Все вроде бы складывалось как нельзя лучше. Сложив чемодан, она пошла на почту и оплатила все счета, которые скопились в почтовом ящике, а потом в сберкассе заплатила за квартиру и коммунальные услуги на месяц вперед, понимая, что в Париже, скорее всего, пробудет не меньше месяца. Она вернется тогда, когда схлынет первая волна поисков, хотя в том, что она сработает безупречно, не оставив никаких улик, Светлана не сомневалась. Дело было не первым и, как она рассчитывала, не последним.
Жильцова понимала, что работать в одиночку намного сложнее, чем с напарником, но, с другой стороны, в этом были и свои преимущества: всегда лучше рассчитывать только на себя. Да и деньгами делиться не приходится, все остается ей.
Напарник у нее до поры до времени был, причем такой, что она не променяла бы его ни на кого другого.
Они работали вместе целый год. Но уже прошел одиннадцатый месяц, как его не стало. Вспоминать о том случае, единственном неудачном в ее работе киллера, Светлана не любила. Начнешь восстанавливать картину, анализировать, и сразу пропадает уверенность в собственных силах.
А что если опять случится прокол, как тогда, в подъезде Кутузовского проспекта?
Жильцова почти не расставалась со своим напарником и любовником, которого звали Вадим – они были знакомы еще со студенческой скамьи, вместе учились в институте физкультуры. Они любили друг друга, собирались пожениться… Почти год назад, в подъезде дома на Кутузовском проспекте и случился тот прокол, на который ни она, ни Вадим, естественно, не рассчитывали. Казалось, все продумано до мельчайших деталей, не учли лишь одного: бизнесмен, армянин, которого заказали конкуренты, появится не с одним телохранителем, а с двумя.
Не предвидели они и того, что бизнесмен, человек осторожный и уже напуганный, опасаясь покушения, окажется в бронежилете, незаметном под пальто, а в кармане у него заряженный пистолет. Все дела с заказчиком вел Вадим, о своей невесте-напарнице никому не говорил, и вообще никого не посвящал в свою «кухню». Он, например, никогда и не называл заказчику точной даты, на которую запланировал убийство, называл только отрезок времени – выполню заказ за неделю, за десять дней или за месяц. Этого же правила старалась придерживаться теперь и Светлана, правда, без Вадима было тяжело, некому было подстраховать.
Хотя в тот раз и страховка не помогла. Светлана наблюдала на улице и, когда машина бизнесмена остановилась у самого подъезда и первым вошел телохранитель, передала по рации:
– Охранник входит.
Вадим уже стоял на верхнем этаже в кабинке лифта, придерживая ногой раскрытые створки. Из-за зеркальных тонированных стекол Светлана не могла видеть, все ли вышли из салона. Она лишь отметила, что армянин выбрался из шестисотого «Мерседеса», и не сразу увидела, как следом за ним с переднего сиденья соскочил еще один приземистый охранник в черном берете.
Светлана заметила его только тогда, когда тот поднялся на крыльцо и уже входил в подъезд.
– Охранников двое! – крикнула она по рации.
Но Вадим не ответил: он уже спускался в лифте на площадку первого этажа, с пистолетом наготове, ожидая, когда створки разъедутся, увидеть перед собой двух противников. Как потом поняла Светлана, с первого выстрела он уложил охранника, стоявшего прямо у лифта. Армянин-бизнесмен бросился назад на улицу.
Вадим дважды выстрелил ему вдогонку, но тут же выстрелили и в него – тот низкорослый коротышка. Вадим, падая на пол лифта с простреленной грудью, все же успел нажать курок своей «беретты» и всадить пулю в лоб второму охраннику. Бизнесмен тоже успел выхватить оружие и выстрелил в самый последний момент, когда створки двери уже сходились. У Вадима был пистолет с глушителем. Охранники же и сам бизнесмен пользовались обыкновенными пистолетами системы Макарова, их выстрелы были слышны на весь двор.
Последним прозвучал выстрел из пистолета Макарова.
«Неужели его убили?» – выскочив из автомобиля, в котором она сидела, Светлана бросилась к подъезду.
В дверях она нос к носу столкнулась с вооруженным армянином. Тот чуть было с испуга не выстрелил, но, увидев перед собой женщину, промедлил, и это промедление стоило ему жизни. Светлана дважды выстрелила в упор, бизнесмена отбросило к стене. Только тогда она сообразила, что на нем бронежилет, и что сейчас он может выстрелить в нее. Реакция не подвела Жильцову, она дважды выстрелила в лицо: одна пуля вошла в глаз, вторая в висок над самым ухом. Бизнесмен был мертв.
В полумраке подъезда мерцал красный огонек на панели лифтовой шахты. И Светлана догадалась, что лифт с Вадимом где-то наверху. Но шум был поднят изрядный, надо было убираться поскорее, промедление могло стоить ей свободы.
