Ознакомительная версия.
Свинцицкий брезгливо поморщился и сделал небольшой шажок назад.
– Да, хорошо вы начинаете службу… Ну да ладно, мне с вами все равно уже некогда заниматься, обратитесь в 403-й кабинет, к Зинаиде Ивановне, она вас оформит. И сразу в больницу, проверьтесь, нам только дизентерии не хватало, и так половина людей на бюллетене…
Майор Свинцицкий поспешно развернулся и поскакал по лестнице на четвертый этаж. Макс бросился вниз.
– Эй, ты куда? – просунулся в окошко Еремин.
– Я сейчас! – бросил через плечо Макс, ныряя в приоткрытую решетчатую дверь.
На крыльце он прикурил сигарету и быстро оглянулся по сторонам. Ему повезло – в ГОВД «проводница», судя по всему, пришла пешком и теперь так же пешком удалялась по тротуару.
Немного выждав, Макс перешел на противоположную сторону улицы и двинулся следом за ней.
Погода была что надо – сквозь редкие облака светило солнышко, ветра не было вообще, воробьи чирикали вовсю, клюя что-то в едва пробившейся молодой травке.
При всем при этом народа на улице было совсем мало, и Макс невольно пробурчал:
– Ну и дыра…
Затеряться среди редких прохожих не было никакой возможности, и Максу пришлось отстать еще больше.
«Проводница» выцокивала каблучками по тротуару вдоль ряда пятиэтажек на противоположной стороне улицы. Она не оглядывалась и особо не торопилась. В общем, вела она себя абсолютно спокойно, даже чересчур.
Максу это не понравилось, и пару раз он сворачивал к ларькам, чтобы проверить, не следит ли кто за ним.
За Максом никто не следил, да и его слежка за «проводницей» закончилась намного быстрее, чем можно было предположить.
Миновав один перекресток, девушка на втором повернула к сравнительно новой кирпичной девятиэтажке. К торцу девятиэтажки было пристроено длинное одноэтажное здание с высокими окнами.
Девушка направилась к нему, взбежала на невысокое крылечко и нырнула в стеклянную дверь.
Слева от входа висела табличка. Написано на ней было: «Охтинская городская библиотека для взрослых».
Макс ненадолго задумался, потом тоже направился к входу, потянул на себя стеклянную дверь и оказался в небольшом фойе со стандартным фикусом в углу, пустой раздевалкой и правилами пользования библиотечными фондами.
Не успел он толком осмотреться, как откуда-то возникла пожилая уборщица и поперла на него со шваброй наперевес:
– Куды, к кому?
– Да я это, книга, в общем, нужна одна…
– Все книги с одиннадцати, неграмотный, что ли, али на глаза слаб? На двери ж расписание!
Тут Макс увидел отраженные в зеркале шкафы каталогов и просительно протянул руку:
– Да мне только карточку глянуть, есть эта книга или нет.
– После одиннадцати и глянешь, а щас выдь, не видишь, что ли, санитарный час!
– Вижу-вижу, – поспешно проговорил Макс, отступая к выходу.
То, что ему было нужно, он узнал и так.
«Проводницу» было видно в зеркале. Она нырнула в расположенный за углом кабинет директора библиотеки, но дверь за собой не прикрыла.
Из обрывков разговора, доносившихся из кабинета, Макс уяснил несколько вещей.
Во-первых, «проводницу» явно звали Алиной. Во-вторых, она работала в этой библиотеке. В-третьих, в ГОВД она заходила по просьбе директрисы библиотеки, чтобы скрепить печатью подписанный договор на охранную сигнализацию.
По дороге к горотделу Макс пытался понять, в чем здесь заключается подвох, но так и не смог.
Туалет третьего этажа ГОВД был пропитан запахом хлорки и флюидами страха. Казалось даже, что деревянная кабинка, в которой прятался Дуб, слегка вибрировала.
Макс нагнулся, чтобы убедиться, что в туалете нет посторонних, и сказал:
– Дуб, не бойся, это я…
– Ну что? – распахнул дверцу Олег.
– Если тебе станет от этого легче, могу сказать, что твоя «проводница» на самом деле библиотекарша… Слушай, а это действительно она, ты ничего не перепутал?
– Я же тебе сказал, это она! – нервно проговорил Дуб.
– Ладно, верю-верю, – поднял руку Макс. – Скажу тебе честно, Дуб, у меня такое чувство, что в этом чертовом Охтинске происходит какой-то жуткий маскарад. Все при деле, одни мы с тобой лишние.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Мы с тобой здорово вляпались, Дуб. Маскарад маскарадом, но убивают эти охтинские перевертыши по-настоящему. И совсем скоро они доберутся до нас…
– Я не собираюсь ждать, когда меня убьют! Я сейчас же иду к прокурору, все рассказываю и требую защиты!
