— Пошли, — он перекинул через левую руку куртку, сложенную подкладкой наружу, и хотел попрощаться с Громовым, не встававшим со своего места все полтора часа, пока они с Петушковым парились в сауне.
— Задержись на минутку, — попросил Громов, выключая магнитофон, громкость которого и так была убавлена до минимальной.
Не выказывая удивления, Калмычный протянул Николаю ключи от машины:
— Прогрей пока. Я сейчас подойду.
Петушков вышел, явственно демонстрируя недовольство таким отношением. Если уж им требуется посекретничать, то могли бы встретиться вдвоём, а не выставлять его за дверь, как будто он заведомо не способен предложить что-нибудь дельное или непременно растрезвонит конфиденциальную информацию.
— Колян своей фамилии соответствует полностью, — усмехнулся Калмычный, укладывая кожаную куртку на спинку кресла.
— Не только он, мы тоже своим соответствуем.
— Ну, с тобой, Петросыч, понятно. А я…
— А ты всегда спокойный. Лишнего слова не скажешь. И копейки лишней не дашь.
— Копейка лишней не бывает.
— Ага, цент доллар бережёт…
Администратор Санёк смотрел маленький телевизор, прикреплённый к стене специальным кронштейном, над стойкой. При звуке открывшейся двери он оторвался от экрана и посмотрел на Петушкова, но тот прошествовал мимо, не обращая внимания на обслугу.
Машина Калмычного — «фольксваген-пассат» редкого оранжевого цвета, покрылась двухсантиметровым слоем снега. Петушков не стал ничего очищать, включил двигатель и сел на пассажирское сиденье. Выругался, обнаружив, что Иваныч так и не поставил новую магнитолу — месяц назад его обокрали на авторынке, — и принялся ждать, каждую минуту поглядывая на часы, сверяя показания наручных с установленными на панели приборов.
Калмычный отсутствовал четверть часа. Придя, ничего Петушкову не рассказал. Щёткой смахнул снег со стёкол, сел, пристегнулся ремнём и вырулил за ворота.
— Напомни адрес.
— Прямо.
Двигались со скоростью ниже разрешённой, хотя улицы были пусты и стаж водителя исчислялся двумя десятками лет, а машина соответствовала всем техническим нормативам.
— Подбавь газку, Иваныч, не жадись!
— Успеем.
Петушков вздохнул. К манере езды директора он давно привык, так что высказанная просьба была риторической. Сам Николай машину гонял как угорелый, так что на штрафы гаишникам ежемесячно уходила заметная сумма, да и ДТП случались не так уж и редко, но отказываться от удовольствия полихачить он не желал.
— Слышь, Иваныч! Ты машину поменять не надумал? Сколько ей уже?
— Девяносто первого года. Меня устраивает.
— Перекрасил хотя бы! А то колор какой-то несолидный. Студенческий. А ты ведь все-таки начальник…
— Время придёт — поменяю.
— Ага! Скажи ещё — денег нет.
Автомобильная тема исчерпала себя. Петушков не поленился повернуться и долго смотрел в заднее окно. Наконец, удовлетворённый увиденным, он занял нормальное положение.
— Слежки нет. Хотя ведь это ничего не значит. Если надо, то встретят около дома. Как Васю…
— Не переигрывай.
— Чего?
— Говорю, зрителей нет, так что можешь зря не стараться.
— А я и не стараюсь… зря. По-твоему, все это недостаточно серьёзно?
— Поживём — увидим.
— На месте Петросыча я бы куда-нибудь спрятался.
— Вот поэтому ты и не на его месте. Он знает, что делает.
* * *
Выслушав доклад Кирилла, Громов задал всего один вопрос, совсем не тот, которого ожидал парень:
— Где твой брат?
— В машине сидит.
— Отпусти. Сегодня он больше не пригодится.
Кирилл вышел, Громов остался один в той же комнате отдыха сауны. Забросил ноги на стол, сомкнул на затылке ладони. Теперь по выражению его лица можно было понять, что новости ему не понравились. С самого начала Громов допускал такой вариант, но отводил ему не слишком большой процент вероятности и рассчитывал на более перспективный улов.
А вот оно как получилось…
С другой стороны — не так уж и плохо.
Вернулся Кирилл:
— Санёк просил передать, что Лариса только что звонила.
— Ну?
— Сегодня она не приедет.
— Ну и черт с ней, — Громов посмотрел на часы. — Присядь, в ногах правды нет. Пива хошь?
— Я же не пью, — ответил Кирилл неуверенно.
— Ах да, точно!
Сорок минут прошли в тишине. Иногда Громов начинал вертеть в руках ПДУ музыкального центра, но музыку ни разу не включил. Как и не задал больше ни одного вопроса Кириллу.
