Ознакомительная версия.
Карло скатился за стойку и распластался на усыпанном стеклом полу. Я перепрыгнул через барьер и с ходу ударил его ногой в грудь – скорее с досады от того, что миссия моя провалилась: грохот выстрела, звон разлетевшихся бутылок, крик персонала не оставил мне времени даже на «горячий» допрос, мне не хватило этого «момента истины».
– Еще увидимся, Карл! – пообещал я официанту.
В прошлый раз я покинул это заведение через центральную дверь. И в этот раз не стал искушать судьбу: продираться через вооруженную ножами и тесаками поварскую братию, а дальше натурально запирать себя в тесном проулке, кишащем бродячими собаками, – это дело Стивена Сигала. Дверь была заперта на модерновый засов, и открыть ее было делом секунды. Еще мгновение – и я глотнул свежего морозного воздуха. Из ресторана я унес ноги, оставив там предостережение: «Еще увидимся!» – и об этом Карло сообщит полиции.
Глава 8
«Кажется, я нажил друга»
– … Хочешь найти убийцу Риты?
Он спросил это тоном: «Мальчик, ты был хоть раз в мужской раздевалке?»
Он – это редкозубое, пузатое существо, обладающее даром речи, с шеи которого начинались неизгладимые кружева колониального творчества. Вот в таком виде – в зимних полусапожках, в распахнутой дубленке и майке с треугольным вырезом – он был ходячей рекламой пилюль от воспаления зева и миндалин. Мне показалось, пилюля, которую невозможно было подсластить, сейчас растворится в его желудке и окажет действие на его острое заразное заболевание, колючая проволока на его шее эффектно распадется на куски, и он наконец-то вздохнет с облегчением.
Он действительно сглотнул, и его кадык привел в движение искусно выколотую на шее колючую проволоку.
Я поборол в себе желание спросить этого сказочного оборотня, что там дальше, под майкой? На помощь мне пришло мое неутомимое воображение. Ниже проволоки – забор, за которым видны крыши бараков, коптящая труба промзоны, над главным зданием которого завис вертолет с брошенной вниз лестницей, по которой, совершая дерзкий побег из колонии, карабкается этот живой мертвец.
– Ты вообще-то кто? – спросил я.
– Ты не в теме, поэтому так разговариваешь со мной.
– А что, по-твоему, я делаю? Разве не пытаюсь выяснить, кто ты?
– Ладно. Посмотри-ка, что у тебя на потолке?
Я попался на эту старую как мир уловку: поднял голову. И тотчас согнулся пополам от точного удара в печень. Моему гостю оставалось лишь добавить мне правой в челюсть. Что он и сделал, ударив меня сверху вниз. Я опустился на колени и мотнул головой. Я умел держать удары, но такая связка, когда тебе сбивают дыхание и встряхивают мозги, надолго выбивает из колеи.
– Собирайся. С тобой хочет поговорить один человек.
– Он тоже любитель распускать руки?
Толстяк хмыкнул. Он один в один походил на бородатого подонка из фильма «Отступники» с Леонардо ди Каприо и Мэттом Деймоном в главных ролях – мистера Француза (его играет Рэй Уинстон), для которого убить человека, что носом шмыгнуть.
Под его ободрительное молчание я стал собираться, в частности, сменил рубашку и освежился новым запахом от «Живанши», созданным исключительно для джентльменов. И ноты зеленого мандарина, розового перца, березового листа, белого кедра сплелись в обворожительную мелодию. Ее заглушил мощный ароматный аккорд, исходящий от моего гостя. Он принес с собой запах жасмина. Казалось, что это его природный запах, он не только родился под кустом чубушника, но и питался его листьями.
Что-то встревожило меня в этот момент, и я, соображая, что именно, взял паузу… Откуда родилась тревога, с воспоминания о криминальной драме, о смене рубашки или она родилась под аромат одеколона?.. Нет, не вспомнить. И я сдался, мысленно подняв руки.
Сопровождаемые тревожными взглядами дежурного администратора и портье, мы вышли на улицу. Толстяк вынул из кармана пульт-брелок. На гостиничной парковке дожидались своих хозяев «Фольксвагены», «Рено», «Тойоты», – отозвалась же на сигнал черная «Приора» с госномером 665. К этому человеку (если судить о нем по номеру его машины, он – недоделанный черт) нельзя было пришить формулировку, которая бы приоткрыла его сущность. Самоуверенность? Нет, не похоже. Все, что ему не доставалось даром, он брал силой, и это у него вошло в привычку. Те, кто говорил ему «нет, разумеется», позже шамкали беззубым ртом: «Да, канэшно». Те, кто не слышал одного голоса, позже затыкали уши от хора голосов таких же, как он, отморозков. Он приехал за мной, пренебрегая элементарной поддержкой. Смелость? Нет. Если заглянуть в глубину его глаз, там можно разглядеть темный угол, в который он загнал свой страх. Я видел десятки, сотни подобных взглядов, видел людей пострашнее его.
