— Английский и учил, — пробормотал Денис.
— Ладно, — сказал Володя, посмотрев на часы. — Мне пора поторопиться. Так что в темпе. Сам разберешься со всем остальным, а сейчас — самое главное.
Володя подошел к книжным полкам, вытащил две книги — «Преступление и наказание» Достоевского и «Мастер и Маргарита» Булгакова — и нажал на кнопку. На противоположной стене открылась дверца замаскированного сейфа. Там оказались пистолет неизвестной Денису конструкции с глушителем, и автомат — АКСУ, а также несколько пачек патронов к ним, и гранаты — «лимонки».
— Время нынче тревожное, ситуации бывают разные, — сказал Володя, показывая Денису на оружие. — Так что, возможно, тебе придется воспользоваться… Об этом убежище никто не должен знать. Понятно, да?.. Никто посторонний…
Он вытащил пистолет, и зачем заглянул в ствол.
— Тут последнее время бомжи активизировались, — продолжил он. — Домики грабят, имущество тырят, провода режут…
— А… — открыл рот Денис.
— Нет, здесь подземный кабель. Было не так просто, но ребята смогли… У нас хорошие специалисты. Иных и не держим… Так вот, если они ограбят этот домик — хрен с ними. Ничего не делай… Тут звукоизоляция прекрасная, они тебя никак не услышат. Ну, разве что колонки на полную мощность включишь?… Так ты не включай, ладно?
Денис кивнул головой в знак согласия.
— Так вот. Если же они случайно откроют люк сюда… Но это может быть только случайно… То их надо будет ликвидировать.
— А если подростки? Сейчас шпана такая… — спросил Максимов.
Володя пристально посмотрел ему в глаза и тщательно повторил:
— Любого постороннего ты должен ликвидировать. Убрать тела и замести следы. Прямой связи со мной у тебя не будет…. Раз в неделю будут приносить небольшой пакет с продуктами — в воскресенье — с одиннадцати до двенадцати. Наверх не поднимайся, выйдешь в половине первого, заберешь. На разносолы не рассчитывай — в основном концентраты. Сам будешь готовить… Ладно — все. Давай! Держись тут. Жди новостей, смотри телевизор. Телевизор принимает несколько каналов, в том числе основные федеральные. Там, наверху, антенна. Она замаскирована под примитивную, но это только внешне. А так очень даже неплохая. Так что смотри выпуски, может, что и про себя интересное что услышишь.
И правда, очень скоро Денис убедился в правоте своего куратора. Новость о новом процессе над «убийцами французского правозащитника» периодически всплывала в выпусках то первого, то второго, то третьего канала. Да и происходил он почти так, как предсказывал Володя: судить повторно присяжных не допустили, а решение должны были вынести трое профессиональных судей. Несколько раз камера наплывала на решетку, и Максимов мог рассмотреть и Мичмана, и Татарина, и прапорщика Моисеенко. Сказать, что выглядели они обреченно, это не сказать почти ничего. Денис ловил себя на мысли, что, наверное, его место там, с ними… А потом качал головой: нет, это ерунда. Просто он не хочет сидеть в тюрьме. Правда, для этого пришлось отказаться от всей своей прежней жизни. И неизвестно еще, кому из них повезло больше.
Где-то уже в конце сюжета, как правило, сообщалось, что главный фигурант по делу — Денис Максимов — исчез в неизвестном направлении.
В одной передаче участники выдвинули две версии. Во-первых, сбежал от правосудия, во-вторых, выкрали чеченцы. Причем большинство склонялось ко второму варианту. Ведущий сказал, что Максимов выехал поездом в часть, но до нее не доехал. Вышел где-то по дороге с неизвестным человеком, и с тех пор его больше никто не видел. На этом информации больше не было, и тема заглохла.
Потом передача скатилась к обсуждению нарушений прав человека в Чечне в принципе, и больше о Максимове никто не вспоминал. Хватало острых тем и без него.
Несколько дней Денис чуть ли не круглосуточно сидел возле экрана, надеясь узнать что-нибудь новое. Но всплеск интереса к делу заглох в течение трех — четырех дней. Опять убили какого-то важного чиновника, и всем каналам стало не до какого-то устаревшего преступления. Были новости гораздо важнее.
Просидев перед телевизором впустую еще два дня, Максимов бросил это занятие. Надоело.
Продукты — в основном концентраты — как и договаривались, приносили раз в неделю. Денис поднимался наверх, оставлял пакет с мусором, снова спускался вниз, потом — в установленное Володей время — поднимался наверх опять, забирал пакет с продуктами, и залегал «на дне» на очередную неделю.
