– На службе я вообще не пью.
– Служба кончилась минуту тому назад. Теперь мы, можно сказать, партнеры.
Хайновский продемонстрировал этикетку дорогого французского коньяка. Понемногу плеснул его в широкие бокалы.
– Мне, если можно, водочки. В гастрономии я консервативен до крайности.
– Сейчас исправим.
Хайновский собственноручно на маленьком подносике доставил бокалы к овальному столу. Клим Бондарев, наблюдавший за переговорами через вентиляционную трубу, отодвинулся к надстройке, теперь он уже не видел стола, а лишь слышал мелодичный звон стекла. Два бокала звучали в унисон, и лишь третий – на полтона ниже.
– Мы, русские, умеем договариваться, – вздохнул Братин, когда перевел дыхание после рюмки водки, – но почему-то только в минуты опасности. Спасибо за приглашение и оказанное мне доверие. Я пойду? – спросил он.
– Если вы уже познакомились с красивой женщиной, задерживать не стану, – улыбнулся Хайновский.
– Тут все женщины красивые, – заметил чиновник Совбеза.
– Вот и отдыхайте, понадобится отдельная каюта с кроватью, обратитесь к охране. Они предупреждены. Вы уже точно присмотрели себе спутницу или мне распорядиться?
– Не беспокойтесь, – Братин вышел из каюты.
– Он ведет себя нагло, – тихо проговорил Липский.
– Я бы на его месте вел себя точно так же, – отозвался Хайновский.
– Держи с ним дистанцию, – Липский отставил пустой бокал и закурил. Тонкая струйка дыма потянулась в открытую дверь.
– Если Братин тебе не нравится, я мог бы постараться его заменить, хотя не знаю, стоит ли. Мне нужен человек от власти, который знает, что документы могут оказаться в его руках.
– Не беспокойся, я и один справлюсь, не дай бог, конечно, чтобы мне пришлось забирать документы в Берне. Я надеюсь, что все обойдется.
Хайновский рассеянно повел взглядом по каюте, дым не спешил исчезать в решетке под потолком.
– Вентиляцию забыли включить.
Он не спеша поднялся и открыл щиток на белоснежной панели стены, щелкнул тумблером.
– Нет, вроде работает.
Он прислушался и наконец уловил мерное гудение вентилятора. Клим Бондарев уже вытащил зажигалку из вентиляционной трубы, опустил ее в карман и перебрался к краю навеса. Улучил момент, когда охранник отойдет, спрыгнул в узкий проход возле надстройки.
Бондарев узнал не так уж много. Однако для первой попытки было неплохо. Выяснилось, что документы вывезены за границу – в Берн, Хайновский приберег их как последний аргумент в споре с властью.
– Вам повезло или нет? – спросила Лада, когда Бондарев встал возле нее.
– С вами – повезло, – улыбнулся мужчина.
Он сосредоточенно смотрел перед собой.
– Получили информацию для размышления?
– Кажется, да.
Клим Бондарев старался не терять из поля зрения Братина. Он почувствовал, что над чиновником из Совбеза сгущаются тучи и, возможно, его уберут с должности вскорости после того, как разберутся с Хайновским.
«Но что же в этих документах? – ответа пока нет. – Ни Липский, ни Братин пока тоже не знают, что в них содержится. Странные дела происходят».
Он заметил, что трое охранников Хайновского крутятся поблизости от Кирилла Андреевича.
– Вы все свои дела окончили, мистер Икс, – напомнила о своем существовании Лада.
– Я бы не прочь был еще немного потанцевать.
Женщина заметила перемену в настроении партнера. Он находился рядом, уделял ей внимание, но не забывал смотреть по сторонам.
– Вы скажите прямо, если я теперь вам мешаю, то навязываться не стану.
Тем временем охранник, дежуривший в коридоре, где располагались каюты, почувствовал себя всеми забытым. Наверху вовсю шло веселье, и если его коллеги могли себе позволить, прячась, покурить, то он был лишен даже такого ничтожного удовольствия. Коридор не палуба, дым быстро не выветрится. Стоять у самой лестницы и изредка ловить взглядом стройные женские ноги охраннику надоело.
Он зашел в каюту, глянул на пустую вазу с водой, сиротливо стоявшую на столике под иллюминатором, открыл дверцы шкафа: пусто. Нагнулся и заглянул под кровать, вытащил скомканный, брошенный впопыхах комбинезон и тихо выругался матом. Он, как мог, плотно скрутил его и быстро поднялся по крутой лестнице.
Лавируя между танцующими парами и просто прогуливающимися по палубе людьми, подобрался к начальнику охраны Николаю Порфирьеву.
– Николай, – зашептал он, – кто-то чужой попал на корабль. Я его за депутата принял, еще прикурить дал. Вот.
