Сергей Зверев - Пираты. Дикий остров

Ознакомительная версия.

Дверки бара отреагировали мелодичным звоном в лучших традициях респектабельности. Подержав руку с зажатой между пальцами сигарой над горлышками бутылок, Мартин Кэрби все же сделал выбор.

– За успех я предлагаю выпить коньяка, – задумчиво проговорил он, рассматривая этикетку. – Ты как, Джонатан?

– Можно и коньяка, – пожал плечами Уорден. – Лишь бы был успех.

– Кстати, рекомендую попробовать, у нас тут есть засахаренные лимонные дольки. За это изобретение нужно поблагодарить русского царя Николая, – ставя бутылку и две рюмки на столик, объявил Кэрби.

– За какое? – не понял Уорден, оторвавшись от бумаг и подняв голову. – Коньяк?

– Нет, за такое, чтобы закусывать коньяк долькой лимона. Изумительное сочетание, – многозначительно поднял палец Кэрби.

В дверь постучали. Уорден машинально глянул на часы и встал.

– Это Кейн.

Кэрби кивнул ему головой, медленно положил горящую сигару в пепельницу и достал пистолет. Уорден неслышно подошел к двери, некоторое время прислушивался, затем спросил негромко:

– Что вам угодно?

– Это я – Кейн, – раздалось из-за двери. Если бы ответили: «Откройте, это я – Кейн», тогда дела были бы плохи, значит опасность. Уорден отпер дверь. В номер вошел молодой человек в легкомысленной цветной рубашке навыпуск, очках и с кейсом в руках. В отличие от двух мужчин в номере, в которых за милю можно было узнать предприимчивых дельцов, молодой человек имел внешность молодого ученого, находящегося на отдыхе. Он прошел в гостиную и, широко и самодовольно улыбаясь, уселся в кресло.

– Льюис, не тяни, – вкрадчиво, с нажимом проговорил Кэрби, убирая пистолет и вновь беря сигару.

– Все в полном порядке, мистер Кэрби, – продолжал улыбаться Кейн, привстав и взяв протянутый Уорденом коньяк. – Счет открыт. Среди десятков банковских счетов «Спешал Микро Технолоджис» его никто не заметит. После сделки файлы исчезнут вместе с инфор-мацией о клиенте по мановению вот этого пальца.

– Я все же считаю эти шаги излишними, – покачал головой Уорден, стоящий рядом с засунутыми в карманы брюк руками.

– Нет, Джонатан, – рассмеялся Кэрби, – не излишними. Ты недооцениваешь наших партнеров. Уверяю тебя, нас будут искать. И пусть следы ведут именно в лаборатории корпорации СМТ. С их научным и производственным потенциалом они еще и не такое могут изобрести.

– Ладно, пусть будет так, – согласился Уорден, по привычке погладив пальцем шрам на виске. – По встрече никаких изменений не будет?

– Нет. Все остается в силе. Но учтите, ребята, что вы должны быть очень убедительными. Вряд ли вам поверят на слово, и вряд ли наши партнеры приедут на встречу без специалиста. Это твоя забота, Льюис. А твоя забота, Джонатан, – прикрытие места встречи. Не суйся, если сомневаешься. Убедись, что комиссар все выполнил, а после встречи немедленно сообщи ему, что все закончено. Он подстрахует ваш отход.

Ветер трепал листки бумаги, и их приходилось прижимать к горячему капоту машины. Покупателей было двое: один с европейской внешностью и повадками бывшего военного; второй, скорее всего араб, все время озирался по сторонам и поглядывал на своего напарника. Он очень нервничал и торопился. Это не нравилось Уордену, не любил он суетливых людей. Суетливость – признак либо отсутствия профессионализма, либо нечистой совести.

– Значит, излучение выводит из строя бортовую электронику. Интересно, что до сих пор крупнейшие исследовательские центры не дошли до этого.

– Нам совершенно случайно удалось найти соответствующие параметры, – стал пояснять Кейн, – и потом, это было несложно, так как идея «витала в воздухе». Если специально подбирать параметры, то этим можно заниматься безрезультатно сотни лет.

– Невероятно, – пробормотал европеец, листая папку, – такой маленький прибор дает такое мощное излучение.

Уорден очередной раз украдкой взглянул на наручные часы и переглянулся с Кейном.

– Мы предоставили вам все: расчеты, теоретическое обоснование, схемы, все, на основании чего можно оформить патент на изобретение. Но документация документацией, а демонстрация работы изделия убедит вас, господа, лучше всего.

– Каким образом вы можете продемонстрировать работу устройства?

