«Засунь эту диссертацию в свою толстую задницу!» – чуть было не произнес я.
Тут и в самом деле ничего не возразишь.
«Уважаемая Лада Вячеславовна, – мысленно формулировал я следующий вопрос, – вам никто из ваших пациентов никогда не говорил, что вы не заслуженный психотерапевт и не подполковник, а… жопа с ушами?»
– Лада Вячеславовна, – начал я, – кто-нибудь из реабилитируемых никогда не говорил вам резких слов?
– Да, конечно, – вновь чему-то улыбнулась она, совсем закрыв щеками глаза. – Иной раз приходится выслушивать даже оскорбления, но тут уж ничего не попишешь.
– Кто и… как оскорблял вас?
Улыбка сошла с ее лица, глазки округлились.
– Я не храню в памяти подобные вещи. Почему я вообще должна вам отвечать? – проговорила она.
Кажется, я задел ее за живое. Теперь главное, чтобы она не замкнулась и не умолкла.
– Лада Вячеславовна! – Настала пора улыбнуться и мне. – Вы такая милая очаровательная женщина! И поэтому…
Договорить я не успел, так как дверь распахнулась и на пороге возник здоровенный парень в накрахмаленной больничной сорочке.
– Что такое, Горбунов? – Кольцова недовольно вскинула тоненькие бровки.
– Ж-жжж! – по-идиотски зажужжал парень.
Я сидел в полутора метрах от него и уловил отчетливый запах дешевой водки или самогона.
– Опять, Горбунов! – раздраженно произнесла подполковник Кольцова. – Где вы взяли водку?
– Ж-жжж, – продолжал жужжать парень, двигаясь к Ладе Вячеславовне. – Я шмель мохнатый, сейчас уж-жалю!
Он был уже в полушаге от Кольцовой, и мне ничего не оставалось, как рвануться вперед и оказаться между «шмелем» и Ладой Вячеславовной. «Шмель» был намного выше меня, он попытался смести меня с дороги одним махом своей тяжеленной клешни, и мне пришлось ударить его яварой в солнечное сплетение. Кольцова тем временем успела нажать потайную «тревожную кнопку». «Шмель» охнул, но на ногах устоял. Я же без особого труда сумел заломить его правую руку, таким образом обездвижив его.
– Дави, сука! Дави! – заорал он, глядя при этом на старающуюся сохранить спокойствие Кольцову.
Не прошло и минуты, как в кабинет вбежали трое дюжих санитаров и быстро увели «шмеля».
– В изолятор его и следите, чтобы больше не распутался! – раздраженным голосом крикнула вслед Кольцова.
Дело понятное. Сейчас парню вколют лошадиную дозу успокоительного, потом спутают по рукам и ногам, затем привяжут (а то и прикуют) к кровати.
– Как видите, и у нас бывают сбои, – закрыв дверь, пояснила главврач.
Глазки у нее сейчас были злые, а щеки красные, чуть подрагивающие.
– Где-то ухитряются доставать водку, – продолжила она, садясь на свое место. – А вы молодец, с вами не страшно по набережной ночью пройтись!
– Что это за парень? – спросил я.
– Горбунов… Усиленно не хочет «корректироваться». Постоянно где-то достает водку, а потом устраивает вот такие вещи. Направлен от воинской части, поэтому мы не можем его выгнать.
– Он воевал?
– Разумеется, поэтому и нянчимся с ним. – Кольцова скривилась всей своей щекастой физиономией. – Кажется, десантник.
Кажется, десантник… Креститься надо, когда кажется. Может, этот Горбунов из моего подразделения? Да даже если и не из моего?! А мне только что пришлось его ударить.
– Продолжим разговор? – воркующим голоском осведомилась подполковник Кольцова.
– Знаете, я, пожалуй, пойду, – произнес я и, не оглядываясь, направился к двери.
Метод казался мне идиотским, но, может быть, я чего-то не понял? А ведь ОН тоже скорее всего был реабилитирован Кольцовой. Интересно, запомнила она ЕГО? Вытворял ли он штуки, как сегодняшний десантник Горбунов? Вряд ли. Нет, ОН, пожалуй, смолчит. ОН выдержан, уверен в себе и своей правоте. Поэтому так опасен. Кольцова при всем желании ничего не смогла бы вспомнить о НЕМ. Я потерял время?
Озадаченный и раздраженный, я двигался к Пеху. Может, права Лада Вячеславовна? Может, вот такими методами нас и нужно… корректировать? Козявки мы, животные, клоуны. А над нами хозяин, раздраженная публика, огромный розовый палец или еще более огромная задница…
Часы показывали без двадцати пяти восемь. Я пешком поднялся на третий этаж, подошел к дверям квартиры Пеха и тут заметил сложенный вдвое лист бумаги, закрепленный на дверной ручке. Меня чуть не прошиб холодный пот. Еще не развернув послание, я не сомневался, что Пеха дома уже нет и что он таким образом решил предупредить меня и, может быть, даже извиниться. Так и оказалось:
«Факир, прости! Я буду действовать так, как считаю нужным.
