Андрей Негривода
Огненный торнадо
Посвящается тем, кто выбрал своей судьбой профессию солдата
Двадцатипятилетию ОСН «Витязь» посвящается
(Исповедь одинокого пса войны)
Все фамилии реальных участников событий изменены, так же как и некоторые даты, дабы не смущать невольных свидетелей и не вызывать ненужные ассоциации.
«…С чего же начать-то?»
Эта мысль долбила мозг Андрея уже несколько дней. Память. Память, зараза, не давала покоя, и хотелось вспоминать и вспоминать! О своих друзьях-однополчанах, а если уж быть до конца точным, то «одноотрядцах», если такое слово вообще существует в русском языке. Вспоминать о том, что было, теперь уже давным-давно. А так ли давно? Для него, для Андрея, все, что было пережито вместе с его друзьями почти полтора десятка лет назад, оставалось таким же ясным и светлым, словно случилось только вчера. Да, вчера… И тот совершенно сумасшедший поход через весь Афганистан за его старинным другом и наставником в айкидо Колькой Карамановым, который оказался ни много ни мало резидентом внешней разведки почившего в бозе СССР и который ни при каких условиях не мог вернуться на Родину сам. И ведь сумели же! Пройти через пески Регистана до самой южной границы Афгана и вернуться с Монахом (такой был «рабочий позывной» у Кольки), полуживым, правда, но ведь живым! Им тогда здорово досталось, всем…
«…Да, – Андрей мысленно вспоминал такие родные лица друзей, – развлеклись тогда на славу…»
То еще было развлечение… Или та сумасшедшая «охота» за Рафиком и Гамлетом Мелканянами, которая началась в воюющем Приднестровье и закончилась в пылающей Абхазии. Хотя эта охота для самого Андрея закончилась много позже и не очень-то хорошо. Да что там! Было, всяко было!!! Андрей жалел лишь о том, что судьба разбросала их команду в разные стороны, да так далеко, что и не встретиться уж теперь никогда.
«Братишки! Где вы теперь, мои родные вояки? Что с вами? Живы ли?»
Это была команда. Настоящая! Вернее, группа. На сухом армейском языке просто РДГ. Разведдиверсионная группа ОСН «Витязь». Четырнадцать отборных бойцов, во главе которых стал желторотый тогда еще лейтенант Андрей Проценко, он же Филин. И они, эти вояки, стали «командой Филина». «Краповые береты».
Когда-то Слон, самый первый зам Филина, описал для него каждого из группы, и, наверное, не стоит ничего менять в его словах, а надо попросту вспомнить:
«… – Ну, хорошо. Значит, так:
Маргус Сели, кличка Ганс. Латыш. Старший сержант, 24 года, попал к нам из спецназа ВДВ. Снайпер, рукопашный бой. Полтора года Афгана, орден Боевого Красного Знамени.
Алишер Шпекбаев, Бай. Таджик. Старшина, 26 лет, к нам – из спецназа ГРУ, бывший прапорщик. Глубинная разведка, владеет языками – пушту, фарси. Снайпер. Два года Афгана, медаль «За отвагу», представлен к ордену Ленина, но пока не получил.
Абдулло Эргашалиев, Мулла. У них с Баем почти все одинаково, и места службы, и возраст – они из одного аула из Пянджской области, выросли вместе и служили вместе. Они как братья, Бай везде за собой Муллу таскал… Так вот, младший сержант, глубинная разведка, инструктор по выживанию – он потомственный змеелов… Рукопашный бой. Медаль «За отвагу», медаль «За боевые заслуги».
Леша Гузенко, Змей. Хохол, старшина. 28 лет, к нам попал из общевойсковиков. Пулеметчик от бога – со 100 метров из РПК в ростовой мишени рисует восьмерку. Пришел после двух сроков в Афгане и ранения. Орден Красной Звезды.
Миша Парубец, Док. Наш уникум – вундеркинд! Закончил четыре курса военно-медицинской академии, еще бы немного, и получил бы звезды, а так… Но он и без диплома всем нашим дырки латает в «поле» будь здоров…
– И что, много дырок приходится латать? – поинтересовался тогда Андрей.
– Служба такая… – как-то туманно ответил сержант. – Да! Так вот, Док. Он ведь мастер спорта по самбо, дзюдо и боксу и кандидат в мастера по контактному карате, коричневый пояс. Специализация, наверное, сам уже догадался. Медаль «За отвагу». Сержант. Дальше…
Каха Сабиашвили, Брат. Грузин. Младший сержант, 22 года, к нам – из ВДВ. Любые виды холодного оружия – это у него национальное, метать может абсолютно все, что имеет острый край. Орден Красного Знамени, Боевого… Год Афгана.
Каха Каджая, Кабарда. Он очень любит кабардинских скакунов. Абхаз. 23 года, младший сержант, из погранцов. Засады, спецоперации. Медаль «За отличие в охране государственной границы».
Артур Сабиров, Индеец. У него глаза узкие и смуглость от деда-киргиза. Донской казак из Воронежа. Холодное оружие, рукопашка. К нам – из ВДВ. Полтора года Афгана. Представлен к МЗО[1], ждем.
