– А те два сержанта… Приезжие…
– Амирхан напоил их и в подвал к себе посадил. Под замок и в наручниках. Но, чтобы не скучали, дал канистру самогонки. Они боеспособность не скоро обретут.
– Тебя как зовут? – спросил я.
– Валера. Валера Сачко… Сержант Сачко.
– Я думал, всех в селе хотя бы поверхностно знаю…
– Я сюда после армии приехал. Жена у меня местная. Настена Рыбалко.
– Дочь Лехи Рыбалко?
– Да. Вы же с ней недавно только разговаривали. Она здесь была, во дворе.
– То-то, я смотрю, лицо знакомое. Сам-то ты русский?
– Хохол. Но я в этом разницы не вижу.
– Я вот – русский, Паша с отцом – тоже русские. Но мы, как и ты, разницы в национальности не видим. Вместе будем?
– Будем, товарищ подполковник, – ответил за Валеру Сачко старший сержант Волоколамов. – Отец за Валеру ручается.
– Ручаюсь, – подтвердил Василий. – Я его хорошо знаю.
– Я подал рапорт, чтобы в «Беркут» перевели служить, а теперь, после майдана, «Беркут» уже не тот будет, если вообще еще будет, – сказал Сачко. – Я уже не хочу туда, в такой «Беркут», каким его делают. Мне Настена говорит: поехали в Крым жить. У нее же мать там. Зовет. В Крыму и «Беркут» свой. Значит, и мне место может найтись.
– Тут, я думаю, заваруха большая начинается, – предрек я. – И надолго. Всем не сладко придется. Я бы тебе посоветовал жену с детьми в Крым отправить, если возможность есть. Сам ты в этой ситуации свободнее будешь себя чувствовать. А то, пока они здесь, у тебя руки будут связаны. И уехать всегда будет куда. Это тоже важно. С нас хватит того, что я здесь со связанными руками.
У меня никто не спросил, почему у меня связаны руки. Значит, знали.
– Да, – согласился сержант. – Надо с Амирханом поговорить. Он тоже жену с детьми к родственникам в Крым отправляет. Может, моих с собой возьмут. Вместе легче ехать, безопаснее. Да и у него жена такая, что сама может по должности «калашом» работать. С ней никакого другого оружия и не надо. Она даже этих бандитов, когда к ним в дом пришли, голыми руками выгнала. Не понравились они ей.
– Поговори, не откладывая, прямо сейчас, – предложил я. – Сначала с женой, чтобы она согласилась, потом с Амирханом.
– Я понял. Разрешите идти, товарищ подполковник?
– Иди. Такие дела следует решать быстро. Потом, если пожелаешь, к нам приходи. И Глеба с Амирханом с собой приводи… Если встретишь где хозяев дома, в котором часовые ночевали, скажи им, что дом свободен. Мы сейчас убитых увезем. Тела на открытом воздухе разлагаться начнут. Ни к чему в селе зараза…
Сержант милиции ушел в дом, чтобы посоветоваться с женой, а я нашел нужным похвалить Пашу с отцом:
– Молодцы! Правильно просчитали ситуацию и вовремя вмешались. Секунда в секунду. Я, честно говоря, опасался, что меня за машиной не видно будет, Паша из подствольника громыхнет, а я в это время рядом с машиной окажусь. Осколками накрыть могло.
– Паша командовал, – признался Волоколамов-старший.
– Это естественно. У него же выучка на такие вещи!
– Я смотрел за вами, товарищ подполковник. Сразу после ваших выстрелов понял, что вы сейчас отпрыгнете, и выстрелил.
– Нормально, Паша. Вовремя «шмальнул». И удачно.
Я вспомнил, что еще мне требуется сделать срочно и обязательно, вытащил трубку, отошел в сторону и по памяти набрал номер своего бывшего командира бригады.
– Здравия желаю, товарищ полковник. Подполковник Царьгорохов беспокоит. Не забыли еще такого?
– Здравствуй, Владимир Викторович. Я за заботами мог бы и забыть, да не дают вот. Запросы на твою личность приходят. Ты же, вот не знаю, насколько правду говорят, родом из Харьковской области…
– Так точно, товарищ полковник.
– Я полтора часа назад разговаривал с командующим. Он лично интересовался тобой. Спрашивал, где ты сейчас находишься и как тебе отдыхается на пенсии.
– Нахожусь в родном селе. Уже успел столкнуться с происходящими на Украине событиями вплотную. Вынудили столкнуться. Приезжали фашисты из Харькова. Хотя сами они не харьковчане. По-моему, вообще «западники», но участники киевских событий. Захватили и обвинили в шпионаже в пользу России старшего сержанта контрактной службы Волоколамова из бывшего моего батальона. Он одновременно со мной в отпуск поехал. Земляк. Разве своего парня бросишь! Пришлось мне вмешаться. Ночью освободил его и других задержанных. По ходу дела пришлось ликвидировать четверых бандитов. Волоколамова отправил вместе с родителями в Донецк. Там другая ситуация. Тоже не сладкая, но все же. Фашисты еще власти не имеют. По дороге мотоцикл Волоколамовых обстреляли, ранили отца старшего сержанта, убили мать…
– Хреново. Самому-то удалось уйти?
