Ознакомительная версия.
— Вы, в самом деле, сделали Марине предложение? — поинтересовался Александр Борисович, закуривая.
— Да? А вас это удивляет?
— Конечно.
— Потому что мы с ней встречались всего несколько раз?
Александр Борисович выпустил облако дыма и покачал головой:
— Нет. Главным образом, потому, что вы уже женаты.
Плотников замер.
— Откуда вы знаете? — неприязненно спросил он.
— Навел справки, — спокойно ответил Турецкий. — У вас есть жена и дочь. Получается, что вы просто пудрили девушке мозги. Не понимаю, зачем вам это понадобилось.
— Вы что, никогда не были влюблены?
— Был-не был, какая разница? Вам не кажется, что делать предложение девушке, будучи женатым человеком, как-то… некрасиво?
— Мы женаты только номинально, а фактически уже давно в разводе, — горячо сказал Плотников. — Мы даже не живем вместе! Она еще полгода назад уехала к теще в Ростов.
— Правда? — Тут Турецкий усмехнулся. — А гости из провинции, о которых вы давеча говорили, это случайно не жена и теща?
В груди Родиона что-то забулькало, как в глотке у рассерженного зверя.
— Перестаньте ухмыляться, — прорычал он, глядя на Турецкого пылающими от ярости глазами. — Иначе мне придется стереть эту ухмылку с вашего лица.
— Вот уж не подумал бы, что вы такой чувствительный, — небрежно сказал Александр Борисович, тоже чувствуя, как в груди у него поднимается глухая ярость. — Интересно, а если бы Марина согласилась? Что бы вы делали дальше? Познакомили бы ее с женой и дочерью и зажили бы все вместе — одной счастливой семьей?
Плотников вскочил со скамейки. Он навис над Турецким, сжимая кулаки, и прорычал:
— А ну встань!
— Зачем? — поинтересовался Александр Борисович, с любопытством разглядывая Плотникова, как энтомолог разглядывает интересный экземпляр насекомого.
— Встань, чтобы я смог набить тебе рожу, — гневно прохрипел Родион.
— Что вам мешает набить мне рожу в сидячем положении? — насмешливо поинтересовался Турецкий.
— Я не бью сидячих.
— Правда? В таком случае, это ваша проблема. Послушайте, Плотников, хватит валять дурака. Девушка, с которой вы встречались, пропала. Вы — главный подозреваемый. Не в вашем положении изображать из себя Майка Тайсона.
Родион молчал, хрипло дыша и сжимая кулаки.
— Ну, хорошо, — кивнул Александр Борисович. — Допустим, мы набьем друг другу физиономии. И что это изменит?
— Для меня кое-что изменит, — сказал Родион и зловеще улыбнулся. — По крайней мере, я получу от этого удовольствие.
Турецкий покачал головой:
— Вряд ли. Я неплохой боец, уверяю вас. У меня была сложная жизнь, и я кое-чему научился. А к вам я пришел не драться, а выяснить истину. Истину, Плотников. А вы ведете себе как несмышленый ребенок. Если вы не хотите разговаривать, мне придется побеседовать с вашей женой и расспросить обо всем ее.
— Думаешь, я тебя к ней пущу?
— Думаю, я в любом случае найду способ с ней встретиться, — спокойно сказал Турецкий. — Потому что мне платят за мою работу, и я обязан делать ее хорошо. Так что кончайте паясничать и садитесь. Мы должны закончить разговор.
Плотников еще несколько секунд постоял, затем нехотя опустился на скамейку.
— Рад, что вы приняли правильное решение, — сказал Александр Борисович.
— Просто я решил, что набить вам рожу всегда успею, — огрызнулся Родион.
— И это правда, — кивнул Турецкий. — Итак, я хочу знать, какие у вас были планы относительно Марины? Только отвечайте честно и серьезно, без ваших пафосных выкрутасов.
— Планы были серьезные, — угрюмо ответил Плотников. — Я собирался развестись с женой и жениться на Марине.
— Вы ведь о ней почти ничего не знаете.
— Я знаю, что люблю ее. Этого достаточно.
— Что она вам о себе рассказывала?
Плотников мрачно покосился на Турецкого:
— А вам не кажется, что вы лезете не в свои…
— Не кажется, — перебил его Александр Борисович. — Пока девушка не нашлась, это мои дела. Итак, что она вам о себе рассказывала?
Плотников отвернулся, вздохнул и ответил:
— Да почти ничего. Ей казалось, что чем меньше мы друг о друге знаем, тем интереснее. Я догадывался, что она не бедствует. У нее были дорогие вещи. И в ресторане, в который я ее привел, она смотрела на еду брезгливо, как дворянка на крестьянскую еду. Поначалу меня это даже встревожило. Но потом я понял, что с Мариной все в порядке. Даже если у нее есть деньги, они абсолютно ее не испортили.