Она выскочила из подъезда и, уже садясь в машину, запуская двигатель, несколько раз попыталась связаться с Вадимом по рации. Ответом была тишина.
«Да черт подери, что там такое?! Будьте вы все неладны!»
На угнанной со стоянки белой «девятке» Жильцова покинула несчастливый двор. И лишь на следующий день ей стало известно о гибели Вадима, который скончался в кабине лифта, застрявшей на седьмом этаже. Смерть бизнесмена-армянина и двух его телохранителей новостью для нее не являлась.
Вадим перед делом успел получить лишь аванс – двадцать тысяч долларов. О существовании Светланы никто не знал. Понимая, что раскрыться – значит нарваться на неприятности, она даже не стала искать заказчика для того, чтобы потребовать всю причитающуюся сумму.
После гибели любимого Светлана решила больше в подобных делах не участвовать. Но благие намерения молодой женщины остались лишь намерениями. Она уже привыкла жить ни в чем себе не отказывая, и как ни старалась ограничивать себя в тратах, это ей практически не удавалось, и деньги текли, как сухой песок сквозь пальцы. Вскоре ей стало ясно: еще месяц-два, и она окажется на мели. Вот тогда она и решила, что все-таки деньги, заработанные Вадимом и ею, – а ведь это она лично пристрелила бизнесмена-армянина – должна получить сполна.
Она отыскала заказчика, переговорила с ним. Ничего хорошего из этого не получилось: заказчик попросту послал ее, сказав, что не знает ни о каком армянине и с Вадимом Васильевым не знаком. А если она будет продолжать настаивать, то он обратится в ФСБ.
– И там с тобой, крошка, так поговорят, что никаких денег не захочешь и даже забудешь свою фамилию, – добавил он, мерзко хохотнув.
– Ну, что ж, воля ваша, – сказала Светлана, – на нет и суда нет..
Она даже не стала пугать, не стала сотрясать воздух угрозами, а просто удалилась, понимая, что если человек открыто пугает, то навряд ли применит силу. Она ушла. А через две недели на обочине Волоколамского шоссе в кювете, в грязной траве гаишники обнаружили труп. Автомобиль бизнесмена нашли метрах в четырехстах от мертвого хозяина, в густом кустарнике.
Следователю было непонятно, как он там оказался, не по воздуху же его туда забросили? И как так получилось, что труп владельца автомобиля находился метрах в четырехстах от машины? Портфель, с которым бизнесмен покинул свой офис и в котором, как потом выяснилось, лежала крупная сумма денег, исчез бесследно. Исчезли так же дорогие часы и перстень. Убит бизнесмен, как выяснили криминалисты из МУРа, был с довольно-таки приличного расстояния – метров с двадцати, причем не из винтовки, а из пистолета. Вот это наводило на определенные размышления. Было ясно, что убийца – профессионал, прекрасно стреляющий из пистолета. Следователь не сомневался в том, что убийство заказное, но так и не ухватил ни одной ниточки. Дело осталось нераскрытым…
* * *
Недели оказалось вполне достаточно для того, чтобы Светлана разработала жесткий сценарий, по которому она собиралась действовать против, в общем-то, глубоко безразличного ей Кленова. Но одно дело разработать, а совсем другое дело – реализовать. Ведь жизнь всегда подкидывает всевозможные сюрпризы.
Не был исключением и этот день. Во-первых, на улицах как назло было полно машин, и Светлана, сидя за рулем, нервничала, уже начинала волноваться, что может опоздать, и тогда реализацию плана придется отложить еще на неделю, что ее совсем не устраивало. Лицо Светланы оставалось бесстрастным, но когда ее новый «Фольксваген» застрял на перекрестке, она прикусила нижнюю губу и сжала руль так, что костяшки пальцев побелели.
Впереди маячила длинная череда машин, ожидающих, когда загорится стрелка, разрешающая поворот направо. Стрелка вспыхивала уже дважды, но машины ползли как караван тяжело груженых верблюдов.
– Уроды! – ругнулась Светлана и, резко вывернув руль, выехала из потока на встречную полосу, а затем, едва вспыхнула стрелка, резко повернула руль направо, подрезая троллейбус.
Вот здесь и случилась неприятность. Гаишник возник словно из-под земли, она видела, что еще несколько секунд назад, когда она выворачивала руль, на обочине никого не было, лишь торчал одинокий рекламный щит. А тут – здрасьте, стоит мент, свистит и зло машет своей полосатой палкой, дескать, поворачивай, подъезжай ко мне. Светлана выругалась, вздохнула и подъехала к обочине, упершись правым передним колесом в бордюр. Она не спешила выходить, лишь открыла правую дверцу, чтобы инспектор мог ее хорошенько рассмотреть. А гаишник не спешил к ней подходить, чувствуя свою власть.
