Ознакомительная версия.
— Не кипятись, девочка, — сказал ей Энди.
— Не называй меня девочкой!
— Как же мне тогда тебя называть? — спросил он. — Мисс Габриель? Мадам?
— Ты можешь меня звать… — резко начала она, но вдруг смолкла, а потом громко рассмеялась, потому что была уже почти на пределе. — Зови меня просто — моя дорогая.
— Хорошо, моя дорогая, — ответил Энди и тоже засмеялся. — Так я и буду тебя теперь называть.
Люку было не до смеха, через какое-то время он спросил:
— О чем это он толковал, когда говорил, что не надо проливать кровь на индейской земле?
— Посмотрись в зеркало, — сказала ему Люси. — Да погляди же ты на себя в это чертово зеркало!
Энди взглянул на Люка, потом на Люси. Он попытался ей растолковать, почему этот вопрос так озадачил Люка:
— Люк трепетно относится к собственной крови. Кроме того, у него иногда возникают небольшие проблемы с английским.
Люси намек поняла, протянула руку и мягко похлопала Люка по плечу.
— Он ни на что не намекал, Люк. Только на то, что ты белый. Именно это ты и увидел бы в зеркале. Ему никто не говорил, что у тебя СПИД.
Не отрывая взгляда от дороги, Люк кивнул.
— Ладно, — произнес он через какое-то время.
Они продолжали путь. Энди время от времени оборачивался, чтобы посмотреть на Люси, и в конце концов спросил:
— Как получилось, что ты спала в гараже, когда была маленькой?
— Отстал бы ты от меня, — ответила она.
Дальше они ехали в молчании.
* * *
Спланировать угон грузовика для Люка оказалось плевым делом. Единственным препятствием, которое он сам не мог преодолеть, было пересечение границы, но перед возможностью свободного ее переезда по территории, контролируемой воинами могавками, он не мог устоять. Тем не менее здесь существовала одна закавыка, не дававшая ему покоя, — он никак не мог понять, что именно с этого должно было перепасть лично ему. Он решил обсудить это с Энди.
— Ты мне сказал, что я должен буду спереть в Штатах грузовик и потом отогнать его обратно.
— Правильно.
— Он весь будет забит куревом, но все сигареты мне надо будет отдать индейцам. Я верно говорю?
— Тебе заплатят.
— А ты знаешь, на сколько тянет грузовик с сигаретами?
— Ни насколько, если ты эти сигареты не продашь. В Штатах ты их продать не сможешь, потому что у тебя нет связей. И дома ты их не толкнешь, потому что без помощи индейцев тебе не пересечь границу. Поэтому ни для меня, ни для тебя эти сигареты не стоят ничего.
— Энди, я помираю, но пока еще не сдох. С какой радости я должен заниматься благотворительностью?
— Чтобы помочь людям, которые помирают так же, как и ты.
— Нет, — сказал Люк, решительно махнув головой. — Так дело не пойдет. Мне должно с этого дела что-то обломиться.
— Это благотворительная акция, за которую тебе заплатят.
— Тем, что я за это попаду в рай? Интересно, чего стоят твои гарантии?
В доводах старого тюремного кореша Энди явно был свой смысл.
— Я же сказал, Люк, тебе заплатят. Что-то вроде гонорара.
— Ладно, мы еще вернемся с тобой к этому вопросу, — ответил Люк.
На подготовку предложения у него ушло несколько дней. Он согласился угнать грузовик и, после того как индейцы выгрузят его содержимое, перегнать его в Канаду, где Люси смогла бы его переоборудовать в передвижную лабораторию. Он может стать ее водителем, как она просит, и вернуться вместе с ней в Штаты. Но после того, как операция завершится, он получит право распоряжаться грузовиком по собственному усмотрению.
— Что это значит — по собственному усмотрению? — подозрительно спросил Энди.
— Есть у меня на этот счет одна задумка.
— Какая? Мне надо это знать.
— Я так думаю, мне удастся его продать. Это и будет мой навар. Грузовик.
Зарплаты ему не хватит. Жить ему осталось недолго. А смерть, как он выяснил, удовольствие не из дешевых. Расходы у него будут немалые. Если его не берут в долю с сигаретами, он должен получить свое на чем-то другом.
— Где же ты собираешься его толкнуть?
— Есть у меня один кореш во Флориде.
— Только Люси держи от этого подальше.
— С этим проблем не будет.
Эндрю Стетлера такое условие устроило, и Люк сказал, что готов перейти к делу.
