Потапов раздраженно вскочил на ноги, сжимая ружье в руке.
– Ты извини, конечно, – начал обиженным голосом Горчаков, – но эти ребята сюда не загорать приехали и не в речке искупаться… Ты хоть представляешь, какой вы здесь хай подняли? Теперь все наше начальство на уши встанет и нас поставит.
– Почему до тебя никак не дойдет простая мысль, что, если бы это была война, я бы уже точно знал, с кем именно я воюю? И уж совершенно очевидно, что я бы подстраховался от подобного нападения и не рисковал бы так своей жизнью и жизнями своих близких.
Горчаков редко видел Потапова взбешенным, он даже опешил от такой вспышки ярости, поэтому примиряюще заговорил:
– Да успокойся ты… Выясним мы, чьи это «братки» тут делов наворочали, а там, наверное, ясно будет, из-за чего. Сколько их было-то?
– Человек десять-пятнадцать, не знаю точно, – раздраженно отмахнулся Потапов.
В этот момент в дом вошел Костя Титов и сказал:
– Приехала «Скорая помощь».
Потапов посмотрел на него и сказал:
– Отвезите Артема в больницу, у него частичная потеря слуха и сильные головные боли от контузии.
– А Григорий? – удивленно переспросил Титов.
– Григорию мы уже ничем не поможем, – устало ответил Потапов и вновь уселся на ступеньки лестницы.
В комнате снова воцарилась минутная тишина, которую прервал Потапов:
– Впрочем, кое-какие предположения насчет того, чьих это рук дело, я высказать могу. Такой толпой и с таким шумом могла действовать только бригада отморозков. Солидные люди, скорее всего, послали бы снайпера, который бы подождал меня в придорожных кустах или залез бы на ближайшее дерево и снял одним выстрелом из винтовки с оптическим прицелом.
Слушавший Потапова Титов неожиданно встрял в разговор и спросил:
– Уж не Сурика ли с Багаем ты подозреваешь?
– Я бы подозревал их на сто процентов, если бы видел у них хотя бы один стоящий мотив, руководствуясь которым они могли предпринять такие действия.
Горчаков усмехнулся и, покачав головой, произнес:
– Сурика можете не подозревать, его вчера утром нашли повешенным на Молочной поляне.
И Титов и Потапов, пораженные услышанным, уставились на ничего не понимающего Горчакова.
– В чем дело? – удивленно пожал плечами Горчаков, глядя то на Потапова, то на Титова. – У вас с ними были какие-то дела?
– Вот тебе и мотив, – задумчиво произнес Титов, не обращая внимания на Горчакова.
* * *
Закрыв папку с документами, Петр Костиков отодвинул ее на край стола и посмотрел на наручные часы. Был уже первый час ночи.
Костиков сидел один в небольшом кабинете, расположенном на пятом этаже гостиницы «Эверест». Свой первый рабочий день он провел за изучением учредительских и бухгалтерских документов акционерного общества «Гостиница "Эверест".
Хотя Костиков знал, что нет большой необходимости вникать в дела «Эвереста», поскольку Сергей Потапов ясно дал понять, что не намерен вступать в конфликт и не собирается становиться акционером гостиничного комплекса.
«Пусть вернут положенные нам деньги, и мы уйдем отсюда», – такова была фраза Потапова, которую он бросил, заканчивая накануне разговор с Костиковым.
Однако Костиков был дотошным менеджером и если что-то делал, делал как положено. И в этот раз он по договоренности с директором гостиницы Игнатовым получил часть документов и принялся их изучать, чтобы в случае изменившихся обстоятельств быть готовым к большой и кропотливой работе в гостинице на правах акционера.
Конечно, документы, предоставленные Костикову, были отнюдь не самые секретные и касались общих сторон жизнедеятельности данного предприятия, некоторые из них были копиями, так как оригиналы забрала для проверки налоговая полиция, однако и их Костиков изучал внимательно и подробно.
За этим занятием он и засиделся. В помещении, несмотря на наступившую ночь, было достаточно душно, старенький кондиционер явно не справлялся со своими обязанностями.
Костиков встал из-за стола и, подойдя к окну, широко распахнул раму.
Ветер дохнул приятной прохладой в лицо, он глубоко вдохнул, наслаждаясь не только бодрящей свежестью, но и великолепным видом ночного города, который он мог наблюдать из окна гостиничного номера.
Постояв так несколько минут, Костиков вернулся к столу, подняв трубку телефона, быстро набрал домашний номер.
– Оленька, это я… Ты еще не легла спать?.. Все, все, все, я сейчас выезжаю… Целую, жди.
