Плато уже стало видно. Сначала, при взгляде издали, когда только-только вышли на прямую тропу, оно казалось кратером старого вулкана. Но на Кавказе нет вулканов. Когда-то, в незапамятные времена, наверное, и были, и именно они, возможно, образовывали и формировали эти горы. Но со временем вулканы потухли, а кратеры сгладились. Хотя отдельные горы своими очертаниями создавали обманчивое впечатление. И только с более близкого расстояния можно было понять, что это плато, представляющее собой большую вершину в виде круглого и непомерно толстого столба. Верхняя часть этой вершины была ровно срезана когда-то не известным истории катаклизмом, и осталось обширное и практически ровное высокогорное пространство. Может быть, в результате этого катаклизма вершина обрушилась внутрь горы, закрыв какие-то внутренние пустоты, а потом ветром и временем на поверхность было нанесено много пыли, песка и земли, и поверхность горы стала ровной, заросла травой и кустами, семена которых тоже приносил ветер.
На подходах к плато Ослябя раз за разом обращался к планшетнику, который уже не выключал, чтобы определить вероятные пути банды Харунова и лучшие места для перекрытия этих путей. В результате командир взвода посчитал возможным выставить семь постов по три бойца в каждом. Банда эмира Харунова все равно не будет атаковать широким фронтом. Наверняка она будет двигаться колонной или даже просто толпой, как обычно ходят большие банды. И, как только будет замечена, все семь групп сконцентрируются на одном направлении, которое предстояло еще и дополнительно защитить. Решение было принято. Оставалось воплотить его. А для этого требовалось взойти на само плато. Последний рывок был произведен на самом крутом участке тропы, уже выводящей непосредственно на Сарматское плато. И только там, наверху, поднявшись и осмотревшись, Виктор Юрьевич ненадолго остановил взвод, потому что уже от края хорошо были видны лежащие вразнобой тела людей. Это, как понял старший лейтенант, были расстрелянные бандитами-спасателями туристы. Отправив младшего сержанта Задонского с солдатом на край, покричать и поискать, где находится Людмила Николаевна, и оставив остальных бойцов взвода на краю, сам Виктор Юрьевич подошел к месту убийства. Он сразу обратил внимание на бумажные прямоугольники, приколотые к груди каждого убитого. Наклонился, чтобы посмотреть. Прочитал надпись: «Познакомься с Бешеными псами». Обернувшись к взводу, громко крикнул:
— Эй, Бешеный пес, а ну-ка, двигай сюда…
Мараучу пошел беспрекословно, но без радости, словно чувствовал, что ему предстоит выслушать. Обращение «бандит» парню нравилось откровенно больше, нежели «Бешеный пес». За ним двинулся и старший сержант Матюшин, не выпускающий из рук веревку. При приближении, посмотрев на тела убитых туристов, старший сержант зло сощурился и сжал зубы так, что на скулах проступили и заиграли желваки. А сам Бешеный пес Мараучу стоял, глядя куда-то в сторону, и тел словно бы и не видел.
— За что вы их расстреляли?
— Ограбили… — вяло признался бандит, причем говорил он как о чем-то несущественном.
— А убивали зачем?
— Они с нашей базы. Могли узнать нас.
Старший сержант увидел чуть в стороне, рядом с разрезанными и распотрошенными рюкзаками, маску «ночь». Поднял и показал командиру взвода.
— В масках, как я понимаю, были туристы?
— Зачем туристы. Мы были. Чтобы не узнали. Обронил кто-то…
— Ладно. Подойдем с другого конца, — сказал Ослябя. — Почему одних расстреляли, в том числе двух женщин? А одну женщину не застрелили?
— Ногаю она нужна была. Понравилась ему. Он спортивных любит. Потом…
— Что потом?
— Просили его эту женщину поймать и передать.
— Кому передать?
Мараучу пожал плечами и промолчал. Но старшему лейтенанту показалось, что он просто не желает отвечать на этот вопрос.
— Кому передать?
— Не знаю. Кто-то просил его. Ногай с братом советовался, не со мной.
— Харунову?
По испуганному вздрагиванию бандита Ослябя понял, что попал в точку.
— Ты… Вы знаете Харунова?
— Откуда ты его знаешь?
— Он у нас в поселке жил. Харунов из «Хизб ут-Тахрир аль-Ислами». Им отказывать нельзя, говорил Ногай, убьют. Ногай эмиру Батырби угодить хотел.
— А как получилось, что Людмила Николаевна сбросила Ногая?
— Откуда ты… Откуда вы знаете?
— Людмила Николаевна рассказала.
— Где она?
— Сейчас увидишь. Встретишься. — Ослябя заметил, что младший сержант Задонский, стоя у края пропасти, делает ему знаки.
— Она Ногая убила.
— А ты считаешь, она должна была вам, псам, дать возможность себя убить?
— Ногай был моим другом… — уперся Мараучу. Глаза опустил в землю и нахмурил брови.
