Ознакомительная версия.
К самолету подрулил автобус. Молодые матросы шустро помогли забить кормовую часть его салона нашими шмотками, и мы снова тряслись по неровностям гарнизонной дороги…
Североморск. Хоть за бортом и лето, но местные пейзажи сочностью красок не балуют. Все непривычно блекло, тоскливо, пасмурно.
Минут десять петляли по улочкам военного городка, прежде чем притормозили у медленно открывающихся ворот КПП. Последний рывок, и автобус остановился у предпоследнего пирса.
– Приехали, – радостно доложил водила.
И в третий раз за короткий временной промежуток стартовала разгрузка-погрузка. Теперь наши вещички перекочевали из автобуса на борт спасателя «Георгий Титов» – весьма солидного судна с полным водоизмещением около восьми тысяч тонн.
У сходней нас встречал командир корабля. Познакомились, поднялись на борт. Капитан второго ранга – мой ровесник. Небольшого роста, хорошо сложен, с открытым, даже немного простодушным лицом.
– Когда выходим? – петляя по коридорным лабиринтам, поинтересовался я.
– Минут через тридцать. Мы давно готовы – вас ждали. А вот и ваши апартаменты…
В коротком аппендиксе у трех открытых офицерских кают нас ждал мичман со связкой ключей.
– После размещения прошу в кают-компанию на ужин, – улыбнулся командир.
В шесть вечера, аккурат за ужином, нас застало объявление по трансляции: строгий голос командира корабля объявлял экипажу готовность к бою и походу. Пиликнула дудка, зазвенели пудовые коридорные звонки, по металлическим палубам загрохотали тяжелые матросские ботинки.
«Титов» содрогнулся от набирающей обороты машины. Корпус судна медленно отвалил от пирса, развернулся на север и стал набирать ход по Кольскому заливу. Наша командировка в Баренцево море стартовала, а с ней началась и операция «Охота за призраком».
Четыреста сорок миль, отделяющие Североморск от острова Медвежий, наш корабль резво протопал за тридцать часов.
Вот мы и на месте. Небо серое, низкая облачность медленно проползает над самыми мачтами. Одной из особенностей здешнего климата является резкая смена погоды: сейчас ветерок ласкает приятной прохладой, а через полчаса запросто свалит с ног. Так что обольщаться не следует.
Трагедия с норвежскими рыбаками произошла в тридцати милях к северо-востоку от острова. Затонувшее судно уже нашли, над ним дежурили тральщик типа «Оксёй» и небольшой гражданский спасатель.
Встали в паре кабельтовых, и командование начало переговоры…
Прощаясь, Горчаков поставил передо мной две задачи. Первая (официальная): помочь норвежцам разобраться в причинах гибели траулера, а также, по возможности, найти и поднять тела пропавших рыбаков. О второй задаче на «Титове» не знал никто, кроме меня. В соответствии с ней я должен был исследовать характер повреждений траулера и сделать подробный анализ случившегося.
Поднялся в ходовую рубку, где, помимо командира корабля, комбрига и вахты, околачивались трое гражданских «пиджаков» – сотрудники МИДа. Брать их на борт – обычная практика, когда в походе планируется взаимодействие с иностранцами. Мидовцы через переводчика общались с норвежцами и сговаривались о времени начала подводных работ.
С комбригом – достаточно молодым контр-адмиралом – я немного знаком. Он был отлично осведомлен о секретной специфике работы моей команды. Заметив меня, подошел, поздоровался и негромко пояснил:
– Небольшой траулер «Тинсет» занимался промыслом северо-западнее острова Медвежий. Неожиданно прогремел сильный взрыв. Несколько рыбаков оказались в воде, а судно затонуло буквально в течение минуты. Три человека пропали.
– Сигнал бедствия подать успели?
– Нет. Поэтому спасатели с Лонгьира не сразу узнали о трагедии. Короче, вертолет прибыл к месту только через полтора часа и поднял из воды единственного выжившего рыбака. Он и рассказал о подробностях…
Закончив переговоры, «пиджаки» объявили:
– Траулер «Тинсет» лежит на глубине ста пятнадцати метров. На норвежском спасателе имеются дыхательные смеси для погружения только до ста метров. Они связались с основной базой, и завтра утром вертолет доставит им нужные баллоны.
Тем временем один из дипломатов (или переводчиков?) поинтересовался:
– Товарищ адмирал, норвежцы предлагают два варианта: либо мы одалживаем им снаряжение для немедленного погружения, либо идем на глубину сами. Ваше решение?
