Ознакомительная версия.
— Вам не надоел Ленинград? — спрашиваю, пока он не успел опомниться.
— В каком смысле? — Кажется, он все-таки удивлен.
— Давайте перенесем наши встречи в столицу, — предлагаю я. — Вы ведь из-за меня сидите здесь, а я чувствую себя немного виноватым.
Этот тип явно с юмором. Он прекрасно понимает и миролюбиво отвечает:
— Хорошо. Переедем из Санкт-Петербурга в Москву. Я улечу сегодня ночью. Когда вы сможете мне позвонить?
— Послезавтра утром, как и договаривались. Только скажите, куда звонить.
Он диктует номер телефона, а я его запоминаю, как всегда, не записывая. В нашем деле лишние бумажки и плохая память так же вредны, как и слишком хорошая память. Все нужно помнить, но в меру. А если помнишь, то не вспоминать ненароком.
— Вы все поняли? — спрашивает меня «главный мясник».
— Все, — любезно говорю я, — только у меня к вам одна просьба.
— Еще одна? Про переводчиков я помню. Завтра мне обещали их найти.
— Нет. На этот раз более легкая. Пожалуйста, никогда не называйте мой город Санкт-Петербургом. Мне это неприятно. Называйте его Ленинградом.
Он смеется.
— Еще не хватает, чтобы вы были идейным коммунистом.
— Нет. Я идейный идиот. Просто у меня такой бзик. Вас не очень затруднит моя просьба?
— Не очень, — весело говорит он. — У меня к вам тоже одна просьба. Только ответьте, если можно, без уверток. Вы действительно полагаете, что сумеете найти человека, которого мы столько искали?
Я молчу. Видимо, он и сам в этом сомневается. «Главный мясник», конечно, профессиональный «хирург», и ему неприятно, что его операцию доверили какому-то местному знахарю или шаману, не совсем понимающему, о какой важной операции идет речь. Примерно все это я уловил в его вопросе. И понял, что должен ответить максимально прямо, как он и просил.
— Вы что-нибудь слышали о «третьем варианте»? — спрашиваю я.
— О чем? — Конечно, он никогда об этом не слышал. Ведь это мое собственное изобретение.
— При броске любой монеты существуют два варианта, — охотно поясняю я заказчику. — Либо первый вариант — монета упадет на «орла», либо второй вариант, когда выпадает «решка».
— А какой же тогда «третий вариант»? — подозрительно спрашивает «главный мясник», отчасти полагая, что я снова начал дурачиться.
— Это тот невероятный случай, когда монета падает на ребро. Или повисает в воздухе, не долетев до земли. Вот это я и называю третьим вариантом. В исключительных случаях бывает и такое.
Он молчит. Долго молчит, очевидно, переваривая сказанное.
— Хорошо, — говорит он наконец, — поставим на третий вариант. Это как «зеро» в рулетке. Не черное и не красное. Только там цифра — ноль, а у вас, я надеюсь, выпадет совсем другая цифра.
И опускает трубку. Все-таки ему не понравился этот вариант. Наверное, как и всем, кто имел со мной дело. Я ведь точно знаю, что третий вариант — реальность. И выпадает не так уж редко. Может быть, чаще, чем «зеро» в рулетке.
ГЛАВА 11
За шесть месяцев до событий
Кириллу Петровичу позвонили около пяти часов утра, взволнованный голос Потапенко развеял остатки сна.
— Срочно приезжай на работу, — даже не попросил, а почти потребовал начальник службы безопасности, — машину мы за тобой уже выслали.
— А что случилось? — закричал Мясников, теряя самообладание.
— Наш Игнат Мальчиков ранен. Сейчас он в реанимации. Тяжелая черепно-мозговая травма, врачи опасаются за его жизнь.
— А где были твои люди? — разъяренно спросил банкир, уже ничего не соображая от гнева.
— Мы послали за тобой машину с охраной, — вместо ответа сказал Потапенко, — срочно приезжай сюда. Ты нам нужен.
Мясников сообразил, что дальнейший разговор по телефону просто опасен, и отключился. Одеваясь, он никак не мог найти свой ремень, из-за чего разозлился окончательно и даже уронил стоявший в кабинете светильник. А когда на звон разбитого стекла вышла супруга, он просто накричал на нее.
Когда он приехал в банк, было уже достаточно светло. Его поразило присутствие стольких людей. «Неужели все они подчиняются Потапенко?» — мелькнула почему-то тревожная мысль. Кажется, он совсем ничего не знал о собственной службе безопасности.
В его приемной находились двое незнакомых людей, а в кабинете расположился сам начальник службы безопасности. Увидев Мясникова, он хмуро кивнул, словно был здесь хозяином. Ошалевший от свалившихся проблем, Мясников прошел к своему столу, но сел почему-то напротив Потапенко, а не на свое привычное место.
