– Можешь продавать свои услуги за долю в очках. Кто-то отстанет, или захочет вырваться вперед, или, к примеру, уйти с последнего места.
Говоришь им: «Беру треть ваших очков и на таких условиях согласен помочь». Только учти: если запросишь слишком много и никому не продашься – останешься с круглым нулем.
К каждой тройке прикрепили своего оператора – эти прибыли на следующей лодке, хмурые и озабоченные.
– Только не продирайтесь сквозь лес, – попросил Забродова бородач с камерой. – Путь вроде короче, а на самом деле замучаетесь. По бережку быстрее.
Ему, понятное дело, не хотелось сопровождать бревно, пятясь среди выпирающих на поверхность корней, больших и малых ям, а также деревьев, когда-то поваленных бурей. Смотреть под ноги некогда. Надо снимать, не отрываясь, рискуя упасть и повредить дорогущую видеокамеру.
От левого берега реки отчалила еще одна лодка. Размашисто жестикулируя, человечек в темных очках что-то объяснял соседу – немолодому мужчине в белом двубортном пиджаке и пестрой рубашке.
– Вот и Новиков собственной персоной.
Лодка причалила метров за сорок от того места, где стояли игроки. Фалько притормозил, а Новиков, широко расставляя ноги, зашагал по берегу один, поблескивая золотыми лампасами на расклешенных брюках и лакированными туфлями.
Его уже снимали для передачи и он приветственно помахал рукой – не «населению» островка, а камере.
– Привет все бездельникам, которые сегодня решили поторчать перед «ящиком»! – разнесся над рекой его звонкий голос. – Вам случайно повезло: переключая каналы, вы нарвались на нечто действительно стоящее. Играем мы теперь много, наверное, даже чересчур. Но эта игра обещает быть просто убойной. Никаких скидок, никаких поблажек за кадром – суровая борьба не на жизнь, а на смерть.
– Этот гад, небось, не меньше гонорара отхватиэг, чем бабки, за которые мы тут пуп будем рвать, – шепнул пожарник Ладейникову.
– Как вам наш Русский остров? – бойко лилась речь в камеру. – Мне лично по душе. Если бы сюда прислали выпивку и девушку из «Плейбоя», я бы запросто поселился здесь на лето. Зимой не выдержу – честно говорю.
Забродов чувствовал себя полным идиотом, ожидая вместе со всеми неторопливого приближения этого типа с узкими длинными бакенбардами, здоровенным кадыком и расстегнутыми манжетами цветастой сорочки, нарочито выпущенными из рукавов пиджака. Но сейчас отставной капитан был занят делом – в который раз оценивал про себя игроков, их реакцию на события. Если преступник или преступница здесь, то он или она не обделены актерскими способностями.
Режиссер дал отмашку и, приблизившись к Новикову, стал что-то ему объяснять. Тот кривился, пробовал возражать, но в конце концов вернулся вместе с оператором к лодке, повторно сошел на берег и снова двинулся прежним маршрутом, слегка изменив походку.
К концу своей вступительной речи он уже встал рядом с игроками, которым Федя жестом показал приготовиться.
– Ближе всех ко мне наш замечательный Леша. Слушай, Леша, что если нам сюда доставят по воздуху бильярдный стол? Сразимся на ящик «Афанасия»? Это пиво сделало меня патриотом, после него я уже немецкое и прочее датское в рот не беру.
– Сразимся, – Леша почесал щеку длинными пальцами с выпуклыми ногтями.
– Итак, Алексей Барабанов, Россия!
Сжав руку в кулак, Леша потряс ею над головой.
– Кто у нас дальше? Белла синьора. Не просто белла, а беллиссима. Позвольте ручку?
– Обойдешься, – прозвучал сухой и жесткий, как наждак, голос бледной красавицы.
Высокомерный отказ до глубины души поразил знаменитого шоумена, однако Новиков быстро взял себя в руки:
– Госпожа Диана, без комментариев.
Рыжего Семена он представил «величайшим пожарником всех времен и народов». Перед Светланой Акимовой встал навытяжку:
– Коня на скаку остановит, в горящую избу войдет!
У Вадима спросил, что тот думает насчет клонирования. И сам того не подозревая, нащупал тему, очень актуальную для кандидата наук.
– Лично я считаю, что фарисейство здесь ни к чему. Клонирование открывает огромные перспективы в излечении самых тяжелых заболеваний…
– Отлично, вы меня убедили.
Пожав кандидату руку, Новиков провозгласил – Вадим Струмилин, без пяти минут Нобелевский лауреат!
– Раз уж вы затронули этот вопрос, я бы хотел закончить свою мысль, – интеллигентно настаивал игрок. – Шумиха, которую развели далекие от науки люди…
– Мы вам обязательно предоставим слово в отдельной передаче.
