– Вполне. Хотя я пока не вижу, как это может повлиять на возможность открытия дела против Идрисова. Скажем, застрелили бы тебя, что это изменило бы? Если у тебя есть подозрения, ты их в себе не держишь, ты их высказываешь, как мне сейчас.
– В том-то и дело, что только сейчас. А до этого вы ничего не смогли бы сказать против профессора. И я вам ничего особенного не говорил, что могло бы вызвать его подозрения и ваши подозрения против него. Поэтому профессор и поторопился убрать меня. Он полагает, и полагает не случайно, что я напросился на свидание с ним, имея конкретные подозрения. И пока подозрения мои не окрепли и не получили какой-то дополнительной подпитки, он торопится пресечь в корне любые телодвижения с моей стороны.
– Возможно, возможно, – согласился Коваленко.
– У меня еще одна просьба, товарищ майор. Запрос на человека, который с моим хромым подопечным был, можно организовать?
– Без проблем. Давай данные.
Шереметев продиктовал с блокнота.
– Если и этот окажется из бывших членов банды «Красные волки», тогда…
– Тогда все станет еще более запутанным, – сделал вывод капитан.
– А мне кажется, что дело станет более ясным.
– Ясным оно станет в отношении бандитов из этой банды. А как они могут взаимодействовать с бандой эмира Борзова – это для нас главный вопрос. И сама личность Борзова… Хотел бы я знать о нем больше, чем нам написали в оперативной ориентировке перед операцией. Кто он вообще такой?
– Если бы кто-то знал, нам бы сообщили.
– Опознание убитых бандитов из его банды не закончили?
– Эксперты, как сам хорошо знаешь, торопиться не любят. Покурят, чайку в присутствии покойников попьют, немного поработают, потом опять за чай. И так целый день. Опознаны, короче говоря, двое из пятерых. У них документы с собой были, и родственников приглашали на опознание. Остальные пока остаются неизвестными, хотя эксперты стараются. Думаю, к вечеру еще несколько человек назовут.
– А по банде «Красные волки» хоть какие-то данные есть?
– Ты же в Махачкале скоро будешь…
– Буду. Через час.
– Заскочи в республиканское управление ФСБ. Подполковник Моринец. Он не местный кадр, но давно уже в республике работает. Я позвоню ему. Он тебя встретит и все данные даст. Моринец Юрий Трифонович.
– Обязательно заскочу. Спасибо, товарищ майор. А вы заодно и машину проверьте. «Жигули» седьмой модели. – Капитан продиктовал номер.
– Сделаю. До связи.
– До связи, товарищ майор.
Шереметев убрал трубку в нарукавный чехол и поймал на себе взгляд Николая. Взгляд напряженный и вопросительный.
– Что ты?
– Так это нас собирались убить?
– Не нас, а меня. Так, по крайней мере, я предполагаю.
– И если не получилось, могут еще раз попытаться?
– Не буду говорить, что не могут. Не знаю. Как обстоятельства сложатся. Ты за дорогой, за дорогой следи.
Машину как раз забросало из стороны в сторону на выбоинах асфальта. Колеса «рыскали» в поисках постоянной опоры и не сразу находили ее…
Старший прапорщик Николай когда-то, как сам сказал, лет двадцать назад, жил в Махачкале. А это значило, что жил он там только в детстве, поскольку отнести Николая к людям пожилым капитан Шереметев не решился бы. Возраста старший прапорщик и капитан были примерно одного. Но водитель уверял, что город знает отлично, особенно центральные улицы. В этот раз им как раз и нужно было на одну из центральных улиц. «Уазик» без проблем нашел нужный адрес, заехал во двор, где была оборудована большая площадка для стоянки машин, и хотя над въездом на площадку висел пресловутый «кирпич», с надписью чуть ниже: «кроме машин местных жителей», Николай решительно зарулил туда, где сразу нашел себе место.
Приехали они вовремя, но капитан не торопился покинуть машину, оценивая обстановку.
– Мы на месте, – напомнил Николай, которому не терпелось выйти, чтобы покурить.
Он даже пачку с сигаретами уже достал и зажигалку. – Не опоздаете, товарищ капитан?
