в незапамятные времена.
— Я могу подняться вон туда на карниз, — указал Букин вверх. — Если осторожно, то они меня не увидят, я от них буду скрыт. А вот я румын, может, и увижу. Разрешите, товарищ подполковник?
— Тихо! — Шелестов схватил старшину за рукав и оттащил за скалу.
Букин сразу замолчал и закрутил головой, вжимаясь спиной в скалы. Немцы шли тихо. Они часто останавливались и прислушивались. Вот где-то впереди покатились камешки, и автоматчики сразу замерли. Их было человек двадцать при двух ручных пулеметах. Эмблемы горных егерей Шелестов заметил сразу. Серьезные ребята, только почему они идут со стороны лагеря партизан? Егеря заблудились? Такого не бывает. Значит, объяснение одно — они выследили группу румын, которая прошла здесь недавно. И если бы Шелестов со своими ребятами вышел из пещеры хотя бы на десять минут раньше, все они попали бы под плотный огонь. Спрятаться здесь негде, отступать некуда. Назад в пещеру, так немцы сразу забросают ее гранатами. Спина похолодела. Шелестов ощутил, что только что они избежали смертельной опасности. А ведь точно у румын в лагере предатель. Неслучайная эта встреча с егерями.
Когда немцы прошли, а спустя пару минут прошли еще двое автоматчиков из замыкающего боевого охранения, Шелестов отправил Букина следить за группой егерей, а сам вернулся к пещере. Буторин подтвердил, что видел группу немцев. И он был согласен, что немцы выслеживали румынских партизан.
— Что будем делать? — спросил Виктор.
— Дадим фашистам перебить партизан? Пусть румыны шли за нами не с добрыми намерениями, но там не все гады, там есть те, кто просто добросовестно исполняет приказы, и те, кто просто сражаются за свою Родину. От ошибок никто не застрахован, а карать смертью за ошибки — некрасиво.
— Выходим все наружу, — хмурясь, приказал Шелестов.
Хмурился он от того, что все эти события совсем не имеют никакого отношения к их заданию, но он должен идти на поводу у этих событий, да еще и воевать за чужие цели. Хотя если разобраться, если смотреть глубже, то помощь румынским партизанам — это все равно борьба с гитлеровцами. Какая разница, где их уничтожать. Но у него был приказ, и исполнять он в первую очередь должен свой приказ. Все остальное — просто эмоции. Но перешагнуть через себя, через свою совесть он тоже не мог.
— Крылов, остаетесь здесь! Найдите себе позицию, постарайтесь задержать немцев, если они снова появятся в нашем тылу. Главное, свяжите их боем. Остальные за мной. Я послал Букина вперед. В зависимости от его сведений и примем решение, как действовать дальше.
Федор Крылов, снимая с плеча автомат, понимающе кивнул, коротко ответил «есть» и пошел назад по тропе. Остальным Шелестов махнул рукой и быстрым шагом двинулся за немцами. Но отойти от пещеры далеко они не успели. Впереди вдруг разразилась страшная перестрелка. Почти сразу в работу включились немецкие пулеметы. Им вторили короткие сухие автоматные очереди. Букин, лежа за камнями, отчаянно махал рукой, призывая пригнуться. Приказав всем залечь, Шелестов побежал вперед, у самых камней упал и пополз к старшине.
— Конец румынам! — потыкав пальцем вниз на склон, сказал Букин, пытаясь перекричать звуки стрельбы. — Они нас снизу ждали и свою спину немцам подставили! У них потери уже, им прятаться негде. Сейчас всех положат!
Шелестов обернулся и махнул рукой своим бойцам. Когда группа подбежала и разведчики упали рядом, прислушиваясь к шуму боя, Максим приказал:
— Растягиваемся на три точки, открываем огонь одновременно. Выбиваем пулеметчиков, потом остальных.
— Ты все учел? — с сомнением спросил Коган, доставая из кармана гранаты. — А если потом румыны на нас кинутся?
— А ты понимаешь, что нам не пройти вперед и назад пути нет, потому что немцы назад потом пойдут? — резко спросил Шелестов. — А если все же проскочим, ты спать потом спокойно сможешь?
— Опять эмоции, — проворчал Коган и повернулся к Буторину: — Пошли, Виктор! Сделаем фрицам неприятность.
Шелестов и Букин расположились за камнями в нескольких метрах друг от друга. Коган и Буторин отошли влево и сейчас находились почти на фланге у немцев. Сосновский и Митя Пряхин поднялись на скалу, на высоту нескольких метров над тропой, и устроились на карнизе, откуда им было видно все поле боя. Хороший обзор, но вести огонь не очень удобно. Стрелять придется «с руки» или «с колена». Шелестов взмахнул рукой, и граната полетела в сторону немецких пулеметчиков. От взрыва разлетелись в разные стороны обломки камня, свалился пулемет. Пулеметчик упал на бок. Его второй номер пополз в сторону, оставляя на камнях кровавый след, и тут же сверху на немцев обрушился огонь из автоматов. Еще две гранаты со стороны Буторина полетели вниз. Замолчал второй пулемет. Немцы падали один за другим, пытаясь найти укрытие, пытаясь отстреливаться. Но укрыться от огня, который по ним велся сверху, было негде. Егеря были перед русскими как на ладони. Они сейчас сами оказались в таком же беззащитном положении, в каком совсем недавно были партизаны.
Бой был скоротечным. Сосновский и Пряхин сверху короткими очередями добили тех немцев, которые пытались уйти на нижнюю тропу, спасаясь от огня. Через пару минут все стихло. Остались только распростертые на камнях трупы да притихшие румыны, которые так и не поняли, что произошло. Сосновскому сверху было видно, что партизаны потеряли больше половины своих людей. Если бы не помощь русских, меньше чем через минуту они все были бы мертвы.
Букин поднялся, держа автомат над головой и делая покачивающие движения. Он кричал по-румынски, что это свои, что немцы уничтожены. На карнизе сверху поднялся в полный рост Пряхин. Своим бойцам Шелестов запретил пока показываться. Не исключено, что румыны посчитают все это ловушкой, а ужас неминуемой смерти может затмить рассудок. Они могут решить, что сейчас уничтожат и их самих вместе с немцами. Наконец со стороны партизан поднялся мужчина. Автомат он держал в опущенной руке, по щеке у него стекала струйка крови. Шелестов не понимал, о чем партизан говорил с Букиным. Наконец, румыны поверили и стали подниматься наверх, проходя между трупами немцев. Увидев Шелестова и других русских, румын нахмурился.
— Это Петру Кодряну, — представил румына Букин. — Он командир группы в отряде, и я с ним однажды ходил на операцию, была стычка с немцами, и он меня в бою тогда видел. Хорошо, что это он. Другой мог бы и не поверить.
Румын заговорил. И когда он закончил, Букин перевел:
— Он удивлен, что вы спасли их. Он считает, что мы знали, что группа послана за нами, чтобы вернуть нас, а если
