Дэшил Хэммет
МАЛЬТИЙСКИЙ СОКОЛ
В лице Сэмюэла Спейда было что-то мефистофелевское: длинный костлявый заостренный подбородок, постоянно поднятые уголки губ, глубокий треугольный вырез ноздрей, брови вразлет над двумя складками, из которых торчал крючковатый нос, да клинышек коротких светло-русых волос между большими залысинами. Обычными, а не раскосыми, как следовало ожидать, были только его желтовато-серые глаза.
Заметив Эффи Перин, он сказал:
— Да, прелесть моя?
На Эффи Перин — загорелой долговязой девице с задорной мальчишеской улыбкой и веселыми карими глазами — было коричневое облегающее платье из тонкой шерстяной ткани. Закрыв за собой дверь, она привалилась к ней спиной и сказала:
— Там к тебе девушка. Ее зовут Уондерли.
— По делу?
— Кажется. Но посмотреть на нее стоит в любом случае: красотка, каких поискать.
— Тащи ее сюда. Немедленно.
Эффи Перин снова распахнула дверь и, держась за ручку, проговорила в соседнее помещение:
— Заходите, пожалуйста, мисс Уондерли.
Раздалось очень тихое «спасибо», настолько тихое, что расслышать его позволила только отменная дикция говорившей, и в дверях появилась молодая женщина. Она шла медленно, осторожно и смотрела на Спейда застенчивыми и одновременно пытливыми ярко-синими глазами.
Ее гибкая и стройная фигура была совершенно лишена ломаных линий: прямая спина, высокая грудь, длинные ноги, изящные руки. Одета она была во все голубое, оттенки выбирались, естественно, под цвет глаз. Из-под голубой шляпы вились локоны темно-рыжих волос, робкая улыбка ярко-алых губ обнажала белоснежные зубы.
Спейд, склонив голову, поднялся и короткопалой лапищей указал на дубовое кресло рядом со столом. Хозяин кабинета был ростом не меньше шести футов. Могучие покатые плечи придавали его фигуре почти коническую форму — на таком медведе плохо сидел даже хорошо отутюженный пиджак.
Мисс Уондерли снова прошелестела: «Спасибо» — и присела на кончик деревянного сиденья.
Спейд опустился в свое вращающееся кресло и, повернувшись к ней, вежливо улыбнулся.
Из-за закрытой двери доносился привычный треск пишущей машинки Эффи Перин. Где-то неподалеку гудел электрический мотор. На столе в переполненной медной пепельнице тлела сигарета. Ветерок, проникавший в комнату через приоткрытое окно, приносил с собой легкий аммиачный запах и перекатывал по столу сигаретный пепел.
Мисс Уондерли не отрывала беспокойного взгляда от этих пляшущих серых комочков. Она сидела на самом кончике кресла, готовая в любой момент вскочить на ноги. Руки в темных перчатках мяли плоскую темную сумочку на коленях.
Спейд откинулся в кресле и спросил:
— Итак, чем могу служить, мисс Уондерли?
Она затаила дыхание и подняла на него глаза. Потом судорожно сглотнула и поспешно заговорила:
— Ведь вы можете… я думала… вообще-то… — Тут она прикусила белоснежными зубами нижнюю губу и замолчала. Не молчали только ее умоляющие ярко-синие глаза.
Спейд улыбнулся и ободряюще кивнул — дескать, все понимаю, не стоит волноваться.
— Расскажите-ка мне все с самого начала, — предложил он, — и мы подумаем, как вам помочь. Но, повторяю, — с самого начала.
— Это случилось в Нью-Йорке.
— Угу.
— Понятия не имею, где они встретились. В Нью-Йорке, конечно, но вот где именно? Она на пять лет моложе меня — ей только семнадцать, и общих друзей у нас нет. Да и вообще, той близости, которая бывает между родными сестрами, у нас никогда не было. Наши родители сейчас в Европе. Они не переживут этого. Я должна ее найти до их возвращения.
— Угу, — сказал он.
— Они приезжают первого числа.
У Спейда загорелись глаза.
— Значит, у нас еще есть две недели.
— Что с ней стряслось, я не знала, пока не получила письма. Я с ума сходила. — У нее задрожали губы. Руки продолжали мять сумочку на коленях. — В полицию я не обращалась — а вдруг она действительно замешана в чем-то серьезном, — хотя страх за ее жизнь постоянно гнал меня туда. Посоветоваться мне было не с кем. Что делать — я не знала. Что я могла сделать?
— Разумеется, ничего, — ответил Спейд. — Но тут пришло ее письмо?
— Да, и я сразу же послала ей телеграмму, умоляя вернуться домой. Я послала ее сюда, на главный почтамт, «до востребования». Другого адреса она мне не дала. Я ждала целую неделю, но не получила от нее никакого ответа, ни словечка. Время шло, возвращение родителей приближалось. Вот я и приехала за ней в Сан-Франциско. Написала, что еду. Наверное, зря я это сделала?
