— Упрямые черти, — сокрушенно вздохнул Сухов, когда однокашники укладывались в постели.
— Против инструкций не попрешь, — философски заметил Давыдов.
— Могли бы начальство и уважить.
— Ладно, проверим завтра у них наземную, как выражается наш верховный главнокомандующий, «компоненту». Если найдем недостатки, устроим месть кота Леопольда.
— Ну что, будем спать, Леопольд? — поинтересовался Денис.
— Гаси свет, отбой, — согласился Давыдов.
— Ты будильник завел? — уже из темноты спросил Сухов.
— Не извольте беспокоится, ваше-ство, подъем не проспите, — ответил Анатолий, устраиваясь по удобнее на солдатской кровати.
Проснулся Анатолий при первой трели наручных часов. Нажал кнопку подсветки, на часах было ровно пять часов, тридцать минут. Обычно ранний подъем он переносил плохо, был типичной «совой», и для него было проще позже лечь и все сделать с вечера, чем вставать засветло. Сухов же наоборот был «жаворонком». Но на этот раз Давыдов заставил себя вскочить с койки, как в курсантские годы, избежав обычного потягивания и вылеживания дополнительных «пяти минуток», после которых мытье-бритье и прием завтрака приходилось осуществлять ударными темпами, чтобы не опоздать на службу. Через мгновение он уже тормошил мирно сопящего Дениса:
— Вставайте, сир, вас ждут великие дела!
Сухов бросил взгляд на сереющее за окном утро и лениво проворчал:
— Во-первых, я не Карл Двенадцатый, а, во-вторых, куда в такую рань? Начало полетов, помнится, назначено на десять.
— Во-первых, нужно проверить организацию предполетной подготовки, во-вторых, посмотреть, как у них тут проводится постановка задач на разведку погоды, и сама разведка, а, в-третьих, не пропустить завтрак, иначе рискуем остаться голодными до обеда.
— Щас, пусть только попробуют. Мой гнев будет беспределен.
Давыдов собрал «мыльно-рыльные» принадлежности и направился в умывальник, настраиваясь на бритье холодной водной и неизбежный казарменный сквозняк. На удивление умывальник был оборудован вполне пристойно, весь в зеркалах и кафеле, а электроводогрей «Термекс» даже обеспечивал наличие такого блага цивилизации как горячий душ, чем майор тут же воспользовался, сгоняя горячими упругими струями остатки сна. Умывшись и побрившись, друзья выдвинулись к летно-технической столовой.
Несмотря на достаточно ранний час, жизнь в части уже кипела. Личного состава в отдельной эскадрилье было немного, на полеты привлекались все. Особенно оживленно было в столовой. Летный состав и наземные специалисты питались вместе. У входа в столовую уже стоял командирский «уазик», а само начальство Денис и Анатолий обнаружили принимающим завтрак. За соседними столами сидели экипажи, задействованные на полеты. По негласной традиции, одеты были присутствующие в старенькое, но чистое Л ТО, — одевать на полеты новье у «воздухоплавателей» дурная примета.
— Доброе утро, — приветствовал их Рев да. — Могли бы еще поспать. Что так рано?
— Решили, чтобы ничего не пропустить, все смотреть с самого начала, — ответил за обоих Давыдов.
Ревда одобряюще кивнул и широким жестом обвел стол:
— Присоединяйтесь, места хватит.
— Что будете? По какой норме, чем будете рассчитываться, деньгами или талонами? — поинтересовалась подошедшая официантка.
— Давайте что-нибудь, нам все равно за плату, — отозвался Сухов.
— Еще чего, мы гостей уж как-нибудь и бесплатно покормим, — распорядился комэск. — Давай, Люся, корми ребят по летной норме.
— Да мы заплатим, — начал было Анатолий, но Ревда только отмахнулся.
— Агентство не обеднеет, а проверяющих надо угощать, — усмехнулся Игорь Владимирович, когда официантка ушла за заказом. — Они тогда добрее. Что будете смотреть, что вам показать?
— Показывать ничего не нужно, работайте по своему плану, а мы постараемся вам не мешать.
— Добро, такой вариант меня вполне устраивает, — согласился командир.
После завтрака друзья на машине комэска выехали на аэродром. Командиры и начальники основных подразделений уже были на месте, командиры аэродромной роты и роты связи и РТО доложили о готовности к обеспечению полетов. Дождавшись окончания докладов, Давыдов подошел к своему подопечному и, обменявшись рукопожатием, спросил:
— Уже готовы? Не рано ли докладываете?
По случаю полетов ротный был чисто выбрит, вполне трезв и благоухал одеколоном.
— Конечно, — недоумевая, ответил он. — А что такое?
— А предполетную вы когда провели?
