Можно было бы применить здесь и леску, но Холден не решился. Он чувствовал, что между зубами застряли кусочки кроличьего мяса. То же бывало с ним, когда он ел цыпленка или кукурузу. Он понимал, что не является единственным человеком в мире, имеющим эти проблемы, но это не радовало.
Вот, например, Мария – он же видел ее зубы, когда она улыбалась, и не заметил ничего такого. Видимо, у женщин есть какое-то врожденное чувство чистоплотности.
«Хорошо бы сейчас сигарету», – подумал Холден, и тут же его мысли переключились на Рози.
Он вспомнил, как постоянно выуживал сигареты из ее пачки и они оба начинали подшучивать друг над другом. Интересно, что она сейчас поделывает?
Через проем пещеры он видел солнце, висящее над джунглями. Светило быстро снижалось. А там, где сейчас Рози, закаты длятся дольше…
Несмотря на повседневные проблемы, которые вставали перед ним в Метроу, несмотря на постоянную игру в кошки-мышки с полицией и ФОСА, Холден вдруг понял, насколько лучше чувствовал бы себя там.
Ну, доберутся они с Марией до реки, а потом? Ну, отплывут на какое-то расстояние. Пусть даже собьют со следа погоню. Но как они выберутся из Южной Америки? Как тайком пробраться в Соединенные Штаты? Как попасть в Метроу и вернуться к Рози?
Планируя побег, он старался не думать об этом, ибо знал, что ответ не найдет. Холден рассудил, что время покажет, каким должен быть каждый следующий шаг. Подвернутся, например, контрабандисты с их тайными тропами, о которых не знают официальные власти.
Могут…
А что делать с Марией?
У нее где-то есть семья. Можно отвезти ее туда, и там о ней позаботятся.
Холден попытался собраться с мыслями. Если девушка будет себя нормально чувствовать, утром они тронутся в путь. На такой широкой реке обязательно должна найтись лодка. Мария, видимо, немного знает местность – она же говорила, что была тут на рыбалке.
Можно продать или обменять двух лошадей с упряжью – это хорошие, крепкие животные – и даже одну винтовку. В общем, заполучить лодку вполне реально.
Правда, это не решит всех проблем, но если подождать темноты, то можно будет проплыть широкую излучину незаметно и оставить позади большинство поисковых команд Инносентио Эрнандеса.
Оторвавшись от погони, они отдадутся на волю течения и уплывут подальше отсюда. Куда – Холден еще не знал. Он хорошо разбирался в истории Америки, но вот с географией было хуже.
Но все равно, рано или поздно Амазонка пройдет по территории Бразилии. Там можно будет продать еще одну винтовку, получить деньги и попытаться связаться… С кем?
Он не может позвонить Рози по телефону, но зато есть шанс дозвониться до Лема Пэрриша. Хотя, конечно, его телефон может прослушиваться и полицией, и фосавцами.
А вот, идея…
Холден вздохнул, вновь пожалев об отсутствии сигарет и вспомнив Рози Шеперд.
Да, конечно, единственным подходящим человеком в такой ситуации был Том Эшбрук, его тесть.
Отец Элизабет.
Холден не знал номера, но знал название города в Швейцарии, где у родителей его жены был домик в горах.
Домик в горах. Подумать только, что люди могут так жить.
Но связаться с Эшбруком вполне реально и если тот написал правду в том письме, которое спрятал в сейфе вместе с деньгами и пистолетом, – а Эшбрук всегда говорил правду, даже неприятную, – тогда у него должны быть нужные связи, чтобы вывезти человека из Бразилии в США.
К Рози.
На войну, которая, казалось, никогда не закончится.
Холден никогда не любил тестя, но всегда уважал его. Ему не нужны были деньги, которые взялись из сомнительного источника и пришли к нему со смертью семьи.
Но, по крайней мере, теперь у него был план.
Холден вновь вздохнул по сигарете.
И еще более глубоко – по Рози.
Джеффри Керни включил свой замаскированный под часы радиосканер и нашел частоту, которая ранее молчала.
– Говорит Фуражир, – послышались слова, – вызываю Созвездие. Последний гость прибыл. Повторяю: последний гость прибыл. Прием.
Керни оставил шкалу на этой частоте.
Странное сообщение. Что ж, подождем ответа.
– Нет, Фуражир. Последний гость имеет сопровождение. Это парень из Уинди Сити, он есть в нашем списке. Как понял меня? Прием.
Керни смотрел теперь на дорогу лишь одним глазом. На волне начались помехи.
– …об этом. Боже, мы и не думали, пожилой мужчина, лет пятидесяти. Да, это парень из Уинди Сити. Я думал, он будет старше. Жду подтверждения, Созвездие. Прием.
