– Го-отовы? – спросил их Билл.
Они все посмотрели на него.
– Готовы, Билл, – ответил Ричи.
– То-огда по-ошли. Держись в‐вплотную за мной, Бе-е-еверли. – Он опустился на колени и сквозь кусты полез под крыльцо.
8
За Биллом последовала Беверли, потом Бен, Эдди, Ричи, Стэн, Майк. Листья под крыльцом хрустели, и от них поднимался кислый, затхлый запах. Бен поморщился. Разве так пахнет прелая листва? Он думал, что нет. От них, решил он, идет запах мумии, в тот самый момент, когда ее нашли и сдвинули крышку саркофага: пыль и горечь древней дубильной кислоты.
Билл уже добрался до разбитого окна и всматривался в подвал. Беверли подползла к нему сзади.
– Что-нибудь видишь?
Билл покачал головой.
– Но это ни-ичего н-не з-значит. Г-глянь, у-угольная ку-уча, по ко-оторой мы с Ри-и-ичи выбрались наружу.
Бен, который смотрел в подвал между ними, увидел угольный бункер. Он ощущал возбуждение, не только страх, и возбуждение это его радовало, причем интуитивно он понимал, что причина – этот самый угольный бункер. Куча угля являлась для него некой известной достопримечательностью, о которой он только читал или слышал от других.
Билл развернулся и ногами вперед легко соскользнул через окно в подвал. Беверли отдала «Яблочко» Бену, сжав его руку вокруг пяты, чтобы шарик оказался в кулаке.
– Передашь рогатку мне в ту самую секунду, когда я встану на землю, – велела она. – В ту самую секунду.
– Понял тебя.
Вниз она соскользнула так же легко и непринужденно, как Билл. И в один захватывающий дух – во всяком случае, для Бена – момент ее блузка вылезла из джинсов, обнажив плоский белый живот. А потом Бен затрепетал, когда ее руки коснулись его при передаче рогатки.
– Все, она у меня. Спускайся сам.
Бен развернулся и начал протискиваться сквозь окно. Ему следовало бы предвидеть, что произойдет: по-другому быть и не могло. Он застрял. Его зад уперся в раму прямоугольного окна, и Бен не мог продвигаться дальше. Начал вылезать обратно и осознал, к своему ужасу, что вылезти-то он может, но при этом скорее всего сдернет с себя штаны – и, возможно, трусы – до колен. После чего огромных размеров жопа засверкает перед лицом его возлюбленной.
– Поторопись! – нетерпеливо бросил Эдди.
Бен уперся руками в землю. Поначалу не мог сдвинуться, но потом зад все-таки протиснулся в окно. Джинсы зажали промежность, расплющивая яйца. Верхняя рама сдернула рубашку чуть ли не до лопаток. Теперь застряло брюхо.
– Втяни живот, Стог. – Ричи истерически хохотнул. – Втяни живот, а не то нам придется посылать Майка за лебедкой его отца, чтобы вытаскивать тебя отсюда.
– Бип-бип, Ричи, – процедил Бен, скрипя зубами. Втянул живот насколько мог. До этого крайне неприятного момента он в полной мере не понимал, какое огромное отрастил брюхо. Чуть продвинулся, но снова застрял.
Повернул голову, борясь с паникой и клаустрофобией. Его лицо стало ярко-красным и блестело от пота.
– Билл! Можете вы потянуть меня?
Он почувствовал, как Билл ухватился за одну его лодыжку, а Беверли – за другую. Вновь, как можно сильнее, втянул живот. И таки протиснулся в окно. Билл подхватил его. Они оба чуть не упали. На Бев Бен смотреть не мог. Еще ни разу в жизни ему не было так стыдно.
– Т-ты в по-орядке, че-ел?
– Да.
Билл нервно рассмеялся. Беверли присоединилась к нему, потом даже Бен хохотнул, хотя пройдут годы, прежде чем он сможет увидеть что-то забавное в этом эпизоде.
– Эй! – крикнул Ричи. – Эдди нужна помощь, сечете?
– Ко-онечно.
Билл и Бен встали у окна. Эдди проскользнул внутрь на спине. Билл подхватил его ноги над коленками.
– Смотри, что делаешь, – сварливым, нервным голосом воскликнул Эдди. – Я боюсь щекотки.
– Рамон такой щекотистый, сеньорр, – прокомментировал сверху Ричи.
Бен обхватил Эдди за талию, стараясь не задеть гипс и перевязь. На пару с Биллом они осторожно протащили Эдди сквозь окно, словно труп. Эдди вскрикнул лишь раз, и на том спуск закончился.
– Э-Э-Эдди?
– Да. Все хорошо. Пустяки. – Но на лбу блестели большие капли пота, и дышал он учащенно и со свистом. Он обежал взглядом подвал.