Следующим стоял Ладейников, удерживаемый под руку Ольгой.
– Да выпустите вы своего друга, дорогуша!
Никуда он от вас не денется!
– Вы просто ревнуете, – не осталась в долгу «звезда» своего жанра. – Привыкли, чтобы женщины на вас одного заглядывались.
– Новиков поднял руки вверх, сигнализируя о проигрыше.
– Это наша почти семейная пара! Ольга Штурм плюс Игорь Ладейников – прошу любить и жаловать! Да, товарищи телезрители, в трудную пору расцветало их чувство друг к другу.
Впрочем, развивать эту мысль он не стал, внутренний хронометр четко отслеживал секунды, потраченные на каждого. Забродов был представлен ближе к концу, как человек с богатой биографией.
– А в здешних краях золотишко не мыли?
– Ниже по течению охотился, было дело.
– Ставлю на вас, – Новиков изобразил нечто вроде пистолета, направив указательный палец Иллариону в грудь.
– Спасибо за доверие.
Забродов решил пока не выкладываться и не вылезать в лидеры. Сноровисто работая, поглядывал на других. Вот еще одна сосна закачалась и стала валиться – только не туда, куда нужно, а вбок.
– Уходи! – крикнул побледневший Рифат.
Илларион оттолкнул подальше сразу обеих своих партнерш, крайняя ветка задела мягкими иглами его голое плечо.
– Цел? – подскочила обратно Вероника.
– Извини, что уронил. Не ушиблась?
Он вернулся к прерванному занятию – двигался вдоль своего ствола, пропуская его между ног, обрубая ветки справа и слева, ощущая смолистый запах.
Операторы передвигались на полусогнутых ногах, приседали, ложились на спину. Застывали на какое-то время, потом вновь меняли точку и ракурс. Прикрепленный к команде Забродова бородач норовил сунуться прямо под топор – так ему хотелось создать для зрителей эффект полной реальности, чтобы щепки летели прямо «в лицо».
Иллариона предупредили никак на действия оператора не реагировать. Людям у «ящиков» должно казаться, что игроки здесь одни, эту иллюзию ни в коем случае нельзя разрушать.
Первыми с бревном побежали Игорь с пожарником Семеном. Ольга суетилась рядом, тряся роскошными грудями и пытаясь ухватиться посередке. Но ее сквозь зубы отогнали, чтобы не мешала.
Через пару секунд в путь отправился и Забродов. Взяв себе комель, он предоставил женщинам нести более тонкий участок. Ладейников рванул напрямик, через лес, а Забродов по совету оператора направился вдоль берега. Не с тем, чтобы выиграть в скорости, проиграв в дистанции. Он просто не хотел, чтобы в азарте борьбы девчонки расцарапали себе лицо или споткнулись. Падать с тяжелым бревном опасно вдвойне, неопытный человек может заработать травму.
– Главное ритм поймать, – предупредил он Веронику с Зиной. – Раз-два, раз-два. Не отставать и вперед не забегать. Я сильно тянуть не буду, но если что – крикните и сбавлю еще.
Оператор снимал сбоку, его камера была прикреплена к туловищу на специальной амортизирующей подвеске, чтобы не так сильно дрожать во время бега. Там, где Забродов слегка притормаживал, огибая большой валун, бородач забегал вперед и некоторое время снимал пятясь…
Последними бревно доперли Леша с Рифатом.
Теперь взмыленным, задыхающимся игрокам предстояло копать яму, прочно фиксировать свою стойку. Охранник Бажин ходил вокруг да около со скрещенными на груди руками, самолюбие не позволяло ему первому предложить помощь. Все четыре деревянных столба уже торчали из земли, а он все еще болтался без дела, набивая себе цену.
Забродов попросил своих девушек натаскать с берега среднего размера камней и впихивал их черенком лопаты поглубже в яму, основательно закрепляя опору будущего навеса. Игорь махал лопатой со всем жаром и пылом молодости, прорыв яму даже больше требуемого.
По соседству эфирный хулиган Костя, потерявший на полдороге свою шапку с козырьком, теперь пыжился, пытаясь поставить стоймя четырехметровое бревно, пока Струмилин с «терминатором» Светой вгрызались в землю. Время от времени лезвия штыковых лопат ударялись друг о друга – Воробью этот звук казался похоронным звоном, а яма в его вытаращенных глазах разрасталась до размеров могилы, куда он скоро свалится, как только порвутся жилы, развяжется пупок и сердце окончательно выпрыгнет из груди.
Хуже всех обстояло дело у двух ценителей, соблазнившихся красотой Дианы.