– Самым обычным, но только в том случае, если все остальное вам кажется убедительным. Сами понимаете, что после демонстрации нам всем придется срочно убираться отсюда. Так что, согласны? – спросил Уорден и показал рукой на небольшой пассажирский самолет, ко-торый показался над морем, идя курсом вдоль берега.

– Вы готовы сбить самолет? – покупатели переглянулись. Причем глаза араба загорелись от нетерпения.

– Сделка того стоит, – твердым голосом произнес Уорден. – Да и зачем вам верить на слово, что эта штука работает? Сейчас сами убедитесь в ее эффективности. – Он откинул зад-ний борт пикапа и сдернул брезент. Вместе с Кейном они выдвинули небольшой деревянный ящик и поставили у ног покупателей.

Под крышкой, блестя матовыми боками, лежали в пенопластовой крошке три небольшие ракеты.

– Мы специально подогнали размеры изделия под ПЗРК «Стингера», – продолжал рассказывать Уорден, – поэтому запуск ничем не отличается от стандартного. Захват цели происходит по тепловому излучению, встроенный радар запускает излучатель после прохождения отметки в пятьсот метров до цели. Через пять секунд после импульса происходит самоликвидация ракеты. Хотите попробовать сами?

Европеец, приподняв одну бровь, некото-рое время оценивающе смотрел на Уордена. Затем оглянулся на гул авиационных двигателей над заливом Сан-Матиас. Пассажирский самолет приближался. Кейн с некоторой торопливостью стал готовить ракету к пуску, затем протянул установку европейцу. Сбросив пиджак на капот машины, покупатель пристроил оружие на плече. Уорден положил руку на установку так, что обнажились ручные часы и он смог на них глянуть.

– Настройка ракеты включается автоматически после нажатия вот этой кнопки, но мы поставили дополнительное предохранительное устройство, вот здесь. Нужно сдвинуть флажок вверх. – Уорден сдвинул предохранитель. – Можете стрелять.

Европеец со знанием дела повел стволом установки и нажал на пуск. С шипением ракета вырвалась и понеслась вверх с еле заметным белым дымным следом. Отчетливо было видно, как она довернула в воздухе вслед уходящему самолету и пошла на сближение. Белое облачко вспучилось в небе, и дымный след исчез. Покупатели уставились на самолет. Уорден напряженно стиснул пальцы рук за спиной. Наконец с самолетом что-то произошло. Он как будто потерял устойчивость, затем стал заваливаться на крыло, выровнялся, но потом все быстрее и быстрее стал терять высоту. Даже самые маленькие из пассажирских лайнеров не могут планировать. Самолет врезался в воду крылом и развалился на части, подняв огромный фонтан.

– Ну как, Али, нравится тебе эта игрушка? – спросил покупатель своего арабского друга.

Глаза араба горели огнем восхищения. Он повернулся к продавцам и заговорил с сильным акцентом.

– Хорошо, вы нас убедили. – Он открыл багажник своей машины, там стояли пять плотно набитых баулов, застегнутых на «молнию». – Вот ваш задаток, как и договаривались, пятьдесят миллионов американских дол-ларов. Оставшиеся четыреста пятьдесят миллионов мы перечислим на ваш счет в течение двух часов.

Уорден и Кейн вынимали баулы по одному и расстегивали. Купюры были неновыми, что тоже оговаривалось заранее…

Старший смены стоял, вцепившись побелевшими пальцами в спинку стула за спиной диспетчера. Сделать ничего было нельзя, да и происходило все очень быстро.

– Отказ обоих двигателей… – Неслось из динамика с борта самолета компании «Лейд», следующего рейсом на Баия-Бланку, – автозапуск невозможен… вышло из строя электропитание… – Затем тишина, и сигнал пропал с экрана радара…

Профессор Пчелинцев вздохнул, нажал кнопку пульта и выключил телевизор. Отвык он от безделья, а работать над книгой ему запретили. В институте запускаются две новые программы исследований, заместитель по науке улетел в отпуск, а руководителя НИИ скрутило так, что «Скорую» пришлось вызывать прямо в рабочий кабинет. Пошаливать стало сердечко, бастует против такого напряженного ритма работы. В дверь вежливо постучали, и в палату вошла медсестра Юля.

– Федор Петрович, к вам посетитель. Только недолго, и о делах не говорить, а то я пожалуюсь, – с напускной строгостью выдала медсестра и покраснела.

– Так просите, Юленька, просите, – оживился профессор. Наверное, из института кто-нибудь.

Ознакомительная версия.