Помощник, остро чувствующий вину за недостойное поведение во время нападения на босса, сидел, боясь лишний раз пошевелиться.
На сорок первой минуте прозвенел сотовый телефон. Громов не торопился отвечать. Достал трубку и держал её в руке, считая звонки. Электронные мелодии он не любил, на его аппарате был установлен самый простой сигнал.
— Слушаю. Так… Так… Так! Все, мы едем. Что? Скоро! Жди…
Громов встал:
— Уходим.
— Давайте я машину к крыльцу перегоню.
— Не надо. По-твоему, у меня ноги кривые? Сам дойду! Ничего не забыли? Все, быстрее!
— Вы ещё приедете? — крикнул вдогонку администратор Санёк, но ему никто не ответил.
Из комплекса они вышли один за другим, но потом Громов чуть приотстал.
И тут раздались первые выстрелы.
Автоматная очередь хлестнула из темноты, от примыкающей к забору мусорной свалки. Не меньше дюжины пуль прошили воздух возле очумевшего Кирилла, и одна из них нашла цель. Заорав, Кирилл повалился на землю, зажимая раненую кисть.
Следующая очередь прошла над его головой.
Он продолжал верещать, не оборачиваясь и не видя Громова.
Все-таки боевой опыт у него, можно сказать, уже был. Сознание не заблокировалось, как в первый раз. Инстинкты потеснили рассудок, но все же осталось достаточно места для двух здравых мыслей.
Подстреленной рукой Киря вытащил ключи от «мерседеса» и зубами сжал брелок сигнализации.
За грохотом выстрелов не было слышно, как автомобиль подал звуковой сигнал о снятии режима охраны, но вспышку фар парень заметил.
«Я им на хрен не нужен, — стучало в голове Кирилла в такт автомату, — Если шефа завалят, то меня пощадят… Господи, ну попади ты в него!»
В работу вступил второй ствол.
«Все, звиздец! Не уйти…»
Пули простучали по железной двери ФОК. Одна, рикошетом, задела щеку Кирилла и вонзилась в сугроб. Парню вдруг показалось, что он слышит, как шипит в снегу горячий металл.
Зазвенело стекло — очередь прошлась по окнам физкультурного комплекса.
И неожиданно грохот выстрелов стал отдаляться, стал приглушённым, не таким пугающим, как прежде. Как будто заложило уши.
Боковым зрением Кирилл заметил хозяина.
Пригнувшись, Василий Петросович метнулся вдоль стены ФОК к «мерседесу».
Метнулся и пропал из поля зрения.
Добрался? Успел?
Ничего этого Кирилл видеть не мог.
Лежал, мечтая слиться с землёй.
И обмочился, когда барабанные перепонки разорвал грохот мощного взрыва.
— Ты зачем пришла? — спросил Акулов с улыбкой. — По какому-то делу?
Выражением лица он попытался смягчить интонацию, но все равно прозвучало как «Долго будешь сюда ещё бегать?»
Если девушка и обиделась, то не подала вида. Улыбнулась в ответ:
— А что, я не могу придти сюда просто так?
— Здесь не то место, куда приходят просто так.
Андрей подумал, что постовой, дежурящий на входе в управление, наверняка остановил Лаки и подробно расспросил о цели визита. Интересно, что она ему наплела? В том, что девушка пришла исключительно ради встречи с ним, Акулов не сомневался. Это раздражало. Хотя многие коллеги назвали бы его идиотом и посетовали, что удача всегда достаётся тому, кто её недостоин. Кто не может воспользоваться плодами успеха.
Попользоваться было чем. С внешностью у девчонки все обстояло благополучно, пусть и не на высший балл, но на очень крепкую «четвёрку». И можно было верить, что она не рассчитывает на что-то большее, чем связь без обязательств.
Они познакомились в прошлом месяце. Лаки — прозвище образовалось от имени Лукерья — оказалась свидетельницей по убийству. Её бой-фрэнд запинал до смерти менее удачливого поклонника. Она дала показания, а позже помогла раскрыть и нападение на младшую сестру Андрея. Попутно раскрылось убийство её собственного отца, совершённое годом раньше. Андрей не мог припомнить другого случая, когда обнаруживалось такое множество совпадений. Просто какая-то женщина-вамп. Так и норовит оказаться в эпицентре несчастий. Что же будет к тридцати годам, если сейчас ей всего восемнадцать?
Акулов, как ему казалось, не давал поводов в себя влюбляться, но это произошло. Лаки повадилась ходить в РУВД по всяким пустяковым предлогам, и если её не было видно три дня, то это значило, что на четвёртый она обязательно позвонит в связи с каким-нибудь происшествием, по которому ей срочно нужен профессиональный совет. Складывалось впечатление, что все её знакомые только тем и живут, что попадают в истории, из которых не знают, как выкрутиться.
