— Ни хрена себе, — только и смог выговорить Давыдов, разглядывая место катастрофы через иллюминатор.
— Почти полные баки! Столько керосина! — наклонившись к нему, проорал командир группы ПСС.
Давыдов кивнул и покосился на груду оборудования, брошенного внавал посреди салона.
— Столько всего, и…
Командир группы перехватил его взгляд и развел руками.
— Тут это не поможет, — он похлопал ладонью по металлическому боку баллона огромного огнетушителя на колесиках с надувными шинами, — пожарная машина нужна! Пойду к пилотам, пусть на СКП передадут, чтобы из Софьино «пожарку» вызывали, а то из «эскадры» пока доедет, тушить будет нечего.
Вертушка резко накренилась вправо, очерчивая круг над местом крушения.
— Тут садиться негде, место занято, — громко сказал пилот, обернувшись к комэску, — нужно сорок второго поднимать.
Игорь Владимирович с пониманием кивнул и скомандовал, прижав к губам кругляшок микрофона, прикрепленного к гарнитуре связи на длинной дужке:
— Семь сорок шесть! Колеса в воздух! Возвращайся на точку. Заправиться, быть готовым к вылету, если понадобится…
— Вас понял, освобождаю площадку. Отойдите в сторону, взлетаю. Ветер у земли метров пять, девяносто — девяносто пять градусов.
— Вас поняли, отходим, спасибо, — отозвался командир вертушки, перекладывая ручку управления машиной вправо и чуть притапливая правую педаль. Машина скользнула в сторону, освобождая пространство взлетающему борту.
К месту аварии было не подойти. Пламя от земли поднималось почти в рост человека, в воздухе стоял едкий запах горящего керосина. Сажа и копоть осели на иголках растущих у опушки елочек и сосенок, окрасив деревья в черный цвет. Сквозь пламя можно было разглядеть черный корпус вертолета с обломанными винтами и погнутыми рулями. Спасатели стали развертывать свое оборудование. Чтобы быть чем-то полезным, Анатолий, прихватив себе в помощники Дениса, занялся налаживанием связи с «базой».
Пожарная машина приехала только через полтора часа. Пожарные размотали брезентовые рукава и, вылив целый бак, уехали заправляться. Пламя чуть осело, а затем разгорелось с прежней силой. Огонь пылал, пока не выгорел весь керосин, только после этого вернувшиеся пожарные залили корпус упавшего Ка-27 белой пеной. И все равно раскалившаяся земля не позволяла приблизиться к почерневшему остову разбившейся вертушки. Спасатели смогли подойти к ней только к вечеру. За это время у места аварии собралась уйма народа в форме и в штатском, скопилось десятка два машин, развернули передвижную радиостанцию, аппаратную засекреченной связи, полевую кухню и штабной салон для начальства. Сухов где-то раздобыл для приятелей пару комбинезонов наподобие МЧС-овских. Приехали судебные медики, подполковник из службы безопасности полетов ВВС, курирующие агентство по летной части и эксперт из «Авиапромсервиса»[12]. Все были заняты, каждый работал по своему профилю. У корпуса вертушки сверкали сполохи фотовспышки, бродил оператор с камерой, подполковник и гражданский указывали ему и фотографу, что и с какого ракурса снимать. Подполковник попутно надиктовывал что-то на карманный диктофон, а гражданский делал пометки в потрепанном блокноте. Своей неторопливой основательностью и худобой он напомнил Анатолию лейтенанта Коломбо из детективного сериала. Анатолий его так про себя и окрестил. Медики погрузили в машину четыре продолговатых полиэтиленовых мешка и уехали, осталась только фельдшерица, поминутно нюхающая нашатырь. Группа ПСС, построившись цепью, прочесывала склон в поисках обломков машины. Прошло часов восемь с момента аварии. К этому моменту Давыдов и Сухов, вставшие ни свет ни заря, уже буквально валились с ног. Оба держались на чудовищном количестве выпитого кофе и неизбежном в подобных случаях «шиле», но старались ни на шаг не отстать от работающих у вертушки экспертов. Те осмотрели вертолет снаружи и, нацепив респираторы, полезли внутрь. Приятели их примеру не последовали, дышать и около вертолета было нечем, не говоря уже о том, чтобы лезть в салон. Анатолий заглянул внутрь через проем оторвавшегося при падении люка, там было черным-черно, покореженные стойки, жгуты проводки, какие-то металлические трубки. Разобраться в этом металлоломе, как ему показалось, было невозможно. Закончив осмотр, гражданский распорядился, чтобы фотограф и оператор с камерой зашли внутрь и сняли приборную доску. Пока те работали, эксперты выбрались наружу, чтобы не мешать, отошли в сторонку и закурили.