Порфирьев вертел в руках комбинезон.
– Пройдись, – сказал он, – и отыщи его во что бы то ни стало.
Клим, танцевавший в это время с Ладой, заметил, как охранник торопливо прошел от трапа к Порфирьеву. Комбинезон в руках охранника говорил о том, что его – Клима – вычислили.
– Прости, пойдем, – он, ничего не объясняя, потащил женщину за собой.
– Что-то случилось? – прошептала Лада.
– Я проехал свою остановку и должен сойти.
Не успела Лада опомниться, как Клим перемахнул через латунный поручень, присел на краю лотка для стока воды, подмигнул ей и, разжав пальцы, почти беззвучно исчез в воде. Еще пару секунд она видела Клима, плывущего к берегу, затем он исчез в темноте.
Лада не спеша достала длинную сигарету, прикурила и вернулась на носовую палубу. Охранник, особо не таясь, ходил между гостей, заглядывал в лица. Особенно тщательно присматривался к тем, у кого на лацканах отливал эмалью депутатский значок.
Порфирьев нервно ходил вдоль поручня, что-то пытаясь объяснить Хайновскому.
– Я тебя прикончу, – тихо сказал олигарх, – если не найдешь этого мужика.
И тут он встретился взглядом с Ладой. Такой насмешливой Михаил Изидорович ее до сих пор не видел. Наконец охранник, потерянный и злой, приблизился к Порфирьеву.
– Николай, нигде его нет.
– Не мог же он раствориться, ты его хорошенько искал?
– Даже в машинном отделении побывал.
– Вот же черт, – выругался Хайновский, – парень, ты ничего не напутал?
– Может, и напутал, – проговорил охранник, – но комбинезон не я в каюту притащил.
– Разберемся, – махнул рукой Хайновский, – Порфирьев, доложишь.
Олигарх подошел к Ладе.
– Скучаешь?
– Если бы собиралась скучать, не пришла бы.
– Я видел тебя с кавалером.
– Мужчины всегда наобещают, наобещают, а потом ищи их. – Женщина вертела в руках окурок. – У тебя на корабле даже пепельниц для всех гостей не хватает.
– Теплоход еще не обжит, всего не предусмотришь. По-моему, ты на меня обиделась.
– Все может быть. Ты совсем не обращал на меня сегодня внимания.
– Дела, Лада. Ты же знаешь, у меня множество проблем.
– Поэтому я и завела себе кавалера на один вечер.
– Он увидал меня и поспешил оставить тебя одну? – Хайновский заглянул женщине в глаза. – Я не ревнивый, ты бы ему объяснила.
– Не будь дураком. Он один из твоих гостей.
– Ты мне покажешь его?
– Помучайся, пока сам не поймешь, – Лада засмеялась и, широко размахнувшись, зашвырнула бокал в воду.
В конце прохода появился Порфирьев и чуть заметно кивнул хозяину, у него был вид побитой собаки.
– Жди здесь и никуда не уходи, – бросил Хайновский Ладе.
– Ты говоришь так, будто я собралась с корабля вплавь.
Олигарх приблизился к начальнику охраны и вперил в него немигающий взгляд.
– Я проверил. Этого человека больше нет на корабле.
– Все гости на борту?
– В том-то и дело, что все до единого.
– Куда же он подевался?
Взгляды Хайновского и олигарха одновременно устремились к берегу.
– Если надо… – начал охранник.
Хайновский оборвал его:
– Поздно, он мог спрыгнуть значительно раньше, чем мы спохватились. Меня больше интересует, как он мог попасть на корабль.
Порфирьев недоуменно смотрел за борт, в воду, подсвеченную бенгальскими огнями.
– Я сам проверял всех у причала.
– Видеосъемка?
– Вы сами распорядились отключить камеры, – напомнил начальник охраны.
– Черт, – Хайновский метнулся к Ладе, схватил ее за плечи, – кто он, черт побери?
– Твой гость, – с надменной улыбкой ответила женщина, – пусти, мне больно.
Михаил Изидорович несколько секунд смотрел в глаза своей любовнице, он прочитал в них многое, но понял, что Лада сама не знает, кто был с ней на палубе.
– Хорошо, – мягко сказал он, разжимая пальцы, – я перед тобой виноват. Согласен. Но у меня тяжелые времена. Не все получается так, как я этого хочу. Если решила предать меня, то скажи сразу, открыто.
– Я не предаю тех, кто не предает меня, – Лада оперлась на перила и положила голову на руки.
– Он мой враг. Выводы делай сама.
Хайновский зло повернулся, но, задержавшись на секунду, коснулся плеча женщины.
– Не делай плохо ни мне, ни самой себе.
Так и не дождавшись ответа, он вернулся к гостям.
– Проблемы? – Семен Липский сидел в кресле у самого борта.
