— Ладно, спасибо. Только ты не одна единственная меня предупреждаешь.
— Кто же еще?
— Не знаешь случайно, где находится директор комбината?
— Знаю, — она опустила голову, — я знаю, где нашли его тело. Только поверь, не имею к этому никакого отношения…
— Я спрашиваю, не где его нашли, — перебил ее, — а где он сейчас?
— Как — где? — Рита изумленно посмотрела на меня. — В морге лежит его труп…
— Вот уж не знаю, провели ли туда телефон, только два часа назад он мне позвонил… Я хорошо различаю голоса, тут ошибиться нельзя было.
Теперь уже она смотрела на меня с ужасом.
— И вот теперь, — я обнял ее за плечи и заставил посторониться, — меня ждет рыжая девица, и я знаю, как через нее добраться до тех, кто позволяет себе подобные шутки. Если, конечно, можно так выразиться.
Она стояла совершенно обалдевшая, даже когда я наклонился и поцеловал ее в щеку. Щека была ледяная, как мрамор, и пахла мимозой.
* * *
Я поднялся наверх, нажал кнопку звонка и подумал, что рассчитывать мне придется только на себя. Дверь открыли мгновенно.
— Заходи.
Юля стояла на пороге в светло-синей джинсовой куртке, вытертых узких брюках, не накрашенная — она выглядела сорванцом, порочным и безалаберным. Но ведь я в ее способностях и не сомневался.
Оттолкнул чуть в сторону, прошел внутрь и стал осматривать квартиру. Одна комната, кухня, туалет, мебели совсем мало — только кровать бросалась в глаза, роскошная, большая, с ярким розовым покрывалом. И свернутый ковер вдоль стены, метра три длиной. Я всюду проверил, даже под кровать заглянул.
— Ты чего это под станком ищешь? — спросила он стоя за спиной.
— Не чего, а кого, — поправил я.
— А, понятно. Теперь удовлетворен?
Я встал и отряхнул колени.
— Отличная квартира. Чья?
— Так… снимаю, — она неопределенно скривила губы, потом села на кровать, поверх розового покрывала.
Я сходил в прихожую, проверил, хорошо ли закрыта дверь, потом принес с кухни стул и сел спиной к окну.
— Ты догадываешься, о чем мы будем говорить? — она стояла передо мной и смотрела сверху вниз.
— Наверное, о Викторе, муже твоей подружки?
— Не только о нем, — Юля поморщилась, — впрочем, и о нем тоже… Уже весь город знает, что убили директора комбината. Его здесь очень уважали.
— Ну и что? — я недоверчиво посмотрел на нее.
— А то, — она с ногами забралась на покрывало и открыла сумочку, которую все время держала в руках, — что это не какой-нибудь алкаш. Весь город — от мэра до пенсионера-ветерана — жаждет мести. И если легавые в ближайшие дни не найдут убийцу, их шеф запросто может потерять работу. Ну и остальным раздадут слонов. Там сейчас землю носом роют, им нужен виноватый, которого можно всенародно распнуть, — она достала из сумочки сигарету.
— Ты неплохо знаешь обстановку в городе, — и зажег спичку и, привстав, поднес огонек к сигарете.
— Есть кое-какие источники, — девушка глубоко затянулась и выпустила дым через ноздри.
— А чего ты хочешь?
— Того же. Чтобы нашли виноватого.
— Вот как? А ты знаешь, кто он?
— Мне плевать, — она состроила презрительную гримаску, — кто на самом деле пришиб этого козла. Но ведь выбор у легавых невелик. Во-первых, те, кто его последним видел. То есть ты и твой лопух, как его, Алик. Во-вторых, тот, кто спрятал жмурика. Виктор.
— Но если тебе наплевать…
— Не перебивай, — она стряхнула пепел прямо на покрывало, — я еще не договорила. Виктор знает, что его ищут. Он на дно лег, причем там, где его не найдут. Ему здорово помогли найти тихое место, куда легавые не сунутся. А вот ты — чужак. Первый раз тебя оттуда вытащили, но пройдут еще сутки, и оперы станут перед выбором — положить свою голову под топор или твою. Если они не найдут Виктора, а они его не найдут, убийцу сделают из тебя.
— Ты меня совсем запугала, — я криво улыбнулся, — чего же ты хочешь?
— Чтобы ты навел их на Виктора. Это твой последний шанс.
— Пожалуй. Но где его искать, подскажи?
— Я знаю, кто его спрятал.
— Неужели?
— Копылов.
— Все выходит довольно просто. Я сейчас позвоню в милицию и скажу, что Копылов укрывает преступника. И тогда он, конечно, все им расскажет, как на духу… А если не расскажет? — я усмехнулся. — Если он вывернется?
— А он наверняка вывернется, — Юля смотрела на меня серьезно.
— Тогда к статье за убийство у меня добавится статья за клевету. На общем фоне это будет выглядеть сущим пустяком.