– Куда-куда ты идешь?
– К прокурору, конечно! И несу ему чемоданчик!
– Стой!
– Убери руки! С меня хватит, понял? Все!
– Ладно, ответь мне только на один вопрос, Дуб.
– Ну? – оглянулся Олег у двери.
– Как, по-твоему, зовут охтинского прокурора?
– А при чем тут это?
– Нет, ты ответь.
– Сейчас не до твоих дурацких вопросов! – проговорил Дуб, хватаясь за ручку.
– Местного прокурора зовут Михеич! Счастливого пути, Дуб!
– Что?
– То!
– Ты это что, серьезно?
– Вполне, Дуб, поэтому оставь в покое дверь и иди сюда. У нас осталось не так много времени до возвращения начальника ГОВД.
Дуб поспешно вернулся к Максу и подозрительно спросил:
– А это ты откуда знаешь?
– Номер остался в памяти телефона начальника ГОВД. А я по нему просто перезвонил…
– Тогда, – быстро оглянулся Дуб, – отсюда нужно срочно сматываться!
– Куда ты собрался сматываться?
– Сначала в Чулимск, а потом… а потом…
– Дуб, – вздохнул Макс, – один уже попытался смыться, и чем это закончилось, ты сам видел. Это бессмысленно и даже глупо.
– Что значит глупо? А ждать, пока нас убьют, умно, что ли?
– А мы и не будем ждать.
– А что мы будем делать?
– Мы, Дуб, попытаемся распутать всю эту историю, потому что ничего другого нам не остается.
– Ты что, смеешься?
– Да нет, я говорю серьезно. Допустим, мы сейчас попытаемся смыться и даже каким-то чудом доберемся до школы. Что дальше? Ты расскажешь Мартову или кому-нибудь другому, как ты напился, растерял все свои вещи и по ошибке прихватил чей-то «дипломат»? Кто воспримет твой рассказ всерьез? А если и воспримет, то из-за такой мелочи не станет посылать сюда следственную бригаду…
– Что значит мелочи? А убийство Тани?
– Дуб, убийство Тани уже списали на несчастный случай. Поэтому тебе никто не поверит. А если и поверит, то все материалы для проверки, в том числе и «дипломат», направят сюда. А нас отчислят из школы за то, что мы самовольно смылись со стажировки. Чуть позже тебя пристукнут, а перед смертью вольют в глотку бутылку водки. И снова все спишут на несчастный случай, причем выглядеть это будет очень убедительно – тебя выгнали, ты с горя и запил…
– Но…
– Короче, Дуб, заткнись и слушай сюда. Может, тебе и надоело жить, а мне пока нет. Поэтому мы распутаем это дело во что бы то ни стало. Может, нам повезет, и мы останемся в живых оба. Но если даже нет, давай договоримся, что тот, кто останется, пойдет до конца. Мы же с тобой менты, правильно, Дуб?
– П-правильно…
– Все, с клятвами закончили. Сейчас по-быстрому оформляем документы. Стажироваться идем в дежурную часть…
– А-а…
– Заткнись, Дуб. Давай «дипломат», пойдешь вперед, чтобы я не нарвался раньше времени на начальника ГОВД. И рожу сделай повеселее, улыбнись, Дуб, тебя же к этому готовили черт знает сколько лет…
Оформившись в отделе кадров, Макс с Дубом со всеми предосторожностями спустились вниз. Увидев их направления, майор Еремин едва не пустился в пляс.
– Ну, мужики, ну, молодцы! Заходите, попьете пока чайку, а там освободится «уазик» и отвезет вас в общагу! Гущин, чаю стажерам и клюквы из моих запасов!
С трудом убедив майора, что «луноход» им не нужен, Макс с Дубом с сумкой и «дипломатом» покинули гостеприимную дежурную часть и через десять минут своим ходом добрались до общаги.
Как и все остальное в Охтинске, располагалась она на окраине. Собственно, общежитий было два. Кирпичные пятиэтажки стояли параллельно друг дружке, между ними располагался чахлый скверик.
За крайним общежитием благоухал ароматом свежеиспеченного хлеба небольшой хлебозаводик, чуть в стороне уходили вдаль гаражи, над ними торчали все те же красно-белые шапки отвалов.
– Красота! – сказал Макс, оглянувшись на крыльце. – Главное, что место тихое. Кричи не кричи, все равно никто не услышит… Ладно, пошли.
Крайнее общежитие, судя по табличке, принадлежало Охтинскому горному комбинату. Комендантша, к счастью, оказалась на месте и процесс заселения занял каких-то пятнадцать минут.
313-я комната на третьем этаже общаги была слегка обшарпанной, но вполне жилой. Кроме двух кроватей, в ней стояли стол, пара тумбочек, платяной шкаф и два стула.
Ознакомительная версия.