– Фашистов было десять человек. Волоколамов с отцом пятерых на дороге «положили». Я их перед отъездом вооружил трофейными автоматами. И нарвались они как раз на ту часть банды из нашего села, что в соседнюю деревню уезжала, там свой «порядок» наводила. Волоколамовы – молодцы. Пятеро из десяти бандитов сбежали на одной машине, вторую оставили отцу с сыном. Старший сержант позвонил мне, и я посоветовал ему прорываться на машине дальше, в Донецк, а оттуда уже возвращаться в бригаду. Он принял это как приказ, попытался, но прорваться не удалось. В Донецк приехали менты из Киева и бригады «Правого сектора», тоже киевский «порядок» наводить. Но местные менты встали на сторону народа и обстреляли киевских. Те сейчас отступают в нашу сторону. Дорогу перекрыли. Волоколамовых предупредили беженцы на дороге, и они вернулись в село, мне в помощь.
– Потребовалась помощь? – спросил командир бригады.
– Старший сержант Волоколамов – опытный, обстрелянный боец. На его счету три командировки на Северный Кавказ. Участвовал непосредственно в боевых действиях, хорошо себя там проявил. Мне здесь такие помощники очень нужны. У меня у самого ситуация сложная.
– Да, я твоей жене звонил. Она сказала, что у тебя отца парализовало после инсульта и ты там матери помогаешь.
– Уже не помогаю. Маму сегодня утром бандиты застрелили. Они пришли меня убить, и я вынужден был убить их. Потом еще пятеро им в подмогу приехали. Специально, чтобы меня поймать. Мы их только что ликвидировали вместе с Волоколамовыми. Сейчас у меня маленькая группа образуется. Пока шесть человек. Нас трое и три местных мента. Принял на себя командование. Звоню для получения инструкций.
Полковник паузу не держал.
– Ты, Владимир Викторович, просто обгоняешь, как обычно, события. Но ты делаешь то, что должен был бы сделать. Номер телефона командующего знаешь?
– Откуда, товарищ полковник? У меня такие люди в друзьях не числятся.
– Запоминай… – Командир бригады продиктовал мне номер сотового телефона. Я для проверки повторил и запомнил. – Если он тебе сам не позвонит, через десять минут позвони ему ты. Я сейчас свяжусь с ним. Доложу, что знаю. Он тебе поставит задачу, даст полный инструктаж. Не знаю уж, через меня передаст или сам скажет. Жди, короче говоря, жди.
– Даст инструктаж по телефону? – удивился я. – По открытому каналу?
– У нас сейчас у всех телефоны на спутниковом контроле. В случае «прослушки» номер сразу блокируется, и разговор прерывается. Твой тоже поставят, не переживай. Думаю, уже поставили, поскольку ты мне позвонил.
– До связи, товарищ полковник…
– До связи…
Убрав трубку в карман, я вернулся к Волоколамовым, обыскивающим машину с бандитами. Что они там искали и что нашли, я понял сразу – автомобильную «Аптечку», согласно правилам, обязательный атрибут любой машины. Паша снял с предплечья отца пропитанную кровью повязку, обработал рану из флакончика с хлоргексидином и начал накладывать свежую. Рана, как я понял, несерьезная, пробиты только мягкие ткани предплечья, и с таким ранением Василий Волоколамов, что называется, «остался в строю» и даже хорошо себя показал при ликвидации бандитов. Это говорило о его мужественности. Но он с детства был таким и свой характер пронес через всю жизнь.
Мы загнали все четыре машины во двор начальной школы. Последняя, заработавшая выстрел из подствольного гранатомета, была полностью лишена стекол, и все сиденья в ней были залиты кровью. Тем не менее ни приборная панель, прикрытая плечами водителя, ни тем более двигатель не пострадали. Мы загрузили в эту машину, в дополнение к пяти убитым, тела еще четверых бандитов, убитых ночью, я сел за руль и позвал Пашу:
– Поехали, меня обратно на своем транспорте доставишь.
Бронежилеты и «разгрузки» с убитых мы к тому времени сняли. Забрали все оружие и боезапас. Все это должно пригодиться нам в дальнейшем. «Хенде Галлопер», к моему удивлению, работал не слишком и громко. Двигатель шумел только на первой и второй скоростях. До оврага мы добрались быстро. Я разогнал машину и перед обрывом просто выпрыгнул из нее, не удосужившись даже кирпич положить на педаль газа. Разгона хватило, чтобы большой внедорожник сорвался в овраг на кучу мусора.
