Начало сентября 2007 г.
Н-ск. Здание ФСБ на
Лукьянской площади.
10 часов утра
– Присаживайся, Дима! – генерал-майор Рябов широким жестом указал на мягкое кресло и любезно осведомился: – Кофе? Чай? Сок? Минералку? А может, перекусить хочешь?
– Спасибо, не надо, – оставшись стоять на месте, отказался высокий, коротко стриженный блондин с прямым, твердым взглядом и мрачно в упор спросил: – За что?! Почему?! Работы же невпроворот!
– А ты полюбуйся на себя в зеркало, – посоветовал начальник Управления.
Полковник Корсаков неохотно подошел к большому, во весь рост зеркалу на стене, заглянул туда, поморщился, но ничего не сказал.
– Щеки ввалились, костюм мешком, – резюмировал генерал. – Да и не мудрено! Врачи до сих пор поражаются, как ты сумел выжить посте ТАКИХ ранений[1]… Кожа да кости от тебя остались! Короче – тебе необходимо восстановить здоровье. Об отделе не беспокойся. Временно сдашь полномочия майору Филимонову, ему не впервой. Да и всего-то месяц…
– Владимир Анатольевич, так нельзя! – возмутился блондин. – Я остался на Земле, не вошел в светящийся тоннель (см. «Спецы») исключительно по одной причине – России угрожает смертельная опасность! Каждый боец на счету[2]! И, чтобы предотвратить, на худой конец локализовать ее, мы не должны терять ни минуты! А вы говорите – «месяц»… Да, выгляжу я не лучшим образом, но это всего лишь видимость! Раны полностью зажили. Силы и реакция остались прежними. Вот посмотрите. – Неуловимым движением он выхватил из-под костюма боевой нож и молниеносным броском пригвоздил к стене рассевшуюся там жирную муху.
– Случайность! – покачал головой Рябов.
– Ничего подобного. – Корсаков достал второй нож, поискал глазами по кабинету и новым броском поразил другую муху, помельче первой.
– Действительно, впечатляет, – согласился генерал. – Но ты в настоящий момент выжимаешь из себя последние соки. Вспомни начало 2004-го[3]! Тогда (благодаря стимулятору) ты тоже был суперменом-терминатором (через неделю после жестоких пыток и клинической смерти). Клал врагов штабелями, ну а потом?! Еле-еле выходили!!! Кстати, сознайся честно, перед визитом ко мне ты принимал что-нибудь подобное?!
– Нет, – слегка покраснел Корсаков. – Правда, лимонника[4] немного пожевал. Однако он к стимуляторам не относится. Наоборот – полезен для здоровья.
– В умеренных количествах, изредка, – подчеркнул начальник Управления и пристально посмотрел на подчиненного, с которым прошел огонь и воду и к которому, по ряду причин, питал почти отеческие чувства.[5]
Осунувшееся, но по-прежнему волевое, мужественное лицо полковника выражало твердую решимость не сдаваться, а серые со стальным отливом глаза смотрели на шефа с изрядной долей обиды. Кроме того, в них нет-нет да проскальзывало эдакое мальчишеское – «Все равно поступлю по-своему! Хоть под трибунал отдавайте!»
«А ведь действительно поступит, – с тревогой подумал генерал. – „Дезертирует“ из отпуска, займется самодеятельностью (причем обязательно полезет в самое пекло) и… скорее всего, погибнет! Не может же человеку СТОЛЬКО РАЗ везти!!! Как же быть?!»
Внезапно Рябов вспомнил тихий мирный городок, утопающий в зелени. Обширное водохранилище с песчаным пляжем, сосновый бор, чистый целебный воздух, спокойно-приветливых людей на улицах и ностальгически вздохнул. Райцентр Сосновск на окраине Н-ской области, где он побывал в конце восьмидесятых, был тогда подобием рая на Земле и… судя по еженедельным донесениям уполномоченного ФСБ, остался таковым по сей день. Сотрясавшие страну катаклизмы чудесным образом обошли городок стороной. Там по-прежнему тишь да благодать: ни мафии, ни наркомании, ни уличных банд.
Самые серьезные «преступления» – пьяная драка между соседями, да и то крайне редко. Вот бы Корсакову отдохнуть в тех краях!.. И тут генерала осенило. Хитроумное решение созрело в считаные секунды и вылилось в нарочито сухую, начальственную речь:
– С тобой, Дмитрий, вижу, спорить бесполезно. Желаешь пахать – паши! Как говорится, была бы шея, а хомут найдется. Однако к делу. На окраине Н-ской области есть такой город Сосновск с населением… Гм! Примерно сто пятьдесят тысяч человек. Как тебе известно, в настоящее время МВД (при нашем участии) создало особое подразделение по борьбе с сатанизмом. Твоя задача – отправиться в Сосновск и организовать на базе местного ОВД его филиал. Разумеется, после тщательной проверки кандидатов. – Начальник Управления отпер сейф, порылся в нем и выложил на стол потертое удостоверение.
