Теперь Дремов себя контролировал полностью – слепую ярость сменила расчетливая злость. Несколько сильных, точно нацеленных ударов – и урка, уже нисколько не притворяясь, упал на колени, прикрывая голову.
– Уй, начальник! Больно же! Пожалей, не калечь! Уй, не надо больше, помру! – урка завывал и взвизгивал, точно подбитый пес. Андрей остановился.
– Ой, отец… Ты что… Все нутро отбил… Как жить теперь? Больно… – гнусавые причитания звучали непрерывно и очень жалобно, пока урка медленно поднимался на ноги.
И вдруг, резко разогнувшись, молнией выбросил вперед правую руку с растопыренными рогаткой пальцами – прямо Дремову в глаза. Но Андрей ждал этого удара – кое-какой опыт общения с этим народом у него имелся. Как только завелась песнь: «Больно, начальник» – жди «козы» в глаза. Дремов поймал руку на излом, жалеть не стал. Послышался хруст, и урка взвыл уже не притворяясь. Дремов развернулся и пробил по печени и в переносицу. Блатарь упал. Несколько секунд лежал в отключке, затем Дремов ткнул его носком сапога по почкам. Урка охнул, застонал. Но попыток встать больше не делал. Так и остались лежать все трое – власовцы могли бы встать, но мудро рассудили, что лучше начать шевелиться потом, когда уйдет этот легавый волкодав, а урка только в больничке окончательно пришел в себя, после того как сердобольные врачи сложили и кое-как загипсовали его конечность.
Среди приписанных к разведшколе «робинзонов» никто его больше не видел.
Побуцкали по серьезу.
В конце сороковых, еще при жизни вождя и его верного соратника Лаврентия Палыча, «робинзоны» исчезли. То ли вымерли, то ли на стройках коммунизма оказались нужнее. Это потом Резун-Суворов – «власовец» семидесятых – про них вспомнил в своем «Аквариуме» и почему-то обозвал их «куклами». Нет, не было больше ни «кукол», ни «волонтеров», ни «робинзонов».
…Телегин постепенно засыпал, непрошенные мысли и образы в голову больше не лезли. Да, байки о Дремове, да и его собственные рассказы – лучший освежитель для мозгов. Про кепку, и пальцы веером, и про прочие смертоносные штучки Дремов Телегину с Никитиным не только рассказал, но и показал, и научил, и контрприемы преподал. Мало ли, в жизни все может пригодиться.
Западная Ю…я. 200… год
– У меня мало времени, – ствол «магнума» уперся Зорану в разбитую переносицу. А голос Наташи звучал мягко и тихо. – Меня интересует владелец квартиры. Это вы убили его? – Наташа отвела ствол от покалеченной физиономии сантиметров на десять, наставляя его то в лоб, то в глаз бандита. Допрос вела она, так как лучше знала язык, Телегин следил за Бочонком. Тот немного пришел в себя, но лежал без движения – и правильно делал, беречь его шкуру Слава не собирался.
– …Так уж получилось. Мы и не собирались, только хотели деньги взять. Он нам должен был, – Зоран говорил торопливо, безуспешно силясь унять мелкую дрожь. – Яким на Эмира работал, а может, еще на кого-то… – Зоран часто затряс головой. – Он сам за нож схватился!
– На Эмира работал, говоришь? А ваш хозяин – Касим?
– Да. Он очень рассердится, когда узнает…
– Это его проблемы, – оборвала бандита Наталья. – Кстати, как нам его увидеть?
Парень поспешно замотал головой. Телегин бросил на него быстрый взгляд, затем вновь повернулся к Бочонку. Тот еле слышно постанывал, но демонстрировать, что пришел в себя, не торопился. Впрочем, все и так было понятно – агент Яким Елеч слишком любил деньги. И с кем-то не поделился.
Тем временем в дверь, к которой привалился Зоран, вдруг кто-то постучал. На пару секунд все затихли, первой стряхнула с себя оцепенение Наталья.
– Кто это? – спросила она Зорана.
– Наверное, наши, – сдавленно произнес тот. – Мы их минут двадцать назад вызвали, с трупом помочь.
– Это просто праздник какой-то! – с этими словами она приложила Зорану рукояткой «магнума» по темечку – с таким расчетом, чтобы он молча полежал с полчасика. Слава подверг той же процедуре Бочонка, использовав ножку от табуретки.