Сашка Салин, Сало. Хохол, 24 года. Наша надежда и опора на «работе». Старшина из бывших прапоров, правда, звезды носил всего два месяца, но спец с большой буквы. Сапер-минер… Полтора срока Афгана. Имеет Красную Звезду.
Сашка Черный, Бандера. Из Западной Украины. Сержант. Наша ударная сила, при случае… Его, наверное, и черти в аду бояться будут… Безмозговая храбрость и сила от природы. Его все грозятся выбросить из отряда, но… Два ордена Красной Звезды.
Олег Грудинко, Бульба. Из ОМСДОНа[2]. Белорус. Все как у всех – Афгана год, стрелок, рукопашка, МЗО. Наш связист, классный причем!
Сергей Губочкин, Тюлень. Из спецгруппы боевых пловцов, морпех, бывший… Младший сержант… Вода – его стихия, просто Ихтиандр какой-то! Правда, на это имя обижается, а обижать его ох как не стоит! Где его откопали – не знаю, да и никто не знает, разве что Батя… 30 лет… Суров как сфинкс, но и надежен, слов нет. Красное Знамя, Красная Звезда, ждем вторую! Это – наш аксакал, самый заслуженный – возраст, сам понимаешь, да и в жизни он видел… Так, иногда, по оговоркам, знаем, что у него за спиной Гренада, Ангола и все, что было рядом с водой. Но Тюлень молчит, а спрашивать у нас не принято…
– Постой, Слон. Ты ничего не рассказал о себе и о вашем Медведе.
– Игорек Барзов, Медведь… – произнес Слон, снимая куртку «комки» и оставаясь в майке-тельняшке. – Он вот уже два года и. о. комвзвода, должность-то офицерская. В отряде уже пять лет. Два срока в Афгане, сначала срочная, потом прапором, из бригады спецназа ВДВ. Оба срока в разведке. Орден «За службу Родине в ВС СССР» третьей степени, два ордена Красной Звезды, МЗО, МЗБЗ[3], афганская медаль «От благодарного народа». Но это все мишура – он боец, ВОИН! Таких сейчас мало. Понимаешь?..»
Вот такая она была «группа Филина». Жаль только, что сам Слон, один из самых заслуженных ее членов, покинул группу после афганского похода. Не по своей воле, а потеряв обе ноги. Вытаскивал своего командира из-под огня…
«Эх, ребятки, ребятки! Родные вы мои! Как бы я был рад сходить с вами еще в один рейд, в наш "свободный поиск"…»
Он закурил очередную сигарету и отошел к окну.
Этот крепкий пока еще, тридцатипятилетний мужчина вспоминал себя самого, того двадцатилетнего сопливого лейтенанта, полного надежд и амбиций Защитника Родины, служившего в самом элитарном, наверное, подразделении Советской армии. Нет, убеждения его, конечно же, не изменились, и, будь его воля, он с превеликим удовольствием вернулся бы служить, но… На то его воля не распространялась – пенсионер… Теперь ему оставалось только вспоминать…
Ну, что, окунемся и мы в те воспоминания, дорогой мой читатель? Пройдем вместе с настоящими воинами по тем горячим дорогам, о которых начали понемногу забывать? Готов? Тогда…
«Группа, подъем!!!
Выходи строиться!..»
Бекмурза Атабай
Январь 1990 г. Одесса
…Продрогшие чайки с криком сваливались вниз к воде, не понимая, кто же это такой добрый решил подкормить их крошками хлеба. Резкий, холодный ветер сносил чаек к берегу, но они с завидным упорством, преодолевая шквальные порывы, пытались добраться до такой редкой в зимнее время поживы…
Было холодно. Такое теплое и доброе летом море штормило, рассерженно ударяясь тугими волнами о волнорез знаменитого Воронцовского маяка…
– Товарищ, м-м-м, капитан? – услышал Андрей за спиной мелодичный девичий голосок.
Обернувшись, он увидел миниатюрную девушку в джинсах и кожаной курточке «на рыбьем меху». В посиневших от мороза пальчиках она держала незажженную сигарету.
– Старший лейтенант, – ответил он.
– Я и говорю! Зажигалки не найдется?
– Обязательно.
Андрей смотрел, как девчушка тщетно пыталась прикурить под порывами ветра, и мысленно улыбался:
«Воробей совсем! Желторотик! И, наверное, промерзла до костей, вон сигаретка-то в губах кренделя выписывает».
Не говоря ни слова, он подошел к отцовской «тройке»-старушке и открыл дверцу:
– Давай прыгай внутрь. Посидишь, покуришь, отогреешься немного. Я сейчас печку включу. А то на сосульку похожа.
Девушка как-то очень серьезно, испытывающе посмотрела в глаза Андрею и, видимо, что-то решив для себя, направилась к машине. Закрыв дверцу за неожиданной гостьей, Филин уселся на водительское место. Она справилась наконец-то с зажигалкой и не по-женски глубоко затянулась.
