– Вы никогда не хотели попробовать с мужчиной? – спрашивал девичий голос.
– Не знаю... – отвечал робкий мужской. – Я не находил никого подходящего.
– Вы думаете, выбирали бы вы? – насмешливо ответила девушка. – Выбирали бы вас!
События на экране нешуточно накалялись. Послышались другие, более громкие и настойчивые голоса, затем раздалась яростная музыка в модном балканско-бреговическом стиле. Молниеносным движением Николай вырос за спиной «коллеги» и ребром ладони рубанул его под сонную артерию.
Хозяин кабинета молча смотрел на старшего лейтенанта Островного. Дэн нервно теребил пуговицы своего стильного пиджака.
– Да перестань ты трястись, – не очень вежливым, но спокойным тоном произнес хозяин. – Не сознается, и хрен с ним. Нужны свидетели, а его признание...
– Мы прессанем его, товарищ генерал! – по-армейски вытянулся Дэн.
– Твой приятель боксер уже, похоже, прессанул?
– Вам докладывали? Кто?
– Да никто, просто я его видел. Тихий стал какой-то. И кровоподтек над левой бровью... Ладно. Главное – в прессе этот Гриднев обозначен как убийца журналиста Романа Нечаева. – Генерал впервые усмехнулся и протянул Дэну свежий номер «Столичного комсомольца». – Коллеги погибшего уже постарались все расписать, как и предполагалось заранее.
Дэн взял газету, но читать не стал, лишь вопросительно посмотрел на генерала.
– Нечаев был убит так называемой десантной мафией. Наемный убийца – офицер запаса этих самых ВДВ, – пояснил генерал. – Далее я подброшу журналюгам хороший материал о торговцах оружием.
– Так прессовать этого Гриднева или... – начал было Островной.
– Временно оставь его в покое, – приказным тоном перебил Дэна генерал. – Он должен сохранять «товарный вид». Все развивается в соответствии с планом, утвержденным свыше, – генерал вторично усмехнулся. – Твоя задача на сегодняшний день – разобраться с этой девицей. Или получить ее подпись, или, по крайней мере, предотвратить свидетельство в пользу этого Гриднева. Вот этим и займись. Она что, и правда – кинорежиссер?
– Студентка, – пояснил Дэн. – Работа в этом направлении уже ведется. А что делать с Астафьевым?
– С этим вечным капитаном? А, запамятовал, все-таки майором... Стало быть, он не очень верит, что стрелял Гриднев?
– Вы знаете Астафьева дольше меня. А что, если...
Дэн решил, что пришло время проявить инициативу и смелость. Он твердым голосом начал излагать свой план в отношении майора Астафьева.
– Лихо, – выслушав старшего лейтенанта, отозвался генерал. – Если не завалят, далеко пойдешь.
При последней фразе Дэн нервно сглотнул, но сдержал себя.
– Разрешите приступить к реализации? – осведомился он.
– Может, тебе еще письменный приказ нужен? С подписью и датой?
Дэн разве что каблуками не щелкнул, но из кабинета удалился строевым шагом. Хозяин кабинета некоторое время сидел молча, даже не ответил на телефонный звонок. Внешне генерал и старший лейтенант были очень похожи – оба высокие, подтянутые, оба умели с небрежным шиком носить дорогую и красивую одежду, оба посещали самые престижные парикмахерские салоны и фитнес-клубы. Ко всему прочему, генерал также носил фамилию Островной. Он был не кем иным, как родным дядей старшего лейтенанта. Однако племянника держал в строгости. В служебное время не допускал ни малейшего нарушения субординации.
Водорезов сумел-таки разгадать мучивший его вопрос. Не «стечкин» и не «ПМ». Такими обычно вооружены бойцы частных охранных предприятий. Водорезов с «коллегой» беспрепятственно уединились в туалете высших курсов. Отключив «актера» в кинозале, Николай взгромоздил его многокилограммовое тело на свои плечи и, незаметно для окружающих, вынес в фойе курсов. Мужской туалет, по счастью, оказался в двух шагах. Их никто не заметил, так как все были увлечены вопросом, кто кого выбирает в «Обществе спасения». Прежде чем привести «коллегу» в чувство, Николай огляделся вокруг. Как и во всех туалетах, здесь имелись всякие интересные надписи. Например – «Не льсти себе, подойди поближе!» или «Улыбайтесь! Вас снимает скрытая камера!». Сугубо режиссерский юмор, надо полагать. Однако времени на просвещение у Водорезова не было, поэтому он хлестко смазал «коллегу» сложенной лодочкой ладонью по носу. Тот моментально пришел в себя.
– Ну, артист, – начал Николай. – Отвечай коротко и по существу – зачем пасешь Катю Терентьеву? Кто велел?