Контр-адмирал вопросительно посмотрел на меня.
– Через час пойдем сами… – кивнул я.
На военных кораблях мы обычно разбиваем свой «бивак» на вертолетных площадках или в районе юта – там, где палуба пониже и удобнее спуститься в шлюпку. «Георгий Титов» внешне напоминал обычный сухогруз, правда, с двумя огромными универсальными кранами, установленными ближе к центральной части корпуса. Его корма высоко поднята над водой, поэтому мы «зафрахтовали» местечко у левого борта под одним из кранов. Матросы канителились с трапом, затем спустили на воду катер, а мы готовили вещички…
Вначале извлекли из сумок самую теплую рабочую одежку, так называемые «сухари», – гидрокомбинезоны-мембраны сухого типа, полностью изолирующие тело и обеспечивающие длительное пребывание в ледяной воде. Одежка склеена из специального многослойного материала, поэтому ей нужно немного повисеть для выпрямления складок. Многие подводники недолюбливают комбинезоны из-за утомительной процедуры одевания. Но, как говорится, здоровье дороже.
После комбинезонов переключились на дыхательные аппараты.
В своей работе мы используем ребризеры замкнутого цикла с электронным управлением. Это очень дорогие и самые незаметные дыхательные аппараты, в которых углекислый газ поглощается химическим составом регенеративных патронов. В процессе дыхания смесь обогащается так называемой «донной смесью» (кислородом с дилюэнтом, содержащим воздух или нитрокс, чаще смесь на основе гелия) и снова подается на вдох. Ценность аппаратов подобного класса обусловливается наличием микропроцессора, дозирующего кислород в зависимости от глубины. За счет автоматической дозировки происходит эффективная и быстрая декомпрессия, иной раз не требующая выполнения «площадок». В нижней части ребризера размещен двухлитровый резервный баллон, наполненный обычной воздушной смесью. Он предназначен для аварийного всплытия с глубины пятнадцать-двадцать метров и поэтому шутливо именуется «парашютом дайвера».
Вообще-то для настоящей тяжелой работенки нас было маловато, но для заурядного осмотра затонувшего судна – в самый раз. Разделил ребят на три пары. Георгия Устюжанина с молодым пловцом оставил в резерве на палубе. Миша Жук с Сережей Савченко будут парить на промежуточной глубине, ну, а я с Игорем Фурцевым пойду к тральщику выполнять поставленную Горчаковым задачу.
Разобравшись со «снарягой», начали одеваться.
В Северном полушарии сейчас в разгаре лето, к тому же на температурный режим оказывает влияние известное теплое течение. Благодаря этим факторам температура воды в Норвежском море держится на уровне плюс одиннадцать градусов. Это максимум, на который способны расщедриться здешние широты. Неподготовленный человек без соответствующего снаряжения продержится в такой водичке час-полтора, подготовленный протянет немногим дольше. Исходя из данной арифметики, утеплились по полной программе: вначале натянули специальное тонкое бельишко, сшитое швами наружу, поверх него надевали толстое шерстяное белье. Наконец очередь доходит до многослойных гидрокомбинезонов. Долго торчать на палубе во всей этой амуниции нельзя – слишком жарко, зато под водой будет в самый раз. А на глубине, когда давление с силой обожмет костюмы вокруг наших тел, не оставляя даже крохотной воздушной прослойки, – нам станет даже холодно. Ужасно холодно. И на этот случай у каждого пловца в снаряжении имеется небольшой баллон с системой аргонного поддува.
Застегивая подвесную систему, я заметил сбегающего по трапу офицера.
– Товарищ капитан второго ранга, это приказали передать вам. – И он протянул мне пару распечатанных на принтере листов.
– Кто приказал? – спросил я, рассматривая карту профиля дна и план с расположением затонувшего судна.
– Командир бригады. А ему передали норвежцы.
– Ясно. Спасибо…
Ознакомившись с глубинами и рельефом, я передал листы коллегам и, подхватив автомат, шагнул к трапу. В пришвартованном к трапу катере нас давно поджидал Устюжанин, назначенный мной командиром спуска.
Подготовка закончилась, и обе пары пловцов стояли перед Георгием. Опытный взгляд моего товарища цепко выхватывал каждую мелочь: целостность дыхательных мешков, шлангов, легочного автомата, байпасных клапанов и автомата промывки дыхательной системы. Параллельно он контролировал давление в заправленных баллонах, наличие свежих регенеративных патронов.
Ознакомительная версия.