Билл вновь отступил от окна. Беверли стояла рядом с ним, теперь держа «Яблочко» за рукоятку и за пяту, в любой момент готовая к выстрелу. Глаза контролировали весь подвал. Спустился Ричи, за ним Стэн и Майк. Бен позавидовал непринужденности, с которой они это проделали. Теперь они все стояли в подвале, где месяцем раньше побывали Билл и Ричи.
В помещении царил сумрак, но не темнота. Тусклый свет проникал сквозь грязные окна и расползался по земляному полу. Подвал показался Бену очень большим, даже слишком большим, словно он видел перед собой какую-то оптическую иллюзию. Пыльные балки пересекались над головой. Трубы, идущие от котла, заржавели. С водопроводных труб свисали какие-то белые тряпки. Запах оставался и в подвале. Отвратительно грязный запах. «Оно здесь, точно, – подумал Бен. – Да, здесь».
Билл направился к лестнице. Остальные двинулись за ним. Он остановился у первой ступеньки, глянул под нее. Сунул ногу и что-то вытолкнул. Все уставились на этот предмет. Белую клоунскую перчатку, теперь запачканную пылью и грязью.
– На-аверх.
Лестница вывела их в грязную кухню. Посередине, на покоробившемся линолеуме, стоял деревянный стул с прямой спинкой. Другой мебели не было. В углу лежали пустые бутылки. Бен заметил, что хватало их и в кладовой. Он ощущал запах спиртного, в основном вина, и давно выкуренных сигарет. Эти запахи преобладали, но чувствовался и другой запах. И он становился все сильнее.
Беверли подошла к шкафчикам на стене, открыла один. Пронзительно закричала, когда черно-коричневая амбарная крыса прыгнула ей чуть ли не в лицо. Крыса приземлилась на столешницу и оглядела их черными глазками. Все еще крича, Беверли подняла «Яблочко», растянула резинку.
– НЕТ! – проревел Билл.
Она повернулась к нему, на бледном лице читался ужас. Потом кивнула и расслабила руку – серебряный шарик по-прежнему был в пяте. Но Бен подумал, что до выстрела оставалось совсем ничего. Беверли попятилась, наткнулась спиной на Бена, подпрыгнула. Он обнял ее рукой, крепко.
Крыса пробежала всю столешницу, спрыгнула на пол, забежала в кладовую и исчезла.
– Оно хотело, чтобы я выстрелила, – говорила Беверли едва слышно. – Чтобы истратила половину нашего боезапаса на крысу.
– Да, – кивнул Билл. – Это ка-ак в тренировочном центре ФБР в К-К-Квантико, в ка-аком-то с-смысле. Они по-осылают те-ебя по этой бу-утафорской улице и по-одсовывают тебе цели. И ты те-еряешь ба-аллы, если с-стреляешь в добропорядочных граждан, а не в п-преступников.
– Я не смогу этого сделать. – Беверли чуть не плакала. – Только все испорчу. На, бери.
Она протянула ему «Яблочко», но Билл покачал головой:
– Т-ты до-олжна, Бе-е-еверли.
Из-за дверцы одного из столиков донесся писк. Ричи направился туда.
– Очень близко не подходи! – крикнул Стэн. – Оно может…
Ричи заглянул за дверцу, на лице отразилось отвращение. Дверцу он захлопнул со стуком, эхо которого разнеслось по всему дому.
– Крысеныши. – По голосу чувствовалось, что его мутит. – Никогда столько не видел… наверное, никто не видел. – Он потер губы тыльной стороной ладони. – Их там сотни. – Он оглядел всех, уголок рта дернулся. – Их хвосты… они все запутались, Билл, запутались в клубок, – Ричи скорчил гримасу, – как змеи.
Они посмотрели на дверцу шкафчика, из-за которой по-прежнему доносился писк. «Крысы, – подумал Бен, глядя на бледное лицо Билла и, за его плечом, посеревшее – Майка. – Все боятся крыс. Оно это тоже знает».
– По-ошли. Т-т-тут, на Ней-ей-ейболт-стрит, ве-е-селье не прекращается.
Они двинулись в прихожую. Здесь неприятно перемешивались запахи гниющей штукатурки и мочи. Сквозь грязные стекла они видели улицу и велосипеды. Бев и Бен поставили свои на подставки, Билл – прислонил к корявому клену. Бен подумал, что велосипеды от него за тысячу миль, словно он смотрел на них с обратной стороны подзорной трубы. Пустынная улица с проплешинами асфальта на мостовой, выцветшее жаркое небо, мерный гул локомотива… все это казалось ему грезами, галлюцинациями. Что было реальным – так это грязная прихожая с ее вонью и тенями.