– Ты сам-то кто? – набравшись наглости, поинтересовался «коллега».
Вместо ответа Водорезов еще раз приложил его, на сей раз по ножному сухожилию, а затем слегка ткнул под кадык. «Коллега» захрипел.
– Шею сверну прямо здесь! – продолжил Николай. – Зачем тебе Терентьева? Быстро!
В ответ «коллега» неожиданно ломанулся на подполковника. Видимо, оценив его габариты, «актер» решил, что легко сметет Николая, впечатает в стенку. Он метил своей стриженой дубовой башкой Водорезову в физиономию, однако Николай успел уклониться, и «коллега» нарвался на прямой боксерский удар в челюсть. «Коллега» растянулся на кафельном, не очень чистом полу. Водорезов вновь ударил его по сухожилию: отсчитывать секунды нокаута он был не намерен.
– Я потерял терпение, – пояснил Николай, – до трех считать не буду.
Ствол «трофейного» «Ижа» смотрел точно в переносицу «коллеги».
– Я ей ничего делать был не должен, – хрипло заговорил тот. – Ничего плохого, вообще не тронул бы. Только объяснить должен, чтобы она... вела себя по-другому.
Объяснить! Водорезов имел представление, как такие вот «коллеги» объясняют.
– Она подписать что-то должна была. Подпись поставить... – хрипло пробормотал его пленник и замолк.
Подпись! Уж не подпись ли в протоколе опознания Гриднева как убийцы?! Кажется, кое-что проясняется. Теперь пришла пора точных конкретных вопросов.
– Твой хозяин погоны носит? – спросил Николай.
«Коллега» молча кивнул. Больше вопросов Николай решил не задавать. Слишком многое ему теперь стало ясно.
– Считай до двадцати, – распорядился Водорезов, сделав шаг к выходу. – Потом быстрым шагом покинешь это помещение и больше никогда сюда не придешь. Про Терентьеву забудь. Я ее личный охранник, предупреждаю один раз. Следующий, кто к ней приблизится, – труп. Так и передай своему... который в погонах.
«Коллега» вяло кивнул.
Николаю не оставалось ничего другого, как покинуть здание курсов. Имя и фамилия свидетельницы были теперь известны, Шумилову не составит труда найти ее адрес. Николай подходил к метро «Белорусская», как вдруг в немногочисленном людском потоке переходивших проезжую часть заметил скромную изящную женскую фигурку. Прическа, правда, чуть подлиннее, чем на фотографии, которую Водорезов отыскал с помощью «рамблера». Да, надо признать, прическа куда удачнее, чем на фотопортрете. Девушка перешла проезжую часть и направилась в сторону режиссерских курсов. Водорезовский «коллега» уже должен был окончить устный счет и покинуть помещение. Тем не менее Николай тронулся вслед за девушкой. Она шла быстрым пружинистым шагом. В ней чувствовалось что-то деловое, стремительное и энергичное. Именно такой, наверное, и должна быть женщина-режиссер. Николая и девушку разделяла какая-то пара шагов, когда Водорезов негромко произнес:
– Девушка! Не вы сценарий в метро потеряли?
Она среагировала так, как и подобает реагировать энергичной, собранной деловой даме.
– О чем вы?
Девушка уверена, что она ничего (тем более сценарий) потерять не может. Она разглядывала Николая таким же оценивающим взглядом, как и ее подруга. И усиленно пыталась вспомнить, где они виделись и какое Водорезов вообще может иметь отношение к сценариям. Вне всяких сомнений, перед Николаем была будущий режиссер Терентьева.
– Катя, нам нужно с вами поговорить, – произнес он.
– Вы из милиции? – поскучневшим, но вежливым голосом поинтересовалась девушка.
– Нет, – честно ответил Николай. – Но я знаю, что вы не подписали протокол опознания. Таким образом, не даете отправить за решетку невинного человека.
– Мне не о чем с вами разговаривать, – неожиданно резко отозвалась Катя и готова была продолжить путь в сторону своего учебного заведения.
Водорезов перегородил ей дорогу. Это было не очень вежливо, но ничего другого ему не оставалось.
– Знаете, что это такое? – Он расстегнул джинсовую куртку и показал девушке «трофейную» кобуру с «ижом».
Девушка молча кивнула и сделала шаг назад.
– Если вы не хотите со мной разговаривать, я уйду, – приняв максимально миролюбивую позу, сказал Николай. – Только эту игрушку я отобрал у одного товарища, который ждал вас в стенах вашего учебного заведения. Более того, я сумел выяснить, зачем он вас там ждал... Догадайтесь с трех раз?
– Неужели... – Катино лицо исказилось, точно от сильной боли, – меня хотят заставить... подписать протокол опознания и...