Петр положил трубку на рычаг и отправился к окну с целью закрыть его. Однако в следующую секунду он услышал, как щелкнул дверной замок и входная дверь, ведущая в кабинет, открылась.
Петр сощурил усталые глаза, вглядываясь в лицо невысокого мужчины, вошедшего в кабинет и прикрывшего за собой дверь. Большая часть комнаты была погружена в полумрак, так как единственным работающим светильником была настольная лампа.
– Простите, вы к кому? – осведомился Костиков у вошедшего, когда тот, закрыв дверь, приблизился к нему.
Когда нежданный гость подошел к Костикову, Петр узнал его. Этого невысокого широкоплечего крепыша с черными кучерявыми волосами он видел сегодня в приемной генерального директора гостиницы. Секретарша обращалась к нему по имени Алик.
Однако для Костикова было загадкой, что ему понадобилось здесь, в кабинете, в столь поздний час.
– Я хочу переговорить с господином Костиковым, – произнес Алик, подходя все ближе к Петру.
– Я и есть Костиков, – ответил Петр, – о чем вы хотите со мной?..
Костиков не договорил, его вдруг привлек тот факт, что на руках Алика были надеты резиновые перчатки. Поначалу он не заметил этого из-за полумрака, царившего в кабинете.
– Вы что… – начал было Петр, на лице которого отразились изумление и страх.
В следующую секунду в комнате послышался металлический щелчок и в правой руке Алика блеснуло выкидное лезвие ножа. Киллер сделал резкий выпад, ударив Костикова ножом в живот.
Громко охнув, Петр согнулся пополам, схватившись руками за живот. Следующий удар киллера пришелся Костикову в шею. Петр захрипел, из его раны хлынула кровь, он пошатнулся и, не устояв на ногах, упал на пол.
Киллер двумя быстрыми движениями вытер лезвие своего ножа о светлую рубашку Костикова и, спрятав орудие убийства в карман, отправился к столу.
Взяв из пачки чистый листок бумаги, он быстро нацарапал на нем левой рукой несколько слов печатными буквами: «Сваливайте из гостиницы, это не ваше место».
Свернув лист бумаги вчетверо, он вернулся к умирающему на полу Костикову и засунул листок ему в карман брюк. Затем, схватив свою жертву за шиворот рубашки и за ремень брюк, киллер подтащил его к окну и, перевесив через подоконник, швырнул вниз.
Проследив за тем, как тело Костикова с глухим ударом рухнуло на крышу одноэтажной пристройки, в которой находился автомагазин, Алик отпрянул от окна и быстро направился к выходу. Осторожно открыв дверь, он выглянул в коридор и, убедившись, что там никого нет, переступил порог и направился к черному ходу.
Костикова хватились лишь под утро, когда один из постояльцев гостиницы, измученный бессонницей, вышел покурить на балкон и обратил внимание на распростертое на крыше автомагазина тело мужчины.
Постоялец быстро сообщил об этом дежурной по этажу, а та, в свою очередь, вызвала милицию.
* * *
В девять утра о случившемся в гостинице «Эверест» уже знал Виталий Горчаков. В девять тридцать он вошел в двери центрального офиса ассоциации «Корвет». Секретарша Потапова Вера, увидев Горчакова, сказала:
– Проходите, шеф сказал, чтобы вас пропускать вне очереди.
Горчаков улыбнулся Вере, а сам подумал, что вряд ли шеф обрадуется последним сообщениям, хотя, учитывая события сегодняшней ночи, он должен быть готов ко многому.
Атмосфера в кабинете Потапова была напряженной, Горчаков это почувствовал сразу же, как только переступил порог.
За длинным столом для совещаний молча сидели рядом Константин Титов и его заместитель по агентству «Легион» Юрий Пастухов.
На диване у окна сидела Валерия Стрижакова. Ее бледное лицо, задумчивый взгляд, устремленный в какую-то точку перед собой, говорили о том, что события прошедшей ночи тяжелым грузом легли на ее психику.
Сам Потапов нервно ходил по комнате, держа в одной руке зажженную сигарету, в другой – сотовый телефон, по которому он говорил с кем-то. -…Я не собираюсь из-за всего этого поднимать большого шума, его и так уже достаточно, – раздраженным голосом говорил Потапов, – я хочу, чтобы ты, Леонид, приложил максимум усилий для того, чтобы не раздувать скандала вокруг этой трагедии. Черт с ними, со слухами, мне плевать на них, главное, чтобы это происшествие не получило широкого резонанса в городе, не попало в печать…
«Ну ты даешь, Сережа, – усмехнулся про себя Горчаков, – целое побоище за городом развернулось, только убитых трое, есть еще и раненые, а он надеется на то, что общественного резонанса не будет».