– Давай на балкон – и вниз, если там чисто! – Наталья встала так, чтобы держать под прицелом дверь, в которую все настойчивее колотили очередные визитеры – надо же, ну что за популярная личность этот Елеч… Слава метнулся к балкону – к счастью, улица была пуста, три часа пополудни, самая жара, местное население вкушает послеобеденный сон или грабит продажных агентов…
Телегин подхватил свой «докторский» саквояжик, сбросил вниз. Перевалился через перила, повис на руках, держась за основания металлических прутьев-балясин, чтобы быть как можно ближе к земле, и отпустил руки. Четыре метра свободного полета с приземлением на газон – пустяк, на тренировках прыгали с шести…
Наталью он подхватил под мышки, хотел подстраховать, но неудачно – оба потеряли равновесие, плюхнулись на бок. Наталья что-то прошипела свирепо о том, что без рыцарской помощи была бы целее… Через минуту они дворами уходили от злополучного дома, стараясь двигаться не спеша.
– Слушай, а как ты влезла на этот балкон? Сверху вниз – это и кирпич сумеет, а снизу вверх…
– А я не снизу вверх, а справа налево… Когда ты по мобильнику не ответил, мне стало обидно – наобещал бедной девушке, а сам ни ответа, ни привета. Ну, барабанить в дверь сочла бестактным в этой ситуации, решила пройти через смежную квартиру, о которой нам дома толковали, помнишь? И прошла, там никого не оказалось, вышла на балкон, а он от «нашего» – на расстоянии одного шага. Ну я и шагнула…
– Я же тебе говорил, если не отвечу – уходи… Были бы эти клоуны профессионалами – влипла бы так же, как я, это же элементарно – держать под контролем все входы и выходы. Что с тобой делать…
– Ну извини, я нечаянно, – Наталья ядовито улыбнулась, взяла Телегина под руку. Точный ход – ведь не будешь же читать нотацию даме, ведя ее под руку.
– Слушай, тут рядом должна быть ярмарка. Да вон, видишь – высокие ворота? Зайдем, – предложил Телегин. – Потолкаемся по лавкам, перекусим где-нибудь, решим, куда дальше…
– Ты так считаешь? – неуверенно спросила Наталья. – Здесь ведь касимовские кадры так и кишат…
– В толпе нас искать не будут. Вон урна, выброси револьвер, – голос Телегина зазвучал жестко, по-командирски.
Не скрывая сожаления, Наталья покорно сунула завернутый в косынку «магнум» в урну. Что ж, Вячеслав прав – в толпе пользы от железки мало, а в случае встречи с местной полицией – верный провал.
Западная Ю…я. 200… год
– Это лично тебе, Касим. Если сочтешь нужным, поделишься со своими людьми.
Касим – среднего роста, средних лет, худощавый очкарик с довольно интеллигентным лицом. Пожалуй, только подпорченная неглубоким резанным шрамом правая щека и временами чересчур жесткий взгляд глубоко посаженных черных глаз говорили о его истинном роде занятий. Модно подстриженный, гладко выбритый, умеющий себя держать в любом обществе очкарик Касим был главарем местного наркосиндиката. Сейчас перед ним стоял распахнутый чемоданчик-дипломат из огнеупорного материала, почти доверху набитый пачками зеленых купюр. Напротив сидел высокий, атлетически сложенный мужчина с аккуратной бородкой и большими теменными залысинами, с лицом, заросшим модной в Европе начала третьего тысячелетия трехдневной полуседой щетиной и небольшим клинообразным шрамом над правой бровью. Касим вряд ли догадывался, что в былые годы близкие знакомые называли этого симпатичного джентльмена не иначе как Эсэсовец.
– Благодарю, Джеймс. Как тебе живой материал? – вежливо осведомился Касим.
– Что ж, вполне приемлемый. Я сейчас вернусь, дождись меня, пожалуйста.
Кроуфорд не торопясь покинул двухэтажный трейлер. В огромном фургоне располагался передвижной штаб его команды.
Касим в очередной раз вытащил из чемоданчика пару пачек, надорвал, проверил, не «куклы» ли, затем аккуратно положил назад и захлопнул чемодан. Сдвинул код на замке, аккуратно поставил чемоданчик между ног, налил себе очередную порцию любимого сухого мартини.
Касим очень не нравился Джеймсу. По природе заурядный делец. Следуя велению времени, в толпе приверженцев и вообще на людях не упускает случая произнести сакраментальные слова – «Аллах акбар», «джихад», «истинная вера»… А на деле – абсолютно беспринципный бандит, ради «мусульманской идеи» не истратит ни гроша, наоборот, ухитряется делать на ней очень неплохие деньги. Похоже, он никогда в жизни не открывал Корана, и вообще – из всех книжек его внимание привлекали только чековые. Если бы не следствие, непреложно вытекавшее из этих особенностей: если, например, завтра здесь появятся русские и заплатят ему больше, голова Кроуфорда будет доставлена им на серебряном подносе… Русские… Нет, они вряд ли появятся здесь и уж точно не смогут заплатить Касиму больше Кроуфорда. Хотя… К встрече с русскими надо быть готовым постоянно, это Кроуфорд усвоил еще с Афганистана.
