Феликса и Германа связывала старая дружба. Познакомились они еще на первом курсе Ростовского государственного университета, но их приятельские отношения завязались не сразу. Они были похожи друг на друга. Оба высокого роста и атлетического телосложения. Оба занимались спортом и нравились девчонкам. Но за университетскими стенами у однокурсников жизнь протекала по-разному. Феликс уже в то далекое время свой досуг коротал с приятелями из блатной среды, общался с преступной шпаной и старыми урками.
Герман же по каким-то личным соображениям пытался держаться подальше от криминала. Он посвящал свое свободное время исключительно спортивным тренировкам и чтению умных книг.
Как-то раз с Феликсом произошел один случай, который сблизил его с однокурсником.
В то время, а это было начало восьмидесятых, у обеспеченных людей — торгашей и подпольных цеховиков, вошел в моду тотализатор «боев без правил».
На левом берегу Дона, на одной из баз отдыха, находящейся недалеко от ресторана «Петровский причал», и проходило это мероприятие. На так называемом ринге, а точнее, круглой площадке, окруженной машинами преуспевающих зрителей местного масштаба, а также гостей извне, проходили спарринги между бойцами, представляющими различные стили и виды единоборств. Здесь были и боксеры, и каратисты, и борцы, и просто уличные драчуны, уверенные в себе.
Бойцы бились на заранее оговоренных условиях. Как правило, поражение засчитывалось тому, кто терял сознание или сдавался. Ограничений и правил практически не было, а потому поединки нередко оканчивались переломами, гематомами и прочими серьезными увечьями. Но чем зрелище кровавее, тем оно больше нравится зрителям. В зрительской аудитории, в которой, как было сказано выше, присутствовали преимущественно подпольные буржуи, делали ставки. Деньги ставились немалые. Соответственно и призовой фонд для победителей превышал ежемесячную заработную плату среднего инженера раз эдак в двадцать, а может и в тридцать.
Феликс, слывший хорошим спортсменом и отчаянным бойцом, часто принимал участие в этих поединках. Его прельщало не столько финансовое вознаграждение, сколько желание лишний раз проверить себя на стойкость и умение биться. Ему нравился риск. Его возбуждал азарт схватки. В эти минуты он забывал про боль и самозабвенно атаковал противника ураганным натиском, потоком ударов рук и ног. А какое сладострастное чувство испытывал он, вдыхая воздух победы, когда ласкают его персону взгляды длинноногих пассий зрительствующих толстосумов, когда он слышит шелест пересчитываемой суммы! Ну и, конечно, кураж перед блатными друзьями.
И вот однажды, в одну из теплых донских ночей, он в очередной раз принимал участие в кровавом тотализаторе.
Ведущий объявил его имя, и Феликс вышел на середину круга. Каково же было его удивление, когда вышедший к нему соперник оказался Германом.
— А ты здесь какими судьбами? — изумленно поинтересовался Феликс.
— Деньги нужны, — ответил не менее удивленный Герман. — Но с тобой я драться не хочу. Я рассчитывал, что буду биться с незнакомым человеком.
— Нет, браток. Придется. Здесь такие правила. Здесь либо грудь в орденах, либо жопа в шрамах. Так что давай, однокашник, без заднего.
Прозвучал сигнал судьи к бою, и Феликс пошел в стремительную атаку. Герман технично парировал удары, уклонялся от них, но активно атаковать, по-видимому, не хотел. Когда же его соперник мощной серией ударов несколько раз существенно пробил его в область живота, терпению Германа пришел конец. Он провел свой коронный хук справа, и его стремительный удар угодил Феликсу в челюсть. Тот, не ожидая такой резкой контратаки, потерял равновесие и рухнул на землю. Герман, будучи новичком в «боях без правил», наклонился к своему сопернику и попытался помочь тому подняться. Он не знал, что это, мягко говоря, здесь не принято. Феликс об этом знал. Он привык, что здесь победа добывается любой ценой. Поднимаясь, он неожиданно нанес Герману сильнейший боковой удар ноги в висок. Герман, потеряв сознание, на время отключился.
Победу присудили Феликсу. После поединка он подошел к проигравшему товарищу, который смотрел на него исподлобья.
— Герман, брат, ты прости, но здесь таков закон. Волчий закон. Закон джунглей. Кто победит — тому и лакомый кусок.
— Хреновый закон! Я себя зверюгой не считаю! Если хочешь, рубанемся заново и тогда посмотрим, кто кого! — Герман зло сверкнул глазами.
