину и очень медленно проехал последние полмили до дома на вершине утеса.
Выбравшись из машины, я хлопнул дверью, чтобы пробудить шефа от кошмара.
Вчетвером неся Шерри, мы зашли в дом. Ступени крыльца заскрипели у нас под ногами.
Наверху, в западной комнате с видом на море, мы положили девушку на старый потрепанный диван. Из обивки вылетело облако пыли и словно окутало Шерри тончайшей вуалью, переливающейся в солнечных лучах. Смерть разгладила черты девушки, ее лицо стало прекрасным, словно полированный слоновый бивень, обрамленный волосами темно-каштанового цвета.
Шеф медленно и осторожно опустился рядом с Шерри и очень тихо, словно ребенок, разговаривающий со сказочной феей, принялся говорить девушке все, что думает о ней. Голос его звучал не так, как голос Хэмпхилла, гуляки и большого любителя пива, или Хэмпхилла, весьма влиятельного человека в городе, или Хэмпхилла, управляющего ипподромом.
Ветер завывал, заглушая слова, потому что Шерри умерла и день подошел к концу.
По дороге проехала машина, и я вздрогнул. Если мы действовали не слишком осторожно, ребята Финли могли объявиться здесь в любую минуту.
Казалось, что комната переполнена. А находиться в ней следовало бы только двоим из всех нас. Я подтолкнул Вилли и кивнул Марку. Ребята вышли, я закрыл дверь, и какое-то время мы стояли в холле, засунув руки глубоко в карманы и размышляя о происшедшем.
— Не надо было тебе пугать ее, — сказал я.
— Да брось ты, — ответил Марк, чиркая спичкой по стене и поднося неверной рукой огонек к сигарете. — Она вопила громко, как паровозный гудок.
— Ты напугал ее своими разговорами, — возразил я. — И вообще, это похищение не было обычным. Mы защищали девчонку от Финли. Ты ведь знаешь, что шеф влюбился в нее по уши.
— Все, что я знаю, так это то, что мы собирались получить за нее денежки, затем обвинили бы в этом деле Финли, засадили его в тюрьму, а сами бы вышли сухими из воды.
— В общем, правильно, — тихо проговорил я, — но ты не знаешь деталей.
Все зависело от того, станет ли Шерри сотрудничать с нами, когда узнает, что мы действуем ей на благо. Сегодня, когда стало известно, что девчонку преследует Финли, времени на объяснения уже не оставалось. Поэтому мы схватили ее и дали деру. Но по плану мы должны были спрятать ее, затем заманить Финли, дать Шерри взглянуть на этого негодяя и сказать в полиции, что Финли и похитил девушку. Он бы быстренько оказался в тюряге, на этом дело бы и закончилось.
— Да, проблема лишь в том, — сказал Марк, легким щелчком стряхивая пепел, — что теперь Шерри мертва. Никто не поверит, что ее похитили не мы. Черт подери! — Марк пнул стену остроносым сияющим черным ботинком. — Все, я больше не хочу иметь с ней никакого дела. Она мертва. Ненавижу мертвецов; Давайте завернем ее в брезент, привяжем пару камней и бросим в море где-нибудь на глубине, а потом уберемся отсюда, получим денежки и…
Дверь открылась. Из нее вышел Хэмпхилл, совершенно бледный.
— Вилли, иди присмотри за ней, пока я поговорю с ребятами, — сказал он медленно, не задумываясь над словами.
Вилли просиял от гордости и неловко вошел в комнату. А мы трое двинулись в другую.
— Шеф, когда мы наконец получим бабки и уберемся отсюда? — Скривив губы, Марк закрыл дверь и прислонился к ней.
— Деньги? — Шеф произнес это слово с таким выражением, словно нашел на пляже какую-то странную штуковину и пытается понять, что же это такое. — Деньги? — Он непонимающе уставился на Марка. — Мне не нужны никакие деньги. Я участвовал в этом деле не из-за денег.
Марк переместил вес своего худого тела на одну ногу.
— Но вы говорили…
— Я говорил. Я говорил. — Хэмпхилл напряженно вспоминал, приложив пальцы к вискам, словно хотел стимулировать мыслительный процесс. — Я хотел заставить тебя подыграть мне, Марк, и сказал про деньги, не так ли? Но я соврал, Марк, наврал всем вам. Да. Наврал.
Все, что мне было нужно, — Шерри. Не деньги. А только она. Я собирался заплатить тебе из своего собственного кармана. Не так ли, Хэнк? — Он как-то странно взглянул в мою сторону. — Правда, Хэнк?
— Правда, — подтвердил я.
— Так все это, — щеки Марка залились злым румянцем, — вся эта чертова операция была задумана ради воркования двух голубков!
— Никаких денег! — закричал Хэмпхилл, выпрямляясь. — Никаких денег! Я просто хотел нагнуть рождественскую елку, чтобы насадить на верхушку звезду. А ты… ты всегда говорил, что мне не стоит любить Шерри, говорил, что ничего не получится. Но я все спланировал. Неделя здесь. А затем, когда она получше узнает меня, когда мы запрячем Финли так, что он больше не потревожит мою девочку, — поездка в Мехико. А ты, Марк, чихал своим грязным носом на всю мою любовь, черт тебя подери!
— Шеф, — усмехнулся Марк, — вам следовало бы заранее объяснить мне, что вы не собираетесь брать деньги за похищенную девчонку. Да, уверяю, врать мне совершенно бесполезно. Вот так вот, шеф, ни к чему было это вранье.
— Полегче, — пробормотал я.
— О, конечно, прошу прощения, — сказал Марк, прищурив маленькие зеленые глазки. — Извините. И, кстати, долго мы собираемся здесь сидеть? Пардон, я конечно, излишне любопытен.
— Я обещал Шерри недельный отдых. Ровно столько мы здесь и пробудем.
Неделя. От удивления мои брови поползли вверх, но я промолчал.
— Целая неделя! И мы даже не попытаемся достать деньги и будем сидеть и ждать, пока нас не отыщут полицейские? Прекрасно, шеф, я, конечно, останусь здесь с вами, разумеется, шеф, я с вами. — Марк развернулся, с силой нажал на дверную ручку и, выйдя, хлопнул дверью.
Правой рукой я уперся в грудь Хэмпхилла, чтобы остановить его.
