— Ты, подонок, — заорал Мэлони. — Замри-ка на месте!
В ответ грохнул выстрел. Пуля ударила в стену рядом с пригнувшейся парой.
Когда Мэлони выстрелил в ответ, звук выстрела отозвался в оглушенных ушах Элен: Грохот выстрела сопровождался криком ярости, а потом послышался звук удаляющихся шагов.
— Идем! Все-таки Фланаган сделал это… Он удерет!!
Заслоняя Элен собой, Мэлони бросился в погоню.
— Тысяча чертей! Будь я проклят! — ревел он. — Если он выберется из здания, мы никогда не поймаем этого мерзавца.
Элен покорно следовала за ним, а Мэлони мчался вперед, по-прежнему говоря недовольным тоном:
— Это здание, наверное, планировал пьяный архитектор и строили слепые строители. Давай-ка поднимемся по лестнице.
Через несколько секунд Элен произнесла:
— Мы опять попали на сцену.
— Правильно, но где же он, черт побери?
Откуда-то над авансценой прогремел выстрел. Пуля пролетела мимо Мэлони. И он проворчал:
— Видимо, у него отросли крылья, что он так быстро добрался туда.
Он наугад выстрелил в ответ. Выстрела со стороны его противника не последовало.
— Держись! — подбодрил Элен Мэлони. — Стой тихо и не двигайся. Знаешь, где ты находишься?
— Теперь да. Это старое здание Пантеона Оперы на Соу-Мичиган.
— Верно. Оно признано негодным. Его собираются сносить и построить на его месте новый отель.
— Старый театр, — тихо проговорила Элен. — Новый отель. Это сидит у меня в голове. Но теперь я вспоминаю. Хотя не понимаю…
— Успокойся. Не волнуйся и расслабься. С тобой теперь снова все о’кей, даже без НИЖНЕЙ ЮБКИ.
— Нижняя юбка?
— Тссс. Они идут…
Раздались еще какие-то звуки — уверенные звуки обычных шагов сразу в нескольких местах. Сверху прогремела серия выстрелов, а затем гулкий голос Фланагана произнес:
— Зажгите какой-нибудь свет в этой мусорной яме! Что, ни один из вас, идиоты, не знает, где найти выключатель?!
Кто-то что-то проворчал, и Фланаган проревел:
— Отлично, протряси свою задницу! Наверное, где-то тут убитый человек. — Затем он прорычал: — Мэлони! Где вы, черт побери?!
— Лучше бы вы заткнулись, идиот! Вы будете отличной мишенью!
Но Фланаган уже представлял из себя мишень. Откуда-то сверху над его головой грохнул револьверный выстрел. Недалеко от оркестровой ямы произошла небольшая свалка, а затем раздался пронзительный вопль Фланагана:
— Кто этот сумасшедший сукин сын с револьвером там наверху, Мэлони?
У адвоката не было ни времени, ни желания отвечать. Когда кто-то наконец отыскал главный рубильник, повсюду загорелся яркий свет. Мэлони схватил Элен за руку и толкнул за кулисы.
— Поживей! Нагнись!
Снова прогремел выстрел, и оба остановились и посмотрели наверх. Там, высоко над просцениумом на маленькой площадке стоял человек. Он находился слишком далеко, чтобы его можно было узнать, и явно попал в ловушку. Эта площадка была приготовлена для каких-то мероприятий по сносу здания, и добраться к ней можно было только пройдя узкие подвесные леса для установки осветительной аппаратуры.
— Эй там, слезай немедленно вниз, — приказал Фланаган.
Ответом были громоподобные выстрелы. Затем раздался еще один выстрел. Человек наверху вздрогнул, зашатался и гулко рухнул на сцену. Он приземлился навзничь, его руки были широко раскинуты.
Мэлони хмуро рассматривал труп.
— Маркус. Однако кто он?
— Маркус? — удивленно спросила Элен. — Я встречалась с ним в «Уолдене». Его зовут Феликс Бассетт.
Мэлони уже снова тащил Элен за кулисы.
— Идем отсюда скорей!
— Но Мэлони! К чему нам скрываться? Мы не можем убежать вот так!
— Сейчас — ты мой клиент, — строго отвечал Мэлони. — Я имею право защищать твое здоровье и благополучие. Давай уйдем отсюда.
Элен не возражала. Мэлони взял ее за руку и повел по коридору, ведущему к двери со старой сцены. Они вышли из здания театра, а вслед им доносился раскатистый голос Фланагана:
— Мэлони! Где ты, черт тебя побери!!!
Мэлони волновался. Он терял почву под ногами, не будучи профессиональным психологом. А теряя почву под ногами, он был всегда склонен к беспокойству.