– Вот что, Николай… Автомат держи под рукой, предохранитель в нижнем положении. Ситуация, мне кажется, накаляется. Может, все спокойно обойдется, а может, и не обойдется. Но отказаться от визита я не могу. И вся моя надежда на твою страховку. Видишь голубую «семерку»? Не на стоянке, вон там, у крайнего подъезда… Из этой машины расстреливали такси. Сейчас там никого нет, и я не знаю, куда ушли два человека из той машины. От первого оружия они, скорее всего, на ходу избавились, но у них может быть еще один комплект. Будь осторожен и меня страхуй, когда я буду проходить туда и обратно. По дороге могут стрелять откуда угодно, хоть с чердака. Смотри. Внаглую встань, с автоматом на изготовку, и смотри по сторонам. Это само по себе напугает любого и покажет нашу готовность. Обрати внимание, один из бандитов хромает. Нога в гипсе.
– Понял, товарищ капитан. Я готов. Я даже гранату в «подствольник» загоню. Не здесь, а там, на улице. Чтобы все видели, – сказал старший прапорщик.
– Годится, – кивнул Шереметев и вышел из машины.
Николай поспешил следом, но прежде высунул ствол и провел им, как лучом сканера, по доступному для обстрела сектору двора. Убедившись, что большая часть окон шестиэтажного здания простреливается, вышел, держа автомат в левой руке, правой поддернул на себе бронежилет, сделал несколько шагов, остановившись за капотом «уазика», и провернулся на триста шестьдесят градусов, угрожая автоматным стволом всему окружающему.
Больше всего в действиях старшего прапорщика Шереметеву понравилось его лицо. Оно выражало нечто такое, что могло напугать пару приличных банд. Сам Григорий Владимирович, убедившись в подстраховке с тыла, двинулся в сторону дома. Открытое пространство двора он преодолел быстрым шагом, тоже посматривая по сторонам и контролируя ситуацию, но делал это не так явно, как старший прапорщик.
Однако спокойно дойти до нужного подъезда капитан не успел, потому что подала сигнал вызова трубка под бронежилетом. На ходу вытаскивая ее, Григорий Владимирович до подъезда все же дошел и, только остановившись под бетонным козырьком, ответил на звонок. Звонил майор Коваленко.
– Слушаю, товарищ майор.
– Ты где, Григорий Владимирович?
– У подъезда дома профессора. Стою под козырьком. Во дворе та самая машина, из которой был произведен второй расстрел. Но стоит у крайнего подъезда, метрах в сорока от меня. В машине никого нет.
– Относительно машины и того человека, что в ней был, я и звоню. Я сделал по твоей просьбе запрос. Ответ уже пришел. Человек, который якобы был в машине на дороге, погиб в автокатастрофе полтора года назад. Машина его, старенький «Фольксваген Пассат», ушла в металлолом, поскольку восстановлению не подлежит. Но та погибшая машина имела названный тобой номер, по которому ездят эти светло-голубые «Жигули». Значит, здесь мы имеем дело с водителем, представляющимся по поддельным документам и владеющим автомобилем, у которого фальшивый номер. Я думаю, это возможность, не бросая тень ни на тебя, ни на твое расследование, задержать его. Что скажешь?
– Прекрасно, товарищ майор, это может заставить профессора суетиться и при этом совершить ошибку.
– Я тоже так думаю. Однако тебе следует быть очень осторожным. Не спугни его, иначе из Женевы он улетит в Лондон и останется там среди своих. В Лондоне уже так много бывших чеченских бандитов, что прибавление еще одного будет почти незаметно, зато добиться его выдачи из Лондона окажется сверхсложной задачей.
– Я понял, товарищ майор.
– Удачи. Будь осторожен.
– Я осторожен.
– Они могут тебя там специально ждать. Это крайний вариант, но все же возможный.
– Я готов к такому повороту событий. Если такое произойдет, могу только предположить, что мало найдется желающих им позавидовать.
– Это я тоже понимаю. Но, в случае такого поворота, пусть ты и уничтожишь всех троих, мы потеряем единственную возможную зацепку не только снять с тебя обвинения в халатности, но и выйти на след эмира Борзова. Ты не забывай, что это, в итоге, главная наша забота. И твоя, в том числе.
– Об этом я думал, товарищ майор, и это основная тема моего разговора с Идрисовым.
– Все. Прощаемся. Я тут на часы посмотрел, ты можешь опоздать.
– По моим часам осталось еще двадцать секунд.
– Успеешь подняться на этаж?
– Ровно в девять я нажму кнопку домофона. Секунда в секунду.
– Уважаю пунктуальность. Работай!
Действительно, ровно в девять, поглядывая на секундную стрелку своих «Командирских» часов, Шереметев набрал кнопками номер квартиры и поднял руку к звонку домофона.
– А вы, капитан, пунктуальны, как высокоточное оружие, – моментально ответил профессор.
– Я таковое и есть, – жестко среагировал капитан на сарказм, прозвучавший в голосе Идрисова.