– Отныне ты сотрудник центрального аппарата МВД полковник Ежов Владимир Андреевич, 1966 года рождения, – объявил он. – По поводу возраста вопросов не возникнет. После недавних «приключений» ты выглядишь едва ли не моим ровесником[6]. И гримировать не надо… Впрочем, я отвлекся. Твоя настоящая личность будет известна только уполномоченному ФСБ в Сосновке майору Караимову. Он тоже работает под прикрытием – в образе заместителя городского прокурора. И еще: ты должен действовать крайне осторожно, внимательно смотреть по сторонам и постоянно ожидать выстрела в спину!
– Причины? – заметно оживился Корсаков.
– Последнее время Сосновск внушает мне нехорошие подозрения. На первый взгляд там вроде бы все в порядке, но интуиция подсказывает прямо противоположное, – с честным видом соврал Рябов и добавил командным тоном: – Иди! Готовься к отъезду. Командировочные за месяц получишь в кассе. Дополнительные инструкции пришлю с курьером. И отправляйся как можно скорее! Тебе надо успеть выехать до конца сегодняшнего дня. Иначе – все коту под хвост!
– ?!
– Завтра из Питера возвращается генерал Нелюбин, а уж он-то с тобой церемониться не станет! – с некоторым злорадством пояснил Владимир Анатольевич. – Не будет рассусоливать, как я, не пойдет на попятную, а загонит в отпуск без разговоров. Пусть даже под конвоем. Поэтому – поторопись. Все! Свободен!
– Большое вам спасибо! – сердечно поблагодарил полковник и бесшумно покинул кабинет.
«Лихо я его развел! – мысленно усмехнулся генерал. – Правда, пришлось душой покривить, прости, господи! Зато теперь Корсакову обеспечен полноценный отдых! Задание легкое, в ситуации он разберется быстро, решит, что у меня развилась паранойя, но… никуда не денется! Командировка-то на месяц! А филиал подразделения в Сосновске пусть будет… для галочки».
Очень довольный собственными умозаключениями, начальник Управления сладко потянулся, по селектору заказал секретарше кофе и в ожидании оного закурил сигарету, пуская дым к потолку легкомысленными колечками…
Полковник ФСБ Корсаков Дмитрий Олегович,
1976 года рождения, трижды Герой России,
русский, беспартийный, неженатый
На первый взгляд Сосновск производил вполне благоприятное впечатление: недавно отреставрированные фасады домов, чисто выложенные дворы и скверики, разбитые повсюду клумбы, гладкий асфальт на проезжей части улиц, выложенные узорчатой плиткой пешеходные дорожки, чистый, пьянящий воздух и… ТИШИНА!
Из окон гостиничного номера, забронированного для меня уполномоченным ФСБ, открывался прекрасный вид на большой сосновый парк. Пока я распаковывал чемодан, Караимов Ренат Альбертович юлой вертелся вокруг меня и норовил навязаться с услугами. Когда же я наотрез отказался от сауны с тайским массажем, от доступных «девочек», от роскошного ужина в ресторане, от рыбалки, от охоты и т. д. и т. п. – он заметно поскучнел, но не отстал. А принялся упорно предлагать собственную помощь в подборе сотрудников для известного читателю филиала. При этом он суетливо размахивал короткопалыми руками, подмигивал, цокал языком и удивительно напоминал базарного торговца, норовящего всучить залежалый товар богатому покупателю.
– Честнейшие, благороднейшие люди!.. Безупречная репутация!.. Кристально чисты!.. Морально устойчивы!.. Отменные специалисты, – соловьем заливался уполномоченный. – Помогу чем смогу! Вы только намекните!..
«Отпетый жополиз, карьерист… Крайне неприятный тип!» – отставив в сторону на треть разобранный чемодан (прочее его содержимое не предназначалось для посторонних глаз), подумал я и пристально посмотрел на Караимов.
Широкое, сальное, угреватое лицо. Угловатая голова со старательно зализанной лысиной. Раскосые бегающие глаза. Вздернутый, пошмыгивающий, потный нос…
Встретившись со мной взглядом, «помощник прокурора» почему-то вздрогнул, запнулся на полуслове…
– Помочь, говорите? – выдержав короткую паузу, произнес я. – Гм! Почему бы нет? Судя по времени, вечерняя служба еще не закончилась. Покажите мне дорогу к ближайшей церкви. Исповедоваться хочу…
Уполномоченный заметно побледнел и невольно попятился назад.
