бы, что я тебя трусами задушить пытаюсь!
Лягушатник пытался спрятаться за спины полиции, а я без жалости швыряла маленькие горшочки с кактусами во всех без разбору. Лучше я их пришибу в состоянии аффекта, чем Сандро.
Потому что охрана Лукрезе явно уже была готова его позорно мордой в пол уткнуть, лишь бы не дать ему попытаться убить их ВСЕХ.
Но судя по тому, что Эспозито не спешит «упаковывать меня» — он этого ждет.
— Уроды! Приперлись к нам домой! Сашку моего провоцируете⁈ Так я сама с вами разберусь!
В общем-то неудивительно, что теперь уже в Эспозито полетел горшок побольше. Но, конечно, в отличие от Шеро, он уклонился.
— Пошли вон отсюда! Чтобы духу вашего здесь не было!
Одарив меня убийственным взглядом, Эспозито жестом отдал приказ меня «упаковывать».
Не прошло и пяти секунд, как мне больно заломили руки за спиной и надели наручники. А после, не обращая внимание на то, как я сопротивляюсь, потащили к лестнице.
— Кто к нам с мечом придет! Тот от меча и сам падет! — крикнула я всем на прощание.
— Посмотрим, как ты запоешь на допросе, — насмешливо кивнул мне Эспозито.
— Не дождешься, — с ненавистью прорычала я.
Не думала, что буду настолько презирать кого-то, что на эмоциях плюну человеку в лицо. И мне кажется, и Фабио, и вся охрана Лукрезе, с трудом сдерживающая смешки, в этот момент были готовы мне аплодировать.
В душе все так пылало из-за несправедливости, что я назло всем расправила плечи и гордо вскинула подбородок. Раз тут все «уверены», что я способна заминировать здание, взять заложников и навалять здоровенному мужику, так нечего позориться.
Я ни перед кем голову не склоню.
Ни за что.
И никогда.
Однако стоило увидеть автозак, как я расстроенно сжала кулаки.
Нет, надо было все-таки вспомнить, чем закончился клип песни «Вояж» группы Ленинград.
Синьор Виктор Лукрезе
Синьор Бернардо Манчини. Отец Фабио и родной племянник синьора Лукрезе
25 июня 12:15
Особняк Лукрезе
Синьор Виктор Лукрезе
Сидя на диванчике на веранде, синьор Лукрезе не спеша пил кофе, курил сигару и любовался прекрасным видом на Средиземное море. Приятно, когда выходишь из дома во двор, а тут такая идиллия.
Тем более пока молодежь усердно работает. Каждый на своем месте.
— Возбудили уголовное дело…
Неожиданно зазвонил телефон.
— Слушаю, — произнес Бернардо, прервав свой доклад о развитии ситуации в отеле.
Сидя в соседнем кресле в домашних шортах и футболке, немолодой и носатый отец Фабио долго с кем-то о чем-то говорил по телефону, а когда отключился спокойно посмотрел на родного дядю:
— Дядя, у нас проблема.
Оценив погоду на улице, синьор Лукрезе слегка кивнул.
— Знаешь, я еще когда только проснулся утром, почувствовал, что этот день идеально подходит для стрельбы и вестников апокалипсиса. Вещай.
— Дядя, товар Бальдини плывет в Палермо, — доложил Бернардо. — Мелочь, конечно, всего 250 кг белого порошка на 10 миллионов евро. Деньги небольшие, но…
— Копейки… — с сожалением вздохнул старик.
Еще два месяца назад таких «посылок» Бальдини транспортировалось на кораблях Лукрезе по 20 штук в месяц. А сейчас плавает всего 5, которые ушли из точки «А», но так и не приплыли в Францию.
— Племяш, а что с нашими обычными складами?
— Наши «звонари» сообщили, что Интерпол ищет товар в Марселе, — указал он на телефон. — Но груз уже в пути и наш порт последний на маршруте корабля до конечной точки. К тому же формально нам есть куда его применить без привлечения внимания.
Заметив недовольство Крестного Отца, Бернардо уточнил:
— Утопить груз вместе с контейнером?
Старик посмотрел на отца Фабио, будто ищет признаки болезни, повредившей рассудок.
— Мальчик мой, ты что опять плохо кушаешь? Сколько раз тебе говорил, следи уровнем сахара в крови и надевай на улицу панамку.
Синьор Лукрезе неодобрительно поцокал.
— Разве мы можем себе позволить нашим клиентам даже на одну секунду подумать, что мы боимся комиссара, который без году неделя на своей должности? — шевельнул он ладонью. — Или что Интерпол нас прижал?
Конечно, рисковать никто не хочет. Но репутация сильной Семьи Лукрезе стоит значительно дороже. Бальдини далеко не единственные клиенты на морских перевозках и важно показывать, что сила Лукрезе непоколебима. А море, чтобы утопить груз, вдруг что и в Палермо достаточно глубокое.
Бернардо тут же прикусил язык и продолжил свой доклад:
— Эспозито обыскивает отель. Бомбу так и не нашли. Массимо и его коллегия адвокатов тоже уже в отеле.
— Постарайтесь занять Эспозито и полицию по полной программе, — одобрительно кивнул синьор Лукрезе.
— Уже, — кивнул Бернардо. — Сандро, Фабио и ребята на допросах и обысках. Вики в участке. Пока просто задержали за хулиганство.
Сделав глоток кофе, Крестный Отец снова слегка кивнул.
— Дядя, но за то что Шеро поднял руку на нашу дольчезу… За такое нужно убивать. Медленно и очень мучительно. Но он нужен нам живым для восстановления цепочки. Сроки поджимают, а подходящей альтернативы у нас — нет.
Крестный Отец задумчиво нахмурился.
То, что «друзья» Шеро вывели его на неподкупного комиссара полиции и он попытался постоять за себя еще можно «понять». Но то, что национальный прокурор по борьбе с мафией и терроризмом по сути санкционировал убийство члена Семьи Лукрезе — нет.
— Мне отдать распоряжения? — тихо спросил Бернардо.
— Терпение, мальчик мой… — шевельнул старик пушистой бровью. — Они заплатят за это, просто чуть позже. Как и Семья Градиано, заплатит за покушение на Крестного Отца.
Прокурор Кафьеро де Рао исторически «кормится с рук» кланов Ндрагнеты и Каморры, куда входят Бальдини и Градиано. И неподкупного комиссара Эспозито перевели в Палермо тоже по его «просьбе».
Очевидно, что вопрос не в сорванной цепочке поставок наркотиков, с которой все кормились. Деньги просто подвисли, как это переодически бывает, но Лукрезе слово держат и не кинули никого на бабки.
Но и полиция, и мафия хотят больше денег, чем прежде.
Ничего личного. Просто миллиарды евро.
Все ждут когда Крестный Отец покинет этот мир, чтобы разорвать бизнес Лукрезе на куски. А Сандро никто не воспринимает в серьез. Ведь он