Элен, казалось, почти пришла в себя. Похоже, она самостоятельно вышла из ненормального состояния, хотя и медленно. Видимо, это произошло после ключевых слов «нижняя юбка». Мэлони представлял себе ужас произошедшего в театре и знал, что должен еще многое предпринять.
Но пока он не хотел открыть Элен правду — сказать: «Ты — убийца. Ты убила Барнхолла».
Он был уверен, что у него имеются веские доводы в ее пользу, но он слишком долго был адвокатом, чтобы не сознавать всей шаткости положения и всего риска. Он боялся, что присяжные могут понять это иначе. В лучшем случае Элен могли признать невменяемой.
Это было чертовски неприятно.
Мэлони сидел, развалившись в кресле в квартире Джустусов, и упрямо взирал на свой стакан с джином. Элен сидела в ожидании.
— Мэлони! Пожалуйста! Ты расскажешь мне все?
— Откуда, ты хочешь, чтобы я начал?
— Что привело тебя в здание старой оперы?
— Я потратил целый день, повсюду собирая факты, чтобы постараться сложить всю картину воедино. Потерпев неудачу в самом начале, я попытался точно представить себе, что произошло с тобой в «Уолдене», когда ты попала под гипноз. Разговор, состоявшийся между нами в баре, объединил кое-какие кусочки поставленной передо мной головоломки. Тебе была дана установка относительно того, что делать, когда Поп Уорнер принесет пленку. А где-то по дороге вступал еще кто-то и изменял приказы. Это тебя и путало. Пытаясь подчиниться, ты запуталась совсем и не знала, куда тебе идти и где ты находишься.
— Я понимала, что нахожусь в каком-то месте, похожем на Пантеон, но все это было в каком-то сне.
— Так и должно было быть. После того, как я, идиот, неосторожно назвав пароль, привел тебя в состояние движения, я подумал, что ты, наверное, вернешься в офис Барнхолла. Приехал туда, но тебя там не оказалось. Хотя я правильно сделал, что побывал там, поскольку захватил оттуда револьвер, который спас наши жизни в здании оперы. Я нашел его в письменном столе Барнхолла.
Мэлони замолчал и быстро посмотрел на Элен, чтобы посмотреть, пробудит ли у нее упоминание об офисе Барнхолла дальнейшие воспоминания. Этого явно не произошло. Он продолжал:
— Пантеон — это была с моей стороны смелая попытка. Это единственное место, о котором я смог подумать; ведь оно довольно близко соответствовало твоему описанию, которое ты дала во время нашего разговора. К счастью, я напал на верный след. Правда, возникало множество вопросов, на которые надо было ответить. Главный вопрос — зачем тебя туда посылали, если то, что ты должна была выполнить, всего лишь пробное испытание? Этот вопрос не давал мне покоя. Единственным логичным ответом было то, что это не являлось пробным испытанием — Маркус вел с Дюбуа двойную игру. Ты на самом деле вынесла из «Уолдена» этот материал, а Маркус выбрал театр, как самое подходящее место, где ты его передашь ему. Теперь нам известно, что Маркус — это Бассетт и что старик Уорнер, сам того не сознавая, помогал ему.
— Но я абсолютно уверена, что когда я приходила в театр в первый раз, там никого не было.
— Если я не ошибаюсь, то так представляю это: там должен был находиться Маркус, то есть Бассетт. Теперь мы этого точно никогда не узнаем, но что-то, очевидно, задержало.
— И когда там никого не оказалось, я…
— Ты прибегла к своей первоначальной установке и направилась в офис Барнхолла.
Элен нахмурилась.
— Не знаю… Мне кажется, что я сначала была где-то еще.
— Можешь вспомнить где?
— Кажется, я пошла на свадьбу… или пошла готовиться к свадьбе.
— К чьей свадьбе?
— Профессор Водсворт говорил что-то насчет того, что его дочь выходит замуж, но меня не приглашали. В сущности, с его стороны это было только случайной фразой.
Мэлони хмуро посмотрел на нее.
— Интересно, замешан ли он во всем этом? Кто-то еще — это…
Элен отрицательно покачала головой:
— Нет, было что-то еще. Не эта свадьба…
— Ты помнишь, когда ты приходила в офис Барнхолла? — спросил Мэлони.
— Помню, я боролась… мысленно сопротивлялась сама себе. Я была страшно напугана мыслью, что сойду с ума или уже сошла.
— Это, по-видимому, и влекло в офис Барнхолла к нему, как к человеку, который может тебе помочь. Мы раздобудем еще массу сведений, когда Фланаган соберет всех, кого я припрятал по всему городу. Не ответим ли мы тем самым на все вопросы…
Он понемногу прокладывал путь к тому, что имело отношение к ужасному поступку Элен. И этот момент наступил. Надо ей рассказать. Он тянул время, но момент все же наступил.