— Ладно, старик, сбавь обороты, — примирительным тоном сказал Феликс. — Я на этом спарринге урвал два куска. Один из них — твой. Думаю, так будет справедливо, — с этими словами он засунул пачку десятирублевок в карман рубашки не ожидавшему такого оборота товарищу. — А сейчас, браток, махнем в «Петровский причал». Отметим твой дебют в «кровавом спорте».
С тех пор они сдружились. Часто проводили время вместе. Вместе тренировались и посещали разные бары и дискотеки. Совместно не раз попадали в различные переделки и выходили из них, помогая друг другу.
Но вернемся к нашей истории. При помощи нужных людей было установлено, что человек, по приметам схожий с Антоном Шабаловым, вылетел из аэропорта Внуково либо в Краснодар, либо, скорее всего, в Минеральные Воды. Врожденной интуицией Феликс чувствовал, что ненавистный ему враг находится где-то рядом.
Местным блатным при помощи Германа, который хорошо знал местную верхушку преступного мира, были розданы фотографии Черепа. Рыскали по всем санаториям, домам отдыха и гостиницам, но, к сожалению, обнаружить Шабалова им пока не удалось.
— Завтра, Сэмэн, мы с Германом встречаемся в Пятигорске с одним из местных авторитетов. Зовут его Витя Хан. Мы должны с ним разработать тактику действий по Пятигорску. Ты же, братан, поедешь завтра в Ессентуки. Встретишься там c Арменом Саркисяном, и с помощью его людей прочешете этот город, может, Новокурданский ублюдок где-то там затаился.
— А что будем делать теперь? — поинтересовался Комод.
— Сейчас для начала заберем твои вещи… Кстати, где они?
— В камере хранения железнодорожного вокзала.
— Заедем заберем их и поедем ко мне в номер. Я снял люкс в гостинице «Нарзан». Пару часиков отдохнешь с дороги, приведешь себя в порядок, а потом отметим в ресторане мое «воскрешение» и нашу встречу.
Кисловодская гостиница «Нарзан» принадлежала сети «Интурист» и была лучшей в городе. Ее построили сравнительно недавно, в начале девяностых годов.
Вечером приятели собрались в уютном ресторане этого отеля, зал которого был разбит на невысокие полукруглые кабинки. Заказав хорошего красного вина, салаты и горячую закуску, состоящую из хинкали — больших кавказских пельменей, приятели приступили к трапезе. Герман оживленно беседовал с Сэмэном, обсуждая последние криминальные новости столицы. Феликс же был задумчив и молчалив. Заметив мрачное состояние своего друга, Семен поинтересовался:
— Феликс, ты что приуныл? Негоже «воскресшему» сидеть мрачнее тучи. Ты из-за этой паскуды Черепа?
— Да нет, братан, я о нем даже не думал. У меня свои старые воспоминания. Это место напоминает мне о прошлом. Это грустные мысли. Вы развлекайтесь, не обращайте на меня внимания. Я сильно устал за последнее время…
Феликса с этим отелем, как и со всем городом в целом, многое связывало и рождало в его памяти одновременно со счастливыми, радостными воспоминаниями воспоминания грустные и трагические. Феликс пережил здесь свою любовь. Любовь безумную и волшебную. До сих пор струны его души звенели от воспоминаний о счастливых днях, проведенных вместе с его Катей.
Это было очаровательное юное создание. Когда они познакомились, ей исполнилось всего семнадцать лет, а Феликсу двадцать шесть. Некоторая разница в их возрасте давала возможность Феликсу ощущать себя Пигмалионом и ваять из своей прелестной избранницы истинную принцессу.
Они любили друг друга так романтично, что их любовь порождала зависть у окружающих. Казалось, что они созданы друг для друга. Их отношения продолжались два года. Но сказка не может быть вечной и не у каждой бывает хороший, добрый конец. История их любви закончилась трагически. Его Катя погибла в автокатастрофе.
Это было страшнейшее потрясение для Феликса. Как гром среди ясного неба обрушилась на него трагедия. На протяжении двух недель он практически не спал и не ел, находясь как бы в постоянном бреду. Будучи сильным человеком, повидавшим многое в свои молодые годы, Феликс получил от судьбы роковой удар такой колоссальной силы, что не знал, сможет ли от него оправиться. Он не знал, за что мог получить такое жестокое наказание. И во всем происшедшем почему-то винил только самого себя. Чем же он так жестоко провинился перед Создателем, что Тот решил безжалостно наказать его?
Но, увы, на все воля Господня. Феликс не отрекся от веры в Бога, даже наоборот, стал веровать еще больше, но с тех пор в его сердце поселилась злость. Та самая злость, которая стала постоянной спутницей его жизни.
