– Считай, бывший Рамзес, – ответил Саша.
– Надеюсь, не мент?
– Нет, десантные войска.
Задавать очередной вопрос Саша не стал. И так ясно, что о его прошлом этот серьезный дядя узнал либо от «болтливых» охранников, либо по бессмертному «тюремному радио».
– М-да... С ментом мне разговаривать в падлу, а с десантником вроде ничего. Физию-то тебе где так отрихтовали?
– Нгоэ-Ло, – честно ответил Саша.
– Не у нас, – немного подумав, отозвался сокамерник.
– Точно, – кивнул Саша.
– Я Сенатор, – неожиданно представился сосед. – Но лучше называй меня Глеб Виссарионович. Слыхал обо мне?
– В Древнем Риме самые верхние так себя называли. Выше них уже никого не было, – ответил Саша. – А при Петре Первом это еще и высший судебный орган.
– Точно! И у меня что-то вроде этого. Верховный арбитражный суд по понятиям, – впервые позволил себе усмехнуться Глеб Виссарионович. – Отдыхай пока, Саша-Рамзес.
Гриднев расположился в своем углу, на указанном Виссарионовичем койко-месте. Рядом было узкое зарешеченное окошко. Глеб Виссарионович молча подошел к нему, оказавшись таким образом за Сашиной спиной. Гриднев уже хотел улечься на тюремную кровать и предаться размышлениям, как вдруг получил сильный удар в голову. Имеющий рукопашный опыт и хорошо держащий удар, Саша не отключился сразу, но второй точный удар в область шеи лишил Гриднева способности к сопротивлению. Именно так, врасплох, менты захватили Сашу в нескольких метрах от того злосчастном кафе.
– Вольно, Рамзес!
Сознание возвращалось, и Гриднев услышал властный голос Виссарионыча-Сенатора.
– Вот теперь поговорим!
Саша почувствовал, что его горло схвачено удавкой из твердого материала и что таким образом Сенатор сумел обездвижить его, капитана Гриднева. Саше знакома была такая «технология», но, как оказалось, пожилой уголовник также имел определенный навык и сноровку. И главное, сумел застать Гриднева врасплох.
– Тебя зачем ко мне перевели? – спросил Сенатор, слегка ослабив удавку.
– Не знаю, – только и смог вымолвить в ответ Саша.
– Я – Сенатор, гнида погонная! – продолжил Глеб Виссарионович, вновь сдавив Гридневу горло. – Ко мне простых «соседей» не подселяют. Удавлю, мразь мусорская.
С этими словами Саша получил сильный удар под ребра. Кулаки у Сенатора оказались настоящими кувалдами.
– Сенатор, не надо... – прохрипел Саша, – скажу...
Удавка вновь ослабла. И тут Саше удалось просунуть под нее ладонь, а второй рукой (точнее, локтевым сгибом) приложить Сенатора. Такой удар Гриднев, как и другие офицеры спецразведки, отрабатывал специально и не один день. Без размаха, в стесненных условиях он позволял отбить неожиданное нападение сзади. Виссарионович охнул и, несмотря на свое мощное телосложение, отпрянул назад. Теперь Саше ничего не стоило одним движением освободиться от удавки. Уже в развороте Гриднев ногой нанес Виссарионовичу круговой удар. Сенатор устоял. Отступил, но готов был продолжить схватку. В его толстых, синих от татуированных «перстней» пальцах сверкнуло узкое бритвенное лезвие. Саша в свою очередь сделал полшага назад.
– Зарезать хочешь – режь сейчас, – неожиданно произнес он, выйдя из боевой стойки.
Сенатор застыл, точно окаменел. С такой рукопашной тактикой он, похоже, столкнулся впервые.
– Нет моей вины перед тобой, Сенатор... извини, Глеб Виссарионович, – продолжил Саша, демонстративно опустив руки. – Почему мы в соседях оказались, не знаю и не догадываюсь.
– Здоров ты махаться, Рамзес, – усмехнулся Сенатор и, точно фокусник, убрал лезвие чуть ли не прямо в ладонь. – Между прочим, я мастером по классической борьбе в юности был. Меня в свое время восемь натасканных мусоров брали, и то еле скрутили... Ко мне, как ты сказал, «в соседи» за просто так никого не подселяют, – спокойным тоном повторил Сенатор то, с чего и начал.
– Не знаю, – покачал головой Гриднев. – Больше говорить мне нечего. Ты, Сенатор, человек серьезный. Захочешь убить – все равно убьешь.
– Это верно, – проговорил Сенатор. – А вообще, я таких вот каменных, как ты, Сашок, люблю.
Сенатор впервые назвал Гриднева по имени. Однако взгляд его глубоко посаженных, недобрых глаз был по-прежнему колючим, каким-то гипнотизирующе-змеиным.
– Я выясню, ты не парься, Рамзес... Я все выясню и всех на место поставлю. В самое ближайшее время. Веришь иль нет?