– Только наш объект, Фуражир. Если с ним парень из Уинди Сити, то мы пропускаем поездку и он не должен увеличить наши показатели. Как поняли? Прием.
Керни слегка покрутил ручку, теперь звук был удовлетворительный.
– Будем идти по графику. Созвездие, начиная с нуля шестисот. Подготовьте нам машину и горячего кофе. Ночью будет холодно. Конец связи.
Керни съехал на обочину и остановил машину. В его голове словно поселился какой-то невидимый инструктор, который говорил:
«Слушай, старина, переговоры какие-то подозрительные, но это не твое дело. У тебя есть работа. Выполняй ее».
Но не связано ли это как-то с его работой?
Судя по всему, разговор велся с юго-восточного направления. Чтобы попасть на шоссе, ведущее туда, придется вернуться назад, – он проконсультировался с картой – на десять миль или же проехать вперед на двадцать пять.
Керни посмотрел в заднее стекло и выбрал второй вариант. Так, по крайней мере, его совесть будет чиста – ведь он не изменит свой маршрут.
Керни нажал на газ.
* * *
Жена Лютера Стила расплакалась, когда он ее обнял.
– Господи, Лютер, когда я услышала… Я подумала…
Позади раздался голос Рокки Сэдлера:
– Они забыли написать на ракете его имя, мэм.
– Кто это? – спросила Дина.
– Рокки Сэдлер, мой друг.
– Папа! – закричали вдруг сразу несколько голосов.
Стил – все еще обнимая жену – повернулся на звук. Его дети наперегонки бежали к нему, прыгая по ступенькам крыльца небольшого домика. Один из охранников с улыбкой позволил им пройти.
– Папочка!
Лютер Стил опустился на колени и обнял их всех сразу.
– Danke,[3] – сказал Томас Эшбрук водителю, протягивая ему плату за проезд и скромные чаевые.
Затем он вышел из такси.
Обычно он не скупился, но слишком щедрая благодарность наверняка запечатлелась бы в памяти водителя, а сейчас Эшбрук уж никак не хотел привлекать к себе излишнего внимания.
Просто еще один из множества иностранных туристов, посещающих Берлин.
Держа сумку в левой руке, Эшбрук запустил правую в карман. Прямо перед ним две желтые лампы освещали вход в старый жилой дом. Если бы у него было время, можно было бы раздобыть оружие. Но времени у Эшбрука не оставалось, и вот теперь, стоя на недавно политой дождем улице, он очень жалел об этом.
Такси отъехало.
Дул сильный ветер и было холодно. Что ж, зима будет не менее холодной, чем прошедшее лето – жарким. Эшбрук поднял воротник своей кожаной куртки, попутно пытаясь вспомнить, сколько же часов – или дней – назад он последний раз принимал душ или спал в нормальной постели.
Попытка не увенчалась успехом, Эшбрук пожал плечами и направился ко входу в здание. Слава Богу, хоть заморозки еще не начались, но к утру явно можно ожидать гололеда, если дождь не закончится или стихнет ветер.
А гололед на дорогах – опасная штука, тем более, что Эшбрук не знал, куда Юрген Штауденмайер его повезет. Вряд ли поездка ограничится Берлином.
Одетой в перчатку рукой Эшбрук толкнул застекленную дверь, и она открылась. Вестибюль был не освещен, поэтому пришлось зажечь небольшой фонарик, извлеченный из кармана. В помещении было чисто, оно выглядело по-немецки опрятным.
Эшбрук направил луч света на табличку с именами жильцов возле панели с кнопками домофона. Он искал имя Фриц Кляйн и вскоре обнаружил его. Нажал соответствующую кнопку.
Выждав некоторое время, он снова нажал кнопку.
Внутренняя дверь вестибюля с тихим гудением открылась. Эшбрук направился к ней, вошел и закрыл дверь за собой.
Вверх вела широкая каменная лестница. Эшбрук начал подъем, преодолел первый пролет и остановился на площадке. Чуть выше на ступеньках стоял Юрген Штауденмайер, держа правую руку за спиной. Он был одет в футболку и голубые джинсы.
– О, мой старый друг, – усмехнулся Эшбрук. – Фриц Кляйн.
Штауденмайер вытащил руку из-за спины. Как Эшбрук и предполагал, в ней был пистолет. Но оружие не было направлено на него.
– Поднимайтесь, пожалуйста, – с улыбкой сказал немец.
Эшбрук преодолел лестничный пролет, Штауденмайер – он был босиком – повернулся и молча двинулся во коридору, в конце которого была открытая дверь. Пистолет он засунул за пояс. Это был «Вальтер».
Эшбрук двинулся за ним и задержался в дверном проеме. Штауденмайер присел за небольшой столик, стоявший в комнате. На столике стояла бутылка американского виски, рядом немец положил пистолет.