Я сел на переднее сиденье машины с иным, нежели минуту назад, настроением. Этот упырь прав: я не знаю, кто он, но и он не знает, кто я.
Ехали мы недолго, не больше четверти часа. Водитель перестраивался из одного ряда в другой, не включая сигнал поворота, как будто пальцы у него были сломаны, смотрел только вперед, ни разу не скосив глаз в зеркало заднего вида. Машина остановилась напротив здания в стиле ампир, и мне на миг показалось, что мы в Москве, на проспекте Мира. Да и моложавый человек в черном костюме будто прописался в центре столицы. Он дожидался нас в холле на втором этаже, куда нас доставил модерновый лифт – легко, незаметно, с едва различимым шелестом открывшейся двери и тихим голосом электронного звонка, известившего о прибытии.
Выключив телевизор пультом, незнакомец привстал с дивана, чтобы приветствовать меня рукопожатием.
– Присаживайтесь. Называйте меня Сергеем.
«Какого черта он вцепился в пульт?» – недоумевал я. Чтобы обменяться рукопожатиями и указать мне место, ему пришлось переложить пульт из одной руки в другую, теперь вот снова он держит его в «рабочей» правой. Пожалуй, прозвище Манипулятор ему подошло бы. С людьми он обращался так же, как с программами. Люди для него и есть программы. А может, все эти манипуляции – признак волнения? Скорее всего, он слегка нервничает…
Где-то в глубине здания едва слышно звучала музыка (я узнал Джорджа Бенсона). Без нее, подумал я, среда, в которой начинали развиваться события, была бы безликой. А так – в качестве заднего плана картины – она выделяла основные ее части.
Я глянул на своего сопровождающего. Тот устроился на красной тахте, что стояла возле окна, выходящего во двор, и занялся своими ногтями.
Сергей пододвинул мне пачку сигарет, на которой сверху лежала элегантная зажигалка: серебро и слоновая кость. Я отказался, вернув пачку на место (мы как будто разыграли начало шахматной партии):
– Не курю. Помешан на здоровье.
После той кошмарной ночи, которую я провел с трупом в постели, меня уже ничем нельзя было удивить. Однако начало выступления Сергея меня малость обескуражило:
– Сегодня я был в морге.
Я скрыл замешательство, кивнув в сторону толстяка:
– И вернулись вы уже вдвоем.
– Я бы не советовал вам говорить в таком тоне. Хотя бы потому, что он – ваш новый напарник.
– Тут кино не снимают? – распахнул я глаза.
– Тут, – легонько постучал ногой об пол Сергей, словно подавал кому-то сигнал, – возможно все. И раз уж вы заговорили о кино… Мне нравится одна фраза, она переходит из одного боевика в другой: «Я чихну, и вас не станет». – Он не дал мне ответить другой распространенной фразой и продолжил: – Сегодня я был в морге. Накануне пропала без вести моя добрая знакомая… Я опознал ее.
Да, подумал я, возвращаясь к предостережению Манипулятора, тут возможно все. Возможно, его слова об опознании кому-то послужили сигналом к началу травли. Но куда в этом случае приткнуть начальное обращение Сергея, указавшего мне на моего напарника?
– Я не думаю, что это вы убили Риту.
– Правда? Почему?
– У вас нет мотива. Полиция установила лишь обстоятельства и способ убийства…
Пауза. Которую я не стал заполнять.
– Я опознал труп, и это меня немного успокоило.
Его несуразная фраза немного взбодрила и меня.
– Сколько трупов вам нужно опознать, чтобы успокоиться окончательно?
– В полиции я ознакомился с вашими показаниями, и мне они показались достоверными. Анализ показал наличие в вашей крови сальвинорина-А. Он содержится в шалфее предсказателей, – попробовал объяснить Сергей. – Слышали о нем?
– Нет, – покачал я головой. – Но мне любопытно узнать, что это за штука, которой меня отравили?
– Это психологический галлюциноген, – ответил Сергей. – Входит в список Перечня наркотических средств, оборот которых в нашей стране запрещен. В нем содержатся и ядовитые вещества, так что ты запросто мог отравиться, – плавно перешел он на «ты». – А теперь – главное: на опознании я сказал, что это не та женщина, исчезновением которой я озабочен.
Прежде чем протянуть вслух «интересно», я мысленно протянул: «Ни фига себе!»
Ознакомительная версия.