* * *
Энди с Люси высадили Люка в городке и отправились к месту встречи. Они остановились на лесной дороге, которой мало пользовались зимой, хотя ее регулярно очищали от снега. Она вела к небольшой трансформаторной станции.
— Я захватила с собой свечи, — сказала Люси.
— А я не буду выключать двигатель.
— Тогда мы здесь с тобой задохнемся. Или сожжем весь бензин. Кто знает, сколько Люк там проваландается? Давай, лучше я зажгу свечи. А ты оставь в окне маленькую щелочку. Сам удивишься, как здесь будет тепло.
Когда она зажгла две свечи — одна стояла на приборной панели, а другая между двумя передними креслами. — Энди предложил ей пересесть на заднее сиденье.
— Зачем?
— Угадай.
— Прямо сейчас?
— А у тебя есть другие планы? Тебе что, кто-то назначил свидание?
Она улыбнулась и вышла из машины, а Энди, желая сделать ей приятное, в это время перебрался туда через спинку переднего сиденья.
— Как тебе здесь нравится при свечах? — спросила она между поцелуями. — Тепло, правда?
— Интересно, что случится, если мы слишком увлечемся и они упадут?
— Тогда мы погибнем, объятые пламенем. Вместе. Романтично, правда? Я тебе даже сказать не могу, сколько индейских мальчиков и девочек так погибло. Нам пора бы уже научиться на их печальном примере.
Она ответила на поцелуй, прижалась к его теплому телу, расслабилась в его возбуждающих объятиях.
— Никак не могу понять, когда ты меня дурачишь, — признался он. — Особенно когда говоришь о всяких вещах, связанных с индейцами.
— Я бы на твоем месте решила, что всю дорогу морочу тебе голову.
Он положил ей руку на грудь и страстно поцеловал в губы. Она оторопела от неожиданности.
— Здесь? — спросила она. — Но тут ведь не настолько тепло.
— Ты так считаешь? — Он отстранился от нее и стал снимать куртку, свитер и рубашку, как будто поддразнивая ее, приглашая сделать то же самое. — Давай разогреемся сами.
— Раньше я за тобой таких банальностей не замечала.
— Сегодня, Люси, не жди от меня жалости. У нас есть машина и две свечи. Мне плевать на холод за окнами.
Люси с улыбкой опустила руки и стала стягивать с себя рубашку. Ей всегда нравилась эта часть игры — тот ее миг, за которым пути назад уже нет.
— Только тебе надо кое-что иметь в виду, — предупредила она, оставшись без рубашки.
Она влезла на него, обхватила его тело ногами, склонилась и стала целовать, потянувшись руками назад, чтобы расстегнуть застежку лифчика.
— Сегодня я тоже буду беспощадна.
* * *
На окраине городка Массена в штате Нью-Йорк у служебного входа в торговый центр стоял грузовик с двумя ведущими осями и раздельной кабиной, задняя часть которой настолько возвышалась над передней, что достаточно высокий мужчина мог дотянуться до потолка, только встав на цыпочки. Машина, как обычно, ехала из Огденсбурга, загруженная сигаретами для северных общин штата. В Массене в грузовике еще оставалось процентов девяносто груза.
Проблема заключалась в том, что Люк Сегин не знал, насколько опытным был водитель. В том районе, где он обычно угонял грузовики, ничего необычного для шоферов в этом не было. Если они перевозили курево или выпивку, им специально платили за риск, и когда машины тормозили, им хватало ума отдать ключи, когда их вежливо об этом просил бандит с автоматом наперевес, а его приятель с большой дороги целился из ружейного гранатомета в дверцу грузовика. Оружие действовало на жертву успокаивающе, и прибегать к насилию, как правило, не было нужды. Но в мирном штате Нью-Йорк лохи-водилы могли с ходу не врубаться — опыта у них, пожалуй, было маловато. Им ничего не стоило психануть или, чего доброго, заявить, что им не по нутру, что их грабят. А еще, спаси Господи, могли взбрыкнуть и дать отпор. По плану Люка операцию следовало провести быстро, внезапно и решительно. Водителю грузовика нельзя было давать на размышление ни секунды.
Шофер вышел из кабины именно в тот момент, когда Люк направлялся к ней от задней части грузовика. Они встретились где-то на уровне середины кузова.
— Иди, пожалуйста, обратно в кабину, — приказным тоном сказал ему Люк и распахнул на секунду полу пальто.
— Прости? — не понял водитель.
Да, не так он себя повел, как было надо.
— Пожалуйста, вернись в кабину. — Люк снова распахнул пальто.
— Что-то я тебя не понял, — сказал мужчина.
— Тебе не понимать надо, а в кабину вернуться!
Ознакомительная версия.