— Ногай был псом. Бешеным псом, которого следовало убить. И ты — ты тоже пес. Не зря тебя на веревке водим. Хорошую собаку водят на поводке. А Бешеный пес ничего, кроме веревки, не заслужил. Может быть, еще пулю. И ты получишь ее, как только попросишь. Я чувствую, что ты напрашиваешься…
Командир взвода кивнул старшему сержанту, одновременно предупреждая того взглядом. Матюшин в знак согласия кивнул, прочувствовав ситуацию, и крепче сжал в руке веревку. Они оба пошли к краю плато, а Матюшин потащил за собой и Бешеного пса. Тот, впрочем, шел покорно, но смотрел по-прежнему в землю и вид имел довольно странный, словно что-то задумал. Это заставило насторожиться…
— Здесь она, товарищ старший лейтенант, — доложил Задонский, лежа на животе на краю обрыва и заглядывая за край, в пропасть. Голова у Задонского тоже не кружилась. На его счету, если старший лейтенант Ослябя правильно помнил, было более сотни прыжков с парашютом. При таком количестве прыжков легко перебарывается страх высоты.
— Готовьте две веревки. Я буду спускаться. Скажи Людмиле Николаевне, что мы готовимся. Пусть держится.
Младший сержант громко предупредил женщину внизу, а старший лейтенант побежал к взводу, где отдал распоряжение о подготовке брустверов в местах возможного появления банды. Впрочем, здесь особенно и стараться не следовало, потому что по самому краю Сарматского плато природой был уже создан бруствер. Осталось только каждому для своего удобства добавить по паре камней, чтобы позиция не вызывала неудобства при стрельбе. Кроме того, Ослябя распределил солдат по местам, которые предстояло контролировать. Виктор Юрьевич не просто отдал команду, как вести себя в случае появления банды Харунова, а в подробностях все обрисовал, чтобы не возникло неувязок. Трех бойцов, свободных от постов, старший лейтенант забрал с собой, чтобы держали веревку и страховали при спуске и при подъеме. Шесть человек всегда в состоянии вытащить двоих. На обратном пути к обрыву Виктору Юрьевичу позвонили. Номер телефона был неизвестен старшему лейтенанту, но все же он не видел причины, чтобы не ответить.
— Старший лейтенант Ослябя. Слушаю вас.
— Виктор Юрьевич, — сказал голос с акцентом, и Ослябя голос узнал. — Капитан Тотуркулов беспокоит. Не мешаю вам?
— Нет-нет, Чамма Пашаевич, все нормально. Говорите.
— Мы с вами собирались осмотреть рюкзаки бандитов-спасателей, но не успели. Я тут один сходил. Ничего странного или постороннего в рюкзаках не нашел. Но обнаружил пустой магазин от автомата АК-74. Новенький, без царапины. Значит, мы можем предположить, что у этих негодяев было оружие. Только где оно? Можете допросить по этому поводу Мараучу?
— Через несколько минут, товарищ капитан. Мы уже на плато, и я готовлюсь к спуску с обрыва за Людмилой Николаевной. Как поднимем ее, я допрошу задержанного.
— Договорились. Если что-то будет интересное, звоните мне. Если ничего не скажет, можете не звонить, я так догадаюсь. Удачного вам спуска.
— Спасибо. Я постараюсь. Но лучше пожелайте мне удачного подъема…
— Желаю…
Виктор Юрьевич отключился от разговора и убрал телефон в карман. Еще через двадцать шагов старшему лейтенанту позвонил комбат.
— Слушаю вас, товарищ подполковник.
— Что у тебя нового, Виктор Юрьевич?
— Готовлюсь к спуску с обрыва. Будем поднимать Людмилу Николаевну.
— Сам решил спускаться?
— Самому действовать лучше и легче, чем стоять наверху и беспокоиться за солдата, которого отправишь на дело. Предпочитаю всегда идти первым, товарищ подполковник. В себе уверен, подготовка у меня более качественная, чем у солдат, горного опыта у меня больше.
— А если, не приведи Господь, что случится? Взвод без командира оставишь?
— Старший сержант Матюшин, мой замкомвзвода, будет в состоянии меня заменить. Не знаю, как по полной программе, но на один бой его хватит. И остальных выведет, если что.
— Ладно. Это все на твое усмотрение. Ты сам командуешь своим взводом. Я тебе ничего навязывать не буду. Я по другому поводу звоню. Кажется, банда эмира Батырби Харунова передумала идти на плато. У нас такое ощущение, что банда движется на турбазу, которую некому защитить. Но и этого мало. Спутники зарегистрировали еще два звонка. Теперь уже из банды. С того же мобильника, который уже засветился, — с сим-картой саудовского оператора. И звонили кому-то, находящемуся неподалеку от туристической базы. Звонок определен с помощью биллинга задним числом, иначе была бы возможность прослушать хотя бы одностороннюю речь, потому что второй мобильник от российского оператора, как и в первом случае, когда эмиру Харунову звонили с туристической базы. Трубки российских операторов взяты под контроль. Потом был еще звонок из банды на турбазу. На новую трубку. Разговор тоже не засекли, но и этот номер теперь под контролем. Сейчас проверяют, на кого зарегистрированы номера. Подожди, мне вот еще одно сообщение принесли. Сейчас посмотрю. Так… Так… Это интересно. Сим-карта того, кому звонили из банды, быстро движется в сторону туристической базы. Возможно, на автомобиле. Предположительно на грузовике, потому что легковые автомобили здесь ездят быстрее. Проконтролировать визуально возможности нет, поскольку из-за тумана в долинах нулевая видимость. Сейчас запрашивают посты ДПС. Но почему Харунов не пошел на плато? Твои догадки?