Пех».
Я чуть не сел на замызганный коврик перед дверями пустой квартиры. Зачем?! Где ты, Пех?! Я начал соображать, что мог выкинуть старшина Гусев. Скорее всего он отправился к кому-нибудь из ребят. Или решил где-то собрать их всех вместе и… Не надо, не надо этого делать!
Мобильник Пеха не отвечал. Кому звонить? Роки, Аркану, Гору? Да, прямо сейчас и всем троим. Но не успел я набрать первый номер, как мой телефон зазвонил сам.
– Пех?! – прокричал я в трубку в надежде услышать знакомый низкий голос.
– Нет, Володя.
Со мной разговаривал фээсбэшный полковник.
– Такие дела, Владимир, – продолжил он бесстрастным голосом. – Николай Гусев, которого ты называл позывным Пех, убит. Армейский штык-нож, удар сзади под левую лопатку, в самое сердце. Три часа назад.
– Где? – совладав с собой, недрогнувшим голосом спросил я.
Полковник назвал мне ничего не говорящий адрес. Единственная достопримечательность – рядом была лесистая местность и небольшое городское озерцо. Пех не послушался меня, попер напролом. Рванул куда-то сразу же после нашего расставания. И вот теперь… Зачем я только впутал его?! Я тут же бросился по указанному полковником адресу, поймав попутную машину.
Тело Пеха было накрыто брезентовой накидкой. Опознавать его не было смысла. Кроссовки сорок пятого размера и десантная татуировка на не покрытой брезентом правой руке не оставляли для меня никаких сомнений. Вокруг суетились эксперты, сотрудники в форме и в штатском. Мой полковник, как всегда, стоял чуть поодаль. Он был как бы в тени, незаметный и одновременно контролирующий всю обстановку.
– Подойти к Пеху сзади не так просто, – проговорил я, выслушав полковника.
– Вот именно, – согласился полковник. – Значит, этого человека он хорошо знал. И доверял… Не пора ли приставить к тебе охрану?
– Нет, – твердо произнес я.
– Хорошо, может быть, тогда возьмешь радиомаяк? – Он протянул мне зажигалку. – Мы будем знать, где и с кем ты.
– Я не курю.
Полковник убрал маяк. Некоторое время стоял молча.
– ОН страшней, чем я думал, – произнес наконец он.
– А вы что думали? – зло отозвался я. – В нашем учебном центре готовили лучших снайперов. Не просто стрелков, а бойцов. Мы же спецназ. Мне не надо ни охраны, ни лишних людей. Снайпера не ловят всем войсковым подразделением. Неводом его не возьмешь, проскочит сквозь сеть. Вы понимали это, когда сказали, что вам нужен ювелир. А ювелир работает в одиночку.
– Возразить мне тебе нечего, – произнес полковник.
Что тут возражать? Сетью снайпера не берут, он это понимает. А артогонь в столице не откроешь. Поэтому остаюсь лишь я.
– Кто из твоих сослуживцев живет в этом районе? – спросил тем временем фээсбэшник.
– Никто, – ответил я и спросил, в свою очередь: – Свидетели что-нибудь говорят?
– Опрашивают. Но пока ничего. Как и всегда.
Вернувшись домой, я чувствовал себя подавленным и разбитым. Тем не менее сейчас мне предстояло выпить чашку кофе, взбодриться и готовиться к следующему боевому дню. Больше ошибаться я не имею права, но… Как заметил один весьма остроумный человек, дальтоникам кажется, что они быстрее всех в мире собирают кубик Рубика… А мне теперь остается лишь горько иронизировать над собой. Я был сегодня не прав? Надо было прислушаться к Пеху, поговорить, найти оптимальное решение… Или сделать так, как хотел Пех? Я слишком много на себя взвалил? Что теперь размышлять, терзать себя!
За окнами тем временем светало. Наступал мой второй день. И я понимал, что пришло время встретиться лицом к лицу. Да, сегодня я должен увидеть того, кто убил Пеха. Возможно, даже вызвать огонь на себя, спровоцировать, но при этом уцелеть.
Кто бы ОН ни был, пощады ЕМУ теперь не будет.
1
– Вот, ознакомься, – полковник протянул мне распечатку из Интернета. – Сегодня днем это же поступит в ряд центральных газет.
В руки мне легло послание следующего содержания:
«Я накажу еще столько человек, сколько посчитаю нужным. Каждый из них заслужил свое. Останавливать меня бессмысленно, это приведет лишь к ненужным жертвам…
Я скоро остановлюсь.
А потом уйду сам…
Черный снайпер».
– Похоже на игры в Фантомаса из моего детства, – проговорил фээсбэшник. – Может, конечно, нынешние хакеры-юзеры балуются. Всякое бывает.