— Ночью совершено нападение на Игната Мальчикова, — повторил Потапенко. — У него отняли портфель, а самого ударили по голове. Врачи пока к нему никого не пускают.
— Где же была твоя охрана? — устало спросил Мясников.
— В том-то все и дело. На него напали двое неизвестных рядом с домом, и мои ребята его подстраховали. Сумели нейтрализовать нападавших и дали ему возможность уйти. Но в подъезде его дома оказался кто-то еще, он и бабахнул Игната по голове. Надеюсь, в портфеле ничего ценного не было?
— Не было, — зло ответил Мясников, — мы думали послать все документы утром в аэропорт. А как Суркова? Может, ее тоже «бабахнули по голове»?
— С ней все в порядке, — успокоил Потапенко, — она дома и сейчас спит.
— Ну, слава богу, хоть ее не тронули. Вы узнали, кто были эти нападавшие?
Потапенко утвердительно кивнул:
— Мы свое дело знаем. Я дилетантов у себя не держу, у меня работают только «бывшие», хотя ты иногда и ворчишь, что мы много денег требуем.
— Кто? — прервал его словоизлияния Мясников.
— Одного из нападавших мы убрали. Второй сейчас внизу, в нашем подвале.
— В хранилище? — вскочил Мясников. — Совсем с ума сошел! Туда же нельзя пускать посторонних.
— Он никому ничего не расскажет, — успокоил его Потапенко, — ты не волнуйся, Кирилл Петрович.
— Как вы туда попали? А сигнализация?
— Не дури, — ласково сказал Потапенко, — мы ведь сами обеспечиваем службу безопасности, а значит, знаем, как отключить сигнализацию.
— Слишком много знаете, — не выдержал Мясников. — Пойдем посмотрим, кто это был.
Он уже поднялся, чтобы идти вниз, но вдруг резко обернулся к начальнику службы безопасности.
— А что значат твои слова — «одного убрали»?
— То и значат, — хладнокровно ответил Потапенко.
Мясников ахнул, как-то растерянно повертел головой и сел в кресло.
— Убили, что ли? — спросил он трагическим голосом.
— Нет, — спокойно сказал Потапенко, — конечно, нет. Просто какой-то хулиган полез на моих людей с ножом. Вот они и защищались. Это была типичная самооборона.
— Что с ним стало?
— Умер, — коротко сообщил Потапенко.
— Господи, — вздохнул Мясников, — только этого мне не хватало. Вся репутация банка к чертовой матери. Начнут писать, что мы связаны с мафией.
— Опять ты нас недооцениваешь, Кирилл Петрович, — Потапенко сделал попытку улыбнуться. — Мы ведь не хотим банк подводить. И тебя вместе с ним. А стрелявшие ребята работают совсем в другой охранной фирме, которая к нашему банку не имеет никакого отношения.
Мясников в очередной раз подумал, что у него слишком умный начальник службы безопасности, который в любой момент может взять его за горло. Но сейчас нужно было решать проблему с деньгами, оставшимися в швейцарском банке. Он молча поднялся и вышел из кабинета. Потапенко последовал за ним.
Спустившись в лифте на первый этаж, они прошли еще ниже, в хранилище. Дверь, туда ведущая, была открыта, повсюду горел свет. Мясников, опасливо озираясь, словно ожидая увидеть бандитов, вошел в помещение. Следом бесшумно двигался Потапенко.
К решетке, отделяющей их помещение от следующего, был прикован парень лет двадцати пяти. Лицо его представляло один сплошной синяк. На полу виднелись кровавые пятна. Очевидно, с ним уже серьезно поговорили, так как парень всхлипывал, пытаясь облизнуть распухшие губы. Рядом стояли два наблюдавших за ним охранника.
Мясников нахмурился: только этого не хватало. В его банке уже применяют пытки. Он брезгливо покосился на охранников и подошел ближе.
— Ну, что тут у вас?
Потапенко стоял позади.
— Он опять замолчал? — спросил начальник службы безопасности.
Один из парней лениво ткнул прикованного к решетке кулаком.
— Говори, гнида!
— Нас послал… нас послал… Ринат Хайфулин… — начал несчастный, давясь слезами, — он приказал… он приказал… чтобы мы проследили за… Пальчиковым… Мальчиковым… Чтобы проследили и отняли портфель, если… у него будет. Если будет. Вот и все.
Мясников нахмурился. Хайфулин — близкий друг Касимова. О том, кто должен полететь завтра в Швейцарию, знал только Рашид Касимов. Сомнений не оставалось: именно Касимов организовал нападение на Кондакова в Будапеште. Он же пытался теперь убрать Мальчикова. Значит, все ясно. Рашид решил сыграть в одиночку. Мясников подумал, что слишком большие деньги вскружили голову этому бизнесмену.
Ознакомительная версия.