— Она не говорила вам, оттуда родом?
Плотников покачал взлохмаченной головой:
— Нет.
— А о родственниках не рассказывала?
— Не рассказывала.
— О друзьях, знакомых?
— Я же вам говорю — нет.
— О чем же вы говорили? — слегка удивленно поинтересовался Турецкий.
— О всякой всячине. Думаете, кроме родственников, людям и поговорить не о чем.
— Но должна же она была хоть что-то о себе рассказать! — гнул свою линию Турецкий.
— Да ничего она не рассказывала! — снова вспылил Плотников. — Мы просто болтали. Шутили, смешили друг друга, гуляли. Я рассказывал ей про Москву. А она… — В кармане у Плотникова зазвонил телефон. — Извините…
Он достал трубку, клацнул по кнопке и приложил к уху.
— Алло… Да-да, заказывал… Да, рамы. Пришлите по тому же адресу, что и раньше… — Плотников покосился на Турецкого и сказал: — Ну, примерно через час… Хорошо. Спасибо!
Он отключил связь и убрал телефон в карман.
— Что, решили поменять рамы на окнах? — поинтересовался Александр Борисович.
— Да, пора бы уже, — неохотно ответил Плотников.
— Я бы мог посоветовать хорошую фирму, но вижу, вы уже обо всем договорились.
Плотников ничего на это не ответил.
— Вернемся к нашему разговору, — сказал Александр Борисович. — Итак, вы рассказывали Марине про Москву? Выходит, она плохо знала столицу?
— Нет, не то. Насколько я понял, она передвигалась по Москве только в автомобиле, — объяснил Плотников. — А я научил ее ходить по городу пешком. Шляться по бульварам и площадям, глазеть на прохожих, есть мороженое в парках.
— И это все? — снова спросил Александр Борисович. — Это все, что вы делали?
— Почти.
— Но, кроме прогулок, у вас был еще и секс, — сказал Турецкий.
Плотников снова вскочил со скамейки.
— Знаете что… — глухо проговорил он. — Скажите спасибо, что вы сыщик, и что ищите Марину. Если бы я не думал, что вы можете принести ей пользу, я бы выбил вам мозги.
«Похоже, я его по-настоящему достал, — удовлетворенно подумал Турецкий. — Надавить бы на него еще посильнее, да видно уже не получится. А жаль — раскололся бы, как гнилой орешек».
— Спасибо, что были терпеливы, — сказал Турецкий, на этот раз без тени насмешки. — Вы правы, если Марина попала в беду, я могу быть ей полезен. Надеюсь, что с ней все в порядке. Но я хочу, чтобы вы помнили: если вдруг милиции случится найти труп Марины, вы будете первым, к кому они заявятся. И разговаривать они с вами будут не так, как я.
Говоря это, Турецкий внимательно разглядывал лицо Плотникова. Когда он произнес слова «труп Марины», лицо Родиона исказилось, словно его стянула болезненная судорога, а веки дрогнули.
«Похоже, он все-таки ни при чем», — подумал Александр Борисович.
Он тоже поднялся со скамейки.
— Но я надеюсь, что с Мариной все в порядке, — повторил Турецкий и протянул Плотникову руку. — Всего доброго.
Плотников посмотрел на протянутую руку, помедлил несколько секунд, потом хоть и нехотя, но пожал ее.
— Если что-нибудь узнаете, позвоните мне, хорошо?
— Хорошо, — кивнул Турецкий.
— И не думайте, что я хотел посмеяться над Мариной или как-то использовать ее. Все, что я вам сказал про отношения с женой, правда.
— Надеюсь, что так.
Плотников повернулся и зашагал к подъезду, но, сделав всего пару шагов, вдруг остановился. Медленно повернулся к Турецкому и сказал:
— Не хотел вам говорить… Но вдруг это пригодится.
— Что? — спокойно спросил Александр Борисович.
— Ночью… пока я спал… Марина рылась в моих вещах.
— То есть? — прищурился Турецкий.
— То и есть. Обыскала мою одежду и шкафы. Причем сделала это аккуратно. Я бы даже сказал — профессионально. Дело в том, что жена… когда мы еще жили вместе… постоянно искала у меня «заначки». И я научился нескольким фокусам… В общем, я умею определять, когда трогают мои вещи.
— Что она искала?
Плотников пожал плечами:
— Понятия не имею. Я ей ничего не сказал. Мало ли, какие у нее могли быть причины? Может, она хотела убедиться, что я не женат, и для этого искала мой паспорт.
— Нашла? — поинтересовался Александр Борисович.
Плотников усмехнулся и покачал головой:
— Нет.
Затем отвернулся и снова зашагал к подъезду. На этот раз он больше не останавливался.
Ознакомительная версия.