Чтобы не потерять форму, Максимов начал заниматься физическими упражнениями. Тренажеров в подземном убежище не было, но там оказались тяжелые гантели, двухпудовая гиря, и степпер. С учетом отжиманий, приседаний и наклонов получалось совсем не так уж и плохо. Занимался он два раза в день — утром и вечером. Готовил тоже два раза в день. В промежутках начал смотреть отечественные фильмы: сначала советские, потом — российские… Но от последних и правда, начало слегка подташнивать. Поэтому переключился на голливудскую классику.
Через две недели основную массу фильмов он просмотрел. Становилось реально скучно. Вообще, никто к нему не приходил, никого он не видел, а к одиночеству Денис как-то не привык.
В конце — концов, он обратил внимание на учебники английского языка. И начал, как ему и советовали, с самоучителя Петровой. Дело пошло. Покончив с Петровой, Максимов перешел на Эккерсли. Кроме того, он начал смотреть кассеты с записью упражнений. На слух язык воспринимался плохо. Если читать тексты уже можно было относительно сносно, то просмотрев англоязычный фильм, Денис остался крайне разочарован. Из всего потока речи он понимал только отдельные слова. Все остальное сливалось в нечто нечленораздельное. Но Денис уперся, и занятий не бросал.
Вечером, перед сном, Максимов смотрел новости на всех доступных ему каналах, а засыпая, включал одну из музыкальных радиостанций.
Теперь каждый день был заполнен, и скучать, в общем-то, стало даже как-то и некогда. Тревожной только была одна мысль: «Как скоро все это кончится? Не могут же они держать меня здесь вечно?… Чего ждут?».
И еще очень хотелось искупаться. Вот чего не было, того не было. Даже сам Денис чувствовал, какой тяжелый идет от него запах. Ему даже страшно было представить, что может ощутить сторонний человек.
Хотя, строго говоря, это было терпимо. В Чечне Денису вообще несколько месяцев пришлось обходиться без бани. Выдержал, и даже как-то не особенно это и заметил…
В конце — концов, Володя появился. Пришел вместо деда с продуктами, и дождался, пока Максимов поднимется наверх. Потом они спустились вниз.
— Ну как? — спросил куратор.
— Нормально, — ответил Денис. — Спортом занимаюсь, английский учу. Мне бы искупаться, и белье чистое надо бы. А то уже сколько времени-то прошло! Постирать его нужно.
Володя задумался.
— Пока нет, — сказал он. — Потерпи. Мы не волшебники, все удобства обеспечить не можем. Вывозить тебя куда-нибудь сейчас опасно. Тебя, между прочим, все-таки ищут. Ориентировки в каждом отделении. Не дай Бог, кто случайно увидит и узнает… Но белье принесем. Приготовь все, сложи в большой пакет, обменяем в следующее воскресенье. Оставишь пакет вместе с мусором… Еще жалобы есть?
— Да нет, все терпимо, — немного подумав, пожал плечами Денис. — Я думал, будет много хуже.
Володя щелкнул пальцами, видно было, что иного ответа он и не ожидал.
— Теперь ты нам веришь? — начал он главную тему. — Видел в новостях?
Денис сразу понял, о чем речь.
— Да, видел, — ответил он. — Ты все правильно сказал тогда. Не знаешь, их уже осудили? Сколько им дали?
— А ты не слышал? Рядовым бойцам — по восемь лет, а прапорщику — десять. Так что сидеть им долго. Правда, может быть, и раньше выпустят — если про них все забудут. И если доживут до освобождения.
— Даже так?
— Да, на зоне всякое может быть. А следить за их состоянием правозащитников нет.
— А вы?
Володя пожевал губами, покрутил головой, недовольный вопросом, и ответил:
— Еще раз повторяю, мы не благотворительная организация — раз. У нас нет лишних денег — два. Да и обозначать свой интерес к делу у нас нет никакого резона — три… Так что, извини!
Забирая в очередной раз пакет с продуктами, Денис, как обычно, посмотрел в окна. Он не позволял себе находиться хоть сколько-нибудь лишнее время наверху, но те мгновения, когда он мог видеть живое солнце, были для него крайне важны. Трудно сказать — почему, но это было именно так.
Уже почти собравшись спускаться обратно под землю, Максимов заметил эту парочку. Двигались они зигзагами, что и неудивительно — ведь проходы между участками представляли собой настоящий лабиринт, но как-то уж через чур часто оглядывались. У одного в руках был ломик.
