– А теперь? – Шумилов снял свою маску-ниндзя.
– Шумилов, – кивнул Корней. – Плохи, выходит, мои дела?
– Куда уж хуже, Володя, – ответил Дима.
Как Николай понял, отношения у Корнея с Шумиловым были отчасти приятельскими. Видимо, фээсбэшную контору полутяж уважал. И тут из дальнего угла комнаты вновь послышался стон, похожий на плач раненого зверя.
– Что это? – не опуская «трофейного» оружия, поинтересовался Дима.
– Не что, Шумилов, а кто, – прежним печальным голосом проговорил Корней. – Спрячьте вы пушки, орлы фээсбэшные. Это Ксанка, дочка моя.
Корней сделал пару шагов в дальний угол, сдернул темно-зеленое покрывало с кровати, и Николай с Шумиловым увидели молоденькую девушку со спутанными светлыми волосами. Обе руки девушки были прикованы к высокой спинке кровати. Лицо было приятных черт, но страдальчески перекошенное. Светлые расширенные глаза ничего не выражали. Девушка смотрела куда-то мимо своего отца и его непрошенных гостей.
– Ломка? – на пару секунд раньше Водорезова догадался контрразведчик Дима.
– Да, – глядя в пол, ответил полутяж.
– Лечишь сам, – не спросил, а утвердительно произнес Шумилов.
– Как видишь, – дернул мощным плечом Корней. – Выживет, значит, выживет.
– Все клиники, стало быть, перепробовал, – продолжил Дима.
– Твари, – только и ответил Корней. – Не одну тысячу баксов на них извел, никакого результата. Лечу сам, как могу, на господа бога уповая.
И в самом деле, в жилище Корнея присутствовал святой угол с иконами.
– Насчет Буры разговор, – перешел к делу Шумилов.
– Послать бы тебя, – дернул всей физиономией полутяж.
– Я найду другой способ разговорить тебя, Володя, – не меняя интонации, пояснил Дима.
– Кто это с тобой? – кивнув на Водорезова, поинтересовался Корней.
– Ниндзя. Давай про Буру.
– Нет, Шумилов.
– Слушай, Володя, ты ведь уже не жилец, – все тем же спокойным голосом проговорил Дмитрий.
Корней впервые смерил Шумилова затравленным ненавидящим взглядом. Все становилось на свои места. Опер есть опер, бандит, соответственно, бандит.
– Да, да – не жилец, – повторил Дима. – И завалит тебя тот, кто оплатил «маски-шоу» в кафе. Называй быстро его имя, если жить хочешь!
Корней молчал. Дочка по-прежнему смотрела мимо всех ничего не выражающим бессмысленным взглядом. Рядом на подушке лежала книга «Гарри Поттер и Орден Феникса».
– Дело было так, Володя, – голос Шумилова несколько окреп. – Тебя и твоих бойцов нанял КТО-ТО для того, чтобы напугать зарвавшегося Буру. Вы должны были похитить его из кафе под видом СОБРа, вывезти на природу, а там основательно отдуплить. Сломать пару ребер, отбить почки, но при этом не убивать. Такой был заказ? Не отвечай, последнему кретину понятно, что такой. Задача не из сложных, и ты за нее взялся. А вот стрельбы со стороны барной стойки вы не ожидали. Оттуда ведь началась стрельба, верно?
– Да, оттуда. Причем стрелок был классный. Почти не показывался.
– Ты, твои бойцы и Бура ему были не нужны. Это был отвлекающий маневр для того, кто, воспользовавшись суматохой, застрелил журналиста Нечаева и его собеседника.
– Такие профи часом не из твоей конторы, Шумилов?
– Я выясню, будь спокоен, Володя, – кивнул Дима. – Но главное – я уверен, что тебя уберут в самое ближайшее время. Так же, как Буру. Может, в ближайшие часы. Забирай дочку и сваливай, куда хочешь. Искать не буду, обещаю. Но сначала назови заказчика. Не назовешь, ниндзя закует тебя в наручники, – Шумилов кивнул в сторону Водорезова. – Мы доставим тебя в нашу контору, и начнет раскручиваться маховик официального следствия. Надо тебе это?
– Имени не знаю, – почти без паузы произнес полутяж, – а найти его можно... – Корней на некоторое время замялся, потом задал вопрос: – Бар «Каданс» знаешь?
Дима кивнул.
– Там есть официант Гоша. Через него вся связь и шла.
– Пароль был?
– Нет. Он меня в лицо знал и сам подходил.
– Какой он из себя?
– Никакой. Среднего роста, не блондин и не брюнет. Не сказать, что накачан, но и не из дохлых. Гоша и все.
Дима криво усмехнулся. Все-таки это было уже кое-что.
– Меня своим следакам сдашь? – спросил Корней.
– Дурацкий вопрос, Володя. Могу и обидеться... Дочке читай лучше Кира Булычева. Про Алису, – произнес на прощание Дмитрий. – Но это потом. А сейчас советую рвать отсюда в ближайшие два часа.
Корней ничего не ответил. Молчала и пристегнутая к кровати девушка. Водорезов с Димой удалились по-английски, не попрощавшись.