— Вы закончили? — поинтересовался у них Сухов.
Затянувшись дымом, подполковник кивнул:
— Пока здесь все. Еще полно работы с самой машиной, но это уже не сегодня.
— Там же взрыв был, на борту, — оттирая лицо от сажи носовым платком, проговорил Сухов. — Вы не установили — что случилось?
— Экспертиза покажет, — пожал плечами под полковник.
— Я бы хотел еще посмотреть материалы объективного контроля, — вмешался в разговор гражданский. — Это можно организовать?
Вид у него был измотанный, но голос звучал уверенно и бодро.
— Думаю, лучше это сделать на базе, — ответил ему Анатолий.
— Сейчас на точку вертушка пойдет, — подошел к курящим Рев да. — Если вы здесь закончили, то собирайтесь. К вашему приезду что-нибудь приготовить?
— Перекусить было бы неплохо. И умыться, — невесело усмехнулся подполковник.
— Мне понадобятся: телевизор с видиком, снимки с экранов РСП и магнитофон, чтобы послушать все переговоры экипажа с землей, — непререкаемым тоном заявил гражданский, — а еще штурманскую карту с нанесенными на ней маршрутами полетов, плановую таблицу, все радио данные, списки дежурной смены и аппаратные журналы со всех объектов связи и РТО. А пока давайте сюда техников, «черный ящик» снимать будем.
Всю обратную дорогу пассажиры салона летели молча. По прибытии наскоро привели себя в порядок и после ужина встретились в кабинете у командира отдельной эскадрильи. Народу прибавилось, приехали какие-то чины в ставших недавно модными НАТО-вских полевых свитерах, какой-то невзрачный юноша в строгом костюме, двое пожилых дядечек в потертых летных куртках. Пока ждали материалы объективного контроля, «Коломбо» и подполковник включили телевизор и видеомагнитофон и занялись просмотром отснятого материала, что-то негромко комментируя друг другу. Наконец появился ротный с катушками магнитной ленты и фотографиями экранов диспетчерского локатора РСП. Судя по цвету щек и распространяемому аромату, он уже принял, и принял немало, но на ногах держался крепко. Майор доложил о прибытии и поинтересовался:
— Кому сдавать материал?
— Давайте я все возьму, — встрепенулся «Коломбо».
— Что значит «возьму»? Принимайте под расписку, как положено, — майор достал из подмышки клеенчатую папку и выложил на стол несколько листков, на которых эксперт поставил размашистую подпись.
— Разрешите выйти? — майор вполоборота повернулся к Ревде.
— У вас к командиру роты связи и РТО что-нибудь есть? — обратился комэск к присутствующим.
— Пока ничего, но пусть здесь побудет, — не дожидаясь ответов остальных, распорядился «Коломбо». Ротный уселся на свободный стул и, казалось, погрузился в дремоту. Подполковник и «Коломбо» в хронологическом порядке разложили на столешнице фотографии, потом извлекли из жестяной коробки магнитную ленту и принялись устанавливать ее на магнитофон. Ревда негромко говорил о чем-то с мужиком в строгом костюме, изредка бросавшим взгляды на Давыдова и Сухова. По внешнему виду и повадкам мужик напоминал «старшего товарища» из дуэта «Люди в черном», но только в молодые годы. «Черт знает что, какие-то дурацкие сравнения в голову лезут, — устало покачал головой Давыдов. — Вымотался как сволочь, вот что. Того и гляди — Фокс Малдер привидится». Мужик в костюме, косясь на приятелей, склонился к командиру части и согласно, как китайский болванчик, кивал головой.
— Уже перемотано на начало. Бумажка заложена на начале комплексной проверки, — не меняя положения и не открывая глаз, подал голос со своего стула ротный.
— Спасибо, — невозмутимо отозвался Коломбо. — В каком режиме писали? Надеюсь, не «запись-автомат».
— На этом «мафоне» такого режима нет, — отозвался ротный. — Запись ведется в масштабе реального времени.
— Хорошо, — кивнул «Коломбо», — я пока послушаю предварительную и предполетную, а тем временем пусть сюда принесут часы, — обернулся он к Ревде.
— Какие часы? — не понял тот.
— Вот эти, — эксперт протянул командиру фотографию экрана диспетчерского локатора, — рядом с индикатором на стойке аппаратуры были укреплены часы и пластина с датой дня полетов, воинским званием и Ф.И.О. дежурного оператора.
— Хорошо, — Ревда, недоумевая, пожал плечами. — А зачем вам часы-то? Вроде бы и так все ясно…