— Но я кое-что тебе расскажу, — Юля смотрела в глаза, — и тогда он не вывернется. Он сдаст Виктора, потому что будет спасать свою шкуру. Но в это дело нельзя вмешивать легавых, ты должен действовать в одиночку. Это мое условие.
— Согласен. Давай дальше.
— Ты не слышал историю о человеке из Центра? Который умер у Виктора в машине?
— Кое-что.
— Тогда слушай. Этот тип раскопал кое-какие делишки на комбинате. Он остановился в охотничьем домике, — продолжала Юля после паузы, — есть такой домик для особо знаменитых. Среди ночи за мной заехал Витька и отвез туда. Копылов уже ждал. Больше никого не было. Мужик, знаешь, казался словно кукла. С ним что угодно можно было делать. Они его раздели и положили на кровать, мне тоже сказали раздеться, лечь рядом с ним и изображать, что мы очень веселимся. Мужик не сопротивлялся, он просто не понимал, чем мы занимаемся. А пока мы вот так кувыркались, то есть кувыркалась одна я, Виктор и Копылов фотографировали. К утру отпечатали целую пачку фотографий. Отобрали самые удачные — по ним не определишь, что я трахалась с полутрупом.
— Шустрые ребята, — я поморщился. — Его напоили?
Юля закурила новую сигарету.
— Нет, инъекция. У него поднялось давление, и Копылов сказал, что укол мигом поставит на ноги. Сам понимаешь, я ему вколола вовсе не то, что доктор прописал. По дороге в город Виктор показал мужику фотографии. Я тоже была в машине — для наглядности, так сказать. Вот сердце у него и не выдержало. Виктор испугался, остановил машину, закричал… Люди кругом… Мне смыться не удалось, только все было чисто, умер от инфаркта. Дело замяли, хуже всех отделался Виктор — уволили.
— Да-а, — сказал я, уставившись в одну точку, — только вряд ли эту историю можно как-то обыграть. Следов нет, да и кто захочет ворошить прошлое?
— Забыла тебе сказать, — девушка усмехнулась, — одну подробность. Когда началась заваруха, Виктор передал мне фотографии. Я их, конечно, спрятала, а потом вернула, на следующий день. Как было не вернуть… Все, кроме одной…
— Любопытно, — я перестал разглядывать горку пепла на покрывале и оживился.
— В комнате, где мы все тогда устроили, большое зеркало. Так вот, в этом зеркале отражается Копылов. В общем они дали маху с этим снимком. С этой фотографией ты пойдешь к нему. Дальше все будет от тебя зависеть. Если сломаешь, он расскажет, где корешка спрятал.
— Красиво, ничего не скажешь. Шантаж, да?
— Ясное дело, — она кивнула и состроила невинные глаза.
Словно мы собирались тайком съесть банку варенья.
— Ладно, скажу, чтобы ты понял — я веду с тобой честную игру. Деньги, которые пропали, — вот что мне надо. Их ведь мог взять только тот, кто убил. Ты, Алик или Риткин муж. Ну, ты и Алик — слишком мало знакомы, чтобы сговориться. А по одиночке вы слишком друг другу мешали, чтобы замочить этого придурка. Остается мусорщик.
— Логично. Но если его возьмет милиция, плакали тогда твои денежки, — я погрозил ей пальцем. — Их конфискуют.
— Он же не дурак, он их спрятал. И так просто не расколется. А вот Ягару скажет, чтобы тот его вытащил.
— Кто такой Ягар? — спросил я.
— Неважно. Ну, тип, который в деле вместе с директором.
— И этот Ягар ему поможет?
— Будь спокоен. Но как только Витек небо в крупную клетку увидит, Ягару до него трудно станет добраться. Капитан не даст. В то же время я смогу через тюремного лепилу связаться с Виктором и передать от имени Ягара, что тот вытащит его оттуда.
Пусть только скажет, где спрятал бабки. А я буду посредником.
Догадался теперь?
— Ну и дрянь же ты. Ведь если он тебе скажет, где деньги, вряд ли эта информация дойдет до Ягара?
— Тебя это волнует?
— Не очень.
— Ну и чудненько, — она кивнула. — Раз мы договорились, это стоит отметить. Тут завалялась бутылка вина, сейчас принесу.
Пока я открывал бутылку, она принесла хрустальные стаканы и два яблока. Яблоки были зеленые и даже с виду кислые.
— Вымой их, — попросила, — а я пока немного приберусь…
— Чья эта квартира? — Неважно. Встречаюсь тут с одним, но сейчас он уехал. Кстати, Копылов живет в соседнем подъезде, в сорок четвертой квартире. Не знал?
* * *
…Когда я вернулся с вымытыми яблоками, вино уже было разлито по стаканам. Оно было темно-красное, почти черное, только свет, преломляясь в гранях хрусталя, мерцал багровыми бликами.