Гоша. Официант бара «Каданс». Внешность действительно никакая. Судя по всему, Корней сказал правду.
– Вот такие дела, – произнес Шумилов, закуривая. – Корнеевой Ксанке лет шестнадцать, никак не больше.
Они остановились передохнуть на лесистом холме, откуда хорошо просматривался корнеевский коттедж. Во всех окнах горел свет, Корней и его верная свита собирались в дорогу. Водорезов с Димой сейчас имели внешность праздно шатающихся туристов – полумаски-ниндзя и электрошокеры лежали в спортивных сумках.
– Удивляюсь, как Корнея до сего часа не завалили, – проговорил Дима.
– Стало быть, я теперь ниндзя? – спросил в свою очередь Николай.
Шумилов усмехнулся, хотел было что-то еще сказать, но в эту секунду окрестность под холмом, где они находились, озарилась ярко-оранжевой вспышкой. Громыхнул и взорвался, разлетаясь осколками стекол и черепицы, коттедж бомбардира Корнеева. На уцелевших боковых стенах появились языки пламени. Шумилов тут же связался с пожарной службой, сообщив о взрыве.
– А вот теперь я ничему не удивляюсь, – проговорил Дима, убирая мобильник.
В самом деле – оба они старались действовать как можно незаметнее, так, чтобы в случае чего к ним не было претензий со стороны правоохранительных контор. Потому и оружия не брали... Тем не менее коттедж взорвали аккурат после их визита.
– За нами может начаться охота, – произнес Шумилов. – Что скажешь на это, Коля?
– Псовая? – переспросил Водорезов, не найдя других слов.
– Соколиная, – ответил Дмитрий. – М-да... Скорее всего, она уже началась.
Пламя продолжало бушевать, но в поселок уже въезжали пожарные машины, «Скорая» и милицейский «Форд». Еще пятнадцать минут назад Владимир Корнейчук говорил какие-то утешительные слова своей Ксанке.
Сейчас этих людей уже не существовало. Николай и Дима еще пару секунд созерцали зарево, а потом направились в сторону автостоянки. Их ждал бар «Каданс», который, по словам Димы, работал до часа ночи. Сейчас была лишь половина одиннадцатого.
– Что это?
– «ПСС». Пистолет специальный самозарядный. Ни разу не видел?
– Я привык к серьезным «волынам».
Старший лейтенант Островной снисходительно усмехнулся, оглядел собеседника сверху вниз. Тот был ниже Дэна почти на полголовы, тем не менее сам старался смотреть на Островного, точно сержант на новобранца.
– На дистанции двадцать метров пробивает стальной шлем, – пояснил Дэн, кивнув на оружие, которое его собеседник недоверчиво вертел в своих ручищах, напоминающих саперные лопаты. – Главное достоинство – бесшумен.
– А лязг затвора? – усмехнулся собеседник.
– Есть такое, – кивнул Дэн.
Собеседнику таки удалось уесть знатока оружия.
– Еще у него сильная отдача, – добавил Островной.
– С двадцати метров мои бойцы не промахнутся. Я тем более. Здесь сколько? – Собеседник кивнул на карту местности, разложенную на столе.
– Пятнадцать, от силы семнадцать, – уверенно ответил Дэн.
Собеседник впился в карту своими узенькими, косо поставленными глазами-щелками.
– Тебе так нужен этот Сенатор? – спросил он, не отрывая глаз от схемы.
– Лишние вопросы, Сева, – не теряя спокойствия, ответил Дэн. – Кстати, откуда такое погоняло – Сенатор?
– Он свою команду еще в конце семидесятых почему-то сенатом обозвал. Точнее, когда они толковать о делах собирались. А сенат – это...
– Сенат – это верхняя палата в парламенте США и стран Европы, – подхватил Дэн. – А в Древнем Риме – совет знати, высший госорган.
– Да, Сенатору только в высшую власть, – зло произнес Сева. – Валить его надо, Денис. Я бы тебе такую услугу за просто так...
– Сенатор нужен мне живым. Как и второй, – жестко ответил Дэн.
– А кто второй?
– Не твоего ума дела. Тренируй своих бойцов и жди моего приказа!
– Ты прямо-таки маршал.
– Для тебя я верховный главнокомандующий. Насчет Астафьева ты меня понял?
Сева кивнул, позволил себе усмешку.
– Тогда хватит болтовни, до встречи.
Сева, он же Всеволод Борисович Гнатюк, аккуратно пересчитал купюры, оставленные Дэном, потом проверил их с помощью специального аппарата.
– Все чисто у мусора, – покачал стриженой низколобой головой Гнатюк.
Еще некоторое время назад Гнатюк именовался не иначе как Сева Кунг-фу. Такое погоняло он получил за то, что в совершенстве владел этим видом единоборства. По крайней мере сам он считал именно так. Специальные чучела-тренажеры, имитирующие противника, Сева всегда одевал в милицейскую форму или камуфляж с символикой ОМОНа и лишь потом отрабатывал на них смертоносные боевые приемы. Однако времена изменились. Сегодня Всеволоду Борисовичу приходилось повиноваться какому-то старшему летехе, пижонистому мальчику. Фраеру. И изменить что-либо Сева Кунг-фу не мог.
