видел? Да и видел ли что-то, кроме своих сумасшедших идей, оставалось загадкой. Вообще сейчас весь мир казался странным. Грань добра и зла, правды и подлой лжи стёрлись в людях, не вызывая ничего кроме отвращения и злости. В итоге злость оставалась лишь только к самому себе.
Завтра день страшного суда. Артур прекрасно понимал, что это его последний шанс на оправдание, которое он не получит. До конца не верилось, что один день, одно событие может вот так сильно изменить жизнь и поставить человека по ту сторону всего того, что он некогда поклялся защищать даже ценой собственной жизни.
Спать совершенно не хотелось. В голову постоянно лезли пугающие мысли. Неужели он больше никогда не увидит Анну? Никогда не почувствует прикосновение её сладких губ? Не коснётся нежной кожи? С другой стороны, даже будучи на воле, даже прожив тысячу лет он и так бы не испытал всего этого как бы сильно ни хотелось. Тот день, что разделил судьбу на до и после. Если бы они тогда оказались в другом месте или хотя бы на несколько минут позже… Жизнь могла стать другой. Чудовищная случайность, помноженная на кровожадность одних и желание жить у других. Оправдать или осудить тех людей невозможно, но и понять Артур был не в силах. Судьба не оставила ему надежды.Но, как ни крути, человек упрямое существо, он верит. Верит даже в то, что произойти никогда не сможет…
Под тяжестью тяжёлых мыслей ему всё же удалось провалиться в тревожный сон, а Милен так и остался сидеть и молча вглядываться в туманное будущее, ждущее их обоих.
Глава 4
Нет пути назад
– Громов, на выход, – раздался противный голос из коридора и лязгнули механические затворы.
Дверь распахнулась.
– Ну что, брат, похоже, сегодня будет долгий день, – улыбнувшись, проговорил Милен и, спрыгнув со своего насиженного места, похлопал сокамерника по плечу, – удачи!
Артур уже почти привык к странным выходкам своего товарища по несчастью, порой они казались ему забавными. Милен был странным парнем, может отчасти грубым, глуповатым, ворчливым, но всё же в нём было нечто доброе, нечто незримо притягивающее других людей. Но в целом, не исключено, что это было обманчивыми эмоциями. Чувством, возникающим у людей лишь когда они попадают в безвыходную ситуацию, в которой любой человек, встречающийся на нелёгком пути, становится чуть ближе, даже вопреки здравому смыслу.
Артур остановился и кинул через плечо:
– И тебе удачи…
Его вели по нескончаемым коридорам и витиеватым лестницам. Силовые наручники больно сдавливали запястья, не давая ни на секунду забыть, что он здесь никто иной, как пленник. Не более чем очередная жертва огромного бездушного механизма, шестерёнки которого перемалывают всех, кто попадается на их пути.
Всё заседание прошло как в тумане. Строгий судья преклонного возраста и внушительных размеров, облачённый в чёрную мантию, искусно делал вид, что внимательно слушает стороны, но по факту то и дело всматривался в планшет, лежащий на его столе. Картинки полуобнажённых девиц, извивающихся в весьма пикантных позах, то и дело сменяли друг друга на экране. Судья то хмурился, то наоборот немного улыбался, при этом не забывая кивать в такт пламенной речи прокурора. Зал суда был не сказать, что полон, однако практически все свободные места оказались заняты абсолютно не знакомыми Артуру людьми.
Все они пристально, с плохо скрываемым осуждением смотрели в сторону обвиняемого. В их глазах ясно читалось осуждение столь бесчеловечного поступка. Перед глазами мелькал прокурор, с пеной у рта рьяно доказывающий виновность подсудимого во всех смертных грехах лишь с целью получить очередную звёздочку на погоны. Звучал тонкий голосок адвоката, старающийся убедить присяжных в том, что подсудимый в полной мере осознал вину и раскаивается, моля о пощаде и вечном заточении в неволе.
Куча несостыковок и смутные показания разных свидетелей даже не насторожили судью, не говоря уже о пересмотре дела. По ходу судебного разбирательства выяснилось, что двое полицейских были вынуждены отправиться на задержание преступника, который ночью совершил ограбление кондитерской лавки, но сумел скрыться, оказав сопротивление представителю власти. В ходе задержания оба полицейских были хладнокровно убиты гражданином Громовым. Также в деле имелись письменные показания соседей по дому, в которых подтверждалась отрицательная характеристика подсудимого и его непомерная тяга к алкоголю и антиправительственные взгляды.
– Какая чушь, – сквозь зубы процедил Артур, глядя на безразличный вид федерального судьи, – мрази…
Информация о том, что он до того рокового утра и сам являлся полицейским, вне всякого сомнения, в деле не фигурировала. Скорее, наоборот, там было ясно и чётко написано единственное слово – безработный, а это значило – бездельник и потенциальный преступник.
Представление цирка шапито, как его окрестил про себя Артур, закончилось настолько же очевидно, насколько заканчивается какая-нибудь мыльная опера про влюблённых, нашедших в конце последней серии друг друга. Вопреки призрачным надеждам, коими сам себя лелеял Артур, приговор оказался суровым. Волей судьи и кучки абсолютно не заинтересованных людей, пришедших на заседание в надежде получить хоть какие-то кредиты на еду и наркотики, Артур был приговорён к смертной казни в федеральной тюрьме Новой Москвы.
– Ну вот и всё, – с тоской подумал он, – механизм правосудия сработал, все довольны, все на выход…
Страха не было. Отчаяние не пришло. Скорее, наоборот, настало неописуемое чувство пустоты и бессилия. Словно всё вокруг потеряло всякий даже мимолётный смысл. В один момент всё в этом мире стало неважным, словно незримый кукловод выключил свет в каморке деревянных кукол, одной из которых сейчас стал и сам Артур. Даже положенное по регламенту последнее слово не было предоставлено. Да и был ли в нём смысл? Громкий удар маленького молоточка решил исход заседания, и все участники начали расходиться.
– Ну пойдём, дружок, теперь ты не наша забота, – ехидно сказал один из подошедших охранников и подтолкнул Артура к выходу из зала.
Он не сопротивлялся. Хотелось как можно скорее оказаться на открытом воздухе. Покинуть это затхлое помещение и в последний раз оказаться не окружённым стенами. Глупые мечты несчастного человека.
Его конвоировали по замысловатым коридорам и, наконец, вывели из здания на парковку служебного транспорта, где радушно ожидал встречный караул федеральной тюрьмы.
– Забирайте это отребье, – по-будничному пробубнил начальник охраны и передал конвоирование своим коллегам.
Артуру