— Может, и зря. Порой сразу и не сообразишь, что делать. Вы ее не нашли?
— Нет, не нашла. Я написала, что буду ждать ее в отеле «Сент-Марк», и умоляла прийти поговорить со мной, даже если она не думает возвращаться домой. Но она не пришла. Я ждала ее три дня, но она и сама не появилась и не прислала мне хотя бы записочки.
Спейд кивнул белокурой мефистофелевской головой, сочувственно нахмурился и сжал губы.
— Ужас, — сказала мисс Уондерли, вымученно улыбаясь. — Сидеть вот так… ждать… не зная, что с ней произошло или, может, сейчас происходит. — Улыбаться она более не пыталась. Ее била нервная дрожь. — Кроме адреса «до востребования» у меня ничего не было. Я написала ей еще одно письмо и вчера днем пошла на почту. Я пробыла там до темноты, но сестра не пришла. Сегодня утрем я снова отправилась туда, но Коринны так и не дождалась, зато увидела Флойда Терзби.
Спейд снова кивнул с напряженным вниманием.
— Он ни за что не хотел мне говорить, где Коринна, — с отчаянием в голосе продолжала она. — Он только сказал, что она здорова и счастлива. Но разве ему можно верить? Он сказал бы это в любом случае, ведь верно?
— Верно, — согласился Спейд. — Но, может, так оно и есть?
— Надеюсь. Я очень надеюсь, — воскликнула девушка. — Но не могу же я вернуться домой вот так, не повидав ее или хотя бы не поговорив с нею по телефону?! А он не соглашается отвести меня к ней. Говорит, что она не хочет меня видеть. Не верю. Он сказал, что передаст ей, что виделся со мной, и обещал сегодня вечером привести ее ко мне в отель, если она, конечно, согласится. Он, правда, уверен, что она не придет. Он сказал, что в этом случае придет один. Он…
Она замолчала, заметив, что дверь открывается, испуганно прикрыла рот рукой.
Человек, открывший дверь сделал шаг вперед, сказал: «Простите!» — и поспешно снял с головы коричневую шляпу.
— Все в порядке, Майлз, — сказал Спейд. — Знакомьтесь мисс Уондерли, — это мистер Арчер, мой компаньон.
Мистер Арчер кивнул и приветливо махнул шляпой. Это был человек среднего роста, крепкий, широкоплечий, с толстой шеей, добродушным обветренным красным лицом, массивными челюстями и ежиком седеющих волос. Если Спейду было далеко за тридцать, то ему — далеко за сорок.
Спейд сказал:
— Сестра мисс Уондерли сбежала из Нью-Йорка с человеком по имени Флойд Терзби. Они сейчас в Сан-Франциско. Мисс Уондерли видела сегодня Терзби и договорилась встретиться с ним вечером еще раз. Может, он придет на свидание вместе с сестрой мисс Уондерли. Шансов, правда, немного. Мисс Уондерли хочет, чтобы мы нашли ее сестру и возвратили домой. — Он посмотрел на мисс Уондерли: — Все правильно?
— Да, — еле слышно прошептала она. Смущение, которое благодаря обворожительным улыбкам, поддакиваниям и ободрениям Спейда постепенно рассеялось, вновь окрасило ее щеки. Она взглянула на свою сумочку и начала ковырять ее пальцем.
Спейд подмигнул компаньону.
Майлз Арчер подошел ближе. Девушка разглядывала сумочку, а он разглядывал девушку. Его маленькие карие глазки пробежали оценивающе от ее склоненного лица до ног, потом обратно. Посмотрев на Спейда, он молча сложил губы, как бы присвистывая от восхищения.
Спейд слегка приподнял два пальца от подлокотника, призывая его к осторожности.
— Думаю, что особых сложностей не предвидится. Нам надо выйти на этого человека сегодня вечером в отеле, сесть ему на хвост, и он, как миленький, выведет нас на вашу сестру. Если он придет с ней и вам удастся убедить ее вернуться домой — что ж, тем лучше. Если же нет… если она не захочет расстаться с ним, после того как мы найдем ее… тогда у нас найдется что-нибудь и на этот случай.
Арчер поддакнул хриплым грубоватым голосом:
— Вот именно.
Мисс Уондерли бросила быстрый взгляд на Спейда и хмуро сдвинула брови.
— Но только будьте очень осторожны. — Ее голос срывался, губы нервно подергивались. — Я до смерти боюсь и его, и того, что он может сделать. Она ведь совсем ребенок, и то, что он привез ее сюда из Нью-Йорка, — это… Он может… ведь он может… с ней сделать что-нибудь?
Спейд с улыбкой побарабанил по ручкам кресла.
— Это предоставьте нам, — сказал он. — Как-нибудь справимся.
— Но ведь такое может случиться? — настаивала она.
— Совсем исключить это нельзя, — заметил рассудительно Спейд. — Но мы сделаем все, что в наших силах, чтобы этого не произошло.