— Только что.
— Так быстро?
— Да у нас же техники, раз два и обчелся…Что там проводить?!
— Пойдемте, посмотрим, — Давыдов направился к СКП, позевывающий Сухов тоскливо поплелся вместе с ним. Ротный последовал за ними, при этом его сизые усы воинственно топорщились в разные стороны. Анатолий начал с проверки средств объективного контроля, включил магнитофон, отмотал ленту назад и прослушал контрольную запись с указанием даты и времени начала предполетной подготовки. Проматывая ленту вперед, послушал переговоры ротного с подчиненными на объектах аэродрома.
— А в каком режиме вы это все пишете? — Давыдов постучал ногтем по стеклянной дверце магнитофона.
— Здесь у нас счетчик времени имеется, а на РСП в «запись-автомат».
— На будущее пишите в режиме «запись», чтобы запись шла в режиме реального времени.
— Яволь, товарищ начальник. Еще указания будут?
— Ну, здесь все нормально, пошли дальше.
— Я на этом деле пятнадцать лет сижу, — обиженно сообщил ротный.
— Специалиста сразу видно, — согласился Давыдов. — Покажите-ка, пожалуйста, мне коробки, в которых вы храните ленту по окончании полетов.
Ротный усмехнулся в усы, достал из шкафа и протянул Анатолию опечатанную жестяную коробку по размерам катушки магнитофона.
— Как положено, храним трое суток. Даже больше, пленки хватает до новых полетов.
— Вижу, — кивнул Давыдов, проверяя целостность пластилиновой печати и написанную на этикетке коробки дату.
— Проверим настройку станций?
— Проверяйте, я на объекты команду дам, чтобы они вам ответили, вот вам таблица позывных.
Давыдов уселся на рабочее место руководителя полетов и стал проверять работу радиостанций на командно-стартовых и аварийных каналах. Придраться, похоже, было не к чему, слышимость в эфире была отличная, отвечали корреспонденты вовремя и правильно.
— С самолетом связь проверяли?
— С вертолетом, — поправил Давыдова ротный. — В ходе предварительной.
— А как дела с автономными источниками питания?
— Дизеля молотят, от них работаем.
— А чего это вы солярку жжете? — зевая, произнес Денис.
— Скоро разведка погоды начнется, ее положено летать от автономных источников.
— Все верно, — кивнул Анатолий, — именно так это и должно делаться.
На постановку задачи экипажу разведчика погоды Давыдов не пошел: линии громкоговорящей связи всех объектов аэродрома были закольцованы, и указания комэска можно было слушать в помещении группы руководства полетами. Минут через десять появился Ревда, на сегодня руководителем полетов он назначил себя, и Анатолий немедленно освободил ему место.
— Ну что?
— Без замечаний.
— Ну тогда начнем, помолясь, — комэск взял в руку «лягушку» микрофона и, нажав тангенту, произнес: — Четвертое августа тысяча девятьсот девяносто седьмого года, семь часов тридцать минут ровно. Начало разведки погоды на аэродроме Березовка. Начальникам служб и командирам подразделений доложить о готовности…
После приема докладов Ревда вызвал по радио командира экипажа разведчика.
— Берестяной — старт, разрешите рулить семьсот сорок шестому, — отозвался тот.
— Семьсот сорок шестой, выруливание.
Вертушка выкатилась на полосу, поревела движками на разных режимах, замерла у торца полосы.
— Берестяной — старт, семьсот сорок шестому взлет, — прохрипел динамик.
— Семьсот сорок шестой, взлет, — подтвердил комэск, поднеся микрофон к губам.
Турбины взвыли на высоких оборотах, вертолет задрожал, приседая на нос, и, наконец, лениво пробежавшись «по-самолетному», машина ушла в небо. Еще через минуту разведчик Ми-8 с бортовым номером «46» растаял в утренней дымке. Минут тридцать занял полет по маршруту разведки погоды, действия личного состава все это время мало отличались от ранее виденного Анатолием на ПВО-шных аэродромах, разве что там техники было побольше, да и скорости МиГ-31 с вертолетными не сравнить. Отлетав положенное, разведчик вернулся и зашел на посадку. Садился Ми-8 без пробега, четко на нарисованное белой краской на плитах перекрестье.
— Ишь, паршивцы, друг перед другом выеживаются, — усмехнулся Ревда и пояснил для Сухова и Давыдова:
— У нас половина народа бывшие флотские, привыкли на палубу точно на крест садиться, так один перед другим рисуются, кто точнее сядет. Это Максимов, летает уверенно, но парень еще молодой. Если хотите посмотреть пилотаж, то нужно смотреть Томашенко, вот у кого филигранная работа. Он на спор на пачку от сигарет передним шасси садился.