Саша мысленно представил, как он бьет сейчас Сенатора по коленному суставу, затем так называемая карусель – в печень, в голову, в область почек, опять в голову. Гриднев не любил тех, кто бьет со спины. Однако произнес он следующее:
– Давай отдохнем, Глеб Виссарионович. Заодно и поразмыслим, что к чему.
– Отдохнуть есть смысл, – отозвался Сенатор, продолжая смотреть по-змеиному. – Может, и в самом деле это мусора чего затеяли, и ты, Сашок, не в курсах... Но если ты, Рамзес, со мной втемную играть надумал, я тебе при любом раскладе голову откручу.
Говорить что-либо в ответ Гриднев не стал. Сейчас и в самом деле был смысл молча отдохнуть.
Кроме электрошокера, никакой другой техникой родная контрразведывательная контора Шумилова не снабдила. Полумаску на голову – и, как говорится, действуй, ниндзя. До объекта, который являлся целью нашего разведывательного рейда, оставалось каких-то метров пятьдесят.
– Кто такой этот Корней? – уточнил Николай.
– Бомбардир средней руки. В прошлом мастер спорта по боксу, – ответил Дима.
Владимир Корнейчук. Полутяж. Ранее судим за вымогательство и сопротивление работникам милиции. Сорок два года... Именно с ним предстояло сегодня близкое знакомство. Корней базировался в подмосковном коттедже, довольно скромной постройке. Два этажа, узкие окна-бойницы, железный забор. Охраны у калитки не наблюдалось, как и видеокамер. Тем не менее внутри особняка вполне могли находиться человек пять таких вот бомбардиров. Почему Шумилов решил выйти на этого полуотставного рэкетира? Дима объяснил Николаю, что еще в середине девяностых и Корней, и погибший Бурмен (тоже мастер спорта, только по вольной борьбе) активно участвовали в теневом оружейном бизнесе. Они, конечно же, были «пехотой», «торпедами». Обеспечивали сохранность «груза», доставляя его в самые различные регионы, в том числе и в Чечню. Шумилов и другие опера военной контрразведки сумели перехватить такой «караван». Бура тогда активно сотрудничал со следствием и фактически сдал бригадира Корнея. Однако от уголовной ответственности сумели уйти оба – Корнею наняли столичного адвоката, и тот благополучно развалил дело в суде. Далее дороги Буры и Корнея разошлись. Оба были долгое время в тени, не шиковали, но и не бедствовали. Корнея же Дима решил навестить потому, что погибший в кафе «боец СОБРа» был рядовой «торпедой» из его команды. Собственно говоря, Диме (как сотруднику ФСБ) было бы проще всего нанести Корнею официальный визит и прижать имеющимися фактами. Тем не менее Дима решил действовать методами спецназа ВДВ.
– Если бы Корней был там один, то я не стал бы брать тебя с собой, – пояснил Шумилов. – Однако его соратникам слушать нашу беседу не стоит.
Забор Шумилов и Николай перемахнули за какие-то секунды. Три метра для подготовленных офицеров не преграда. За забором оказались спасительные заросли, под прикрытием которых сумели приблизиться к окнам. Николай напряг слух, а он, надо сказать, у него весьма обостренный. Еще до секции самбо Коля по настоянию родителей три с лишним года посещал музыкальную школу, где его обучали игре на баяне. Самбо пересилило, баян Водорезов забросил, однако довольно легко смог освоить гитару и ударные инструменты, на которых играл в школьной рок-группе. Артиллерийское училище слух отнюдь не притупило. И сейчас Николай услышал, как из окна, при закрытых створках и форточке, раздавались отчетливые стоны.
– Заткнись наконец, – послышался мужской голос.
Он был совсем не грубым, скорее усталым и даже грустным. Говоривший, видимо, стоял у самого окна. Стон на некоторое время прекратился.
– Терпи, – продолжил тот же усталый голос. – Выживешь, снова человеком будешь... Может, тебе почитать чего?
Последний вопрос был задан с такой интонацией, точно неизвестный мужчина разговаривал с ребенком.
– Слышь, не молчи, – произнес мужчина на сей раз чуть ли не с жалобной интонацией. – Вот смотри – «Гарри Поттер и узник Азкабана». Читали мы это или нет? Вот последняя – «Гарри Поттер и Орден Феникса»...
С кем может разговаривать бомбардир Корней о Гарри Поттере?! Водорезову всегда казалось, что последняя книга, которую с трудом до конца осиливали бомбардиры, был букварь. Николай переглянулся с Димой. Тот, в свою очередь, подал знак, что пора переходить к активным действиям. И в самом деле, здесь не радиотеатр. Надо зайти внутрь, там и поговорить об узниках Феникса. Николай достал из кармана специально припасенный для активных действий камешек и бросил его так, чтобы он звонко ударился о железный карниз. Пару секунд в доме молчали. Затем вновь послышался стон. Казалось, стонало раненое животное. Или ребенок?! Нет, ребенок скорее заплачет...
