– Ничего сложного. Сейчас мы позавтракаем, потом сядем в машину и покинем этот милый городок... мы с вами, кстати, уже не в Виктории, вас, простите, перевезли в городок поменьше и подальше... на аэродроме ждет самолет, который без хлопот доставит всю компанию на Мадагаскар, а там – военный борт в Соединенные Штаты. Никто не сможет вас перехватить. Ну, а рекламную кампанию проще вести как раз из Штатов.
– А вдруг я начну кричать перед камерами, что вы меня злодейски похитили? – ухмыльнулся Мазур.
– Риск, конечно, есть,– серьезно сказал Джерри.– Но не особенно большой. И этот протокол, и эти снимки – все ведь останется. Всегда можно будет сказать, что вы перетрусили, кинулись к нам спасаться, а потом опять-таки из трусости передумали... Даже если вернетесь домой, события, боюсь, будут разворачиваться по той схеме, которую вам только что нарисовал Тэйт,– Кей-Джи-Би, долгие допросы, оргвыводы. Ваши обязательно захотят подстраховаться, как многие на их месте,– и кончится опять-таки тем, что вас навсегда сделают невыездным. Так рациональнее, а?
Мазур вдруг кинулся к двери. Он бежал, ничего вокруг не видя, как самый обычный человек, не посвященный в секреты боевой рукопашной,– бедный, перетрусивший аспирант... Здоровяк Чак без труда перехватил его за талию – наверняка футболист, скотина! – и швырнул через всю комнату назад, так что Мазур вновь приземлился на кровати.
– Господи, Сирил...– поморщился Тэйт.– Ну что за детство? Внизу есть еще человек, вооруженный, вы в совершенно незнакомом месте...
– Инстинкт, наверное,– виновато улыбаясь, сказал Мазур, старательно повесив буйну голову.
– Я понимаю, понимаю... Ну, успокоились? Может быть, хотите выпить?
– Нет, спасибо,– отказался Мазур.
«Черт вас знает, что вы можете в выпивку намешать...»
– Давайте рассмотрим и другую сторону проблемы, Сирил,– в голосе лысого появился металл.– У нас нет времени держать вас здесь долго и обхаживать, как несговорчивую юную красотку. Такие операции лучше проводить быстро. И решения, подобные тому, что предстоит принять вам, лучше принимать быстро. Не судьбы человечества решаем, в конце концов. Так вот... Вы, вполне может оказаться, удивитесь, но контора, которую мы здесь представляем, в чем-то до ужаса напоминает иные ваши конторы. А впрочем, ничего удивительного здесь нет – бюрократы везде похожи, что у вас, что у нас... Я не Джеймс Бонд, Сирил, я скучный чиновник скучного ведомства. У нас тоже есть планы, отчетность, обязательства – капиталистические, ха! – и прочие, прекрасно знакомые вам по Советскому Союзу установления. Некий большой начальник распланировал и решил, что в этом месяце еще один молодой советский парень должен выбрать свободу. Это внесено в документы, в планы, в графе «Выполнение» обязательно должна стоять галочка. А ответственность лежит на мне. Повторяю, я – скучный чиновник, Сирил, мне важно доработать до пенсии, не вызывая неудовольствия начальства, наоборот, зарекомендовав себя как можно лучше. Либо у меня с вами получится, либо... Из партии меня не исключат, у нас другая система... Но перед начальством я буду выглядеть не лучшим образом, и оно само будет выглядеть не лучшим образом перед кем-то вышестоящим. Старина Тэйт должен разбиться в лепешку... Я не зверь, Сирил, тут нет ничего личного... Работа такая.
– Куда вы клоните?
С обаятельной улыбкой и холодным взглядом лысый произнес:
– С вами всякое может случиться, Сирил. Остров этот хотя и именуется Райским, но здесь хватает и своего криминалитета, и контрабандистов, и бандитов... Вы сбежали от полицейского по дороге в комиссариат, да будет вам известно. Он был маленький, хилый, а вы вон какой крепкий... Дали ему в ухо и сбежали. На судно после всего возвращаться побоялись, пустились во все тяжкие. Смотались из Виктории в соседний городок, а там вас кто-то зарезал, то ли на деньги и часы польстился, то ли по каким-то другим причинам... Я не шучу. Ваш труп вполне может отыскаться в какой-нибудь канаве на окраине городка, пользующейся дурной славой. Повторяю, я не зверь, Сирил. Но если вы все-таки откажетесь, автоматически возникает букет нешуточных проблем. Есть шанс, что эта история получит огласку. Мы, конечно, будем все опровергать, но присутствующие здесь старина Тэйт и старина Джерри обязательно получат выволочку от начальства – ни одна бюрократическая система таких промахов не прощает. А натура у меня такова, Сирил, что я органически не переношу выволочек, к тому же они плохо влияют на послужной список, а от послужного списка частенько зависят размеры пенсии. Поверьте, я не шучу. Хотите предельно откровенно? Не все от меня зависит. Мне нужно будет незамедлительно обо всем доложить начальству, а уж оно примет решение – ликвидировать вас или просто облить грязью с ног до головы. Что, если оно выберет первый вариант? Гуманное начальство – это, знаете ли, миф, а уж коли речь идет о нашей системе...
– Мать вашу,– тоскливо сказал Мазур.– Что же вы ко мне-то прицепились?
– А не нужно было нарушать правила поведения советских людей за границей,– ханжеским тоном сказал Джерри, ни дать ни взять – отечественный замполит.– В одиночку болтаетесь по городу, трахаетесь с иностранками... ну дорогой вы мой, как такой шанс не использовать? Сами в руки лезете... Честное слово, старина Тэйт не шутит, поймите и проникнитесь. Труп в грязной канаве – это печально. Вас не будет. Совсем. Все останется, а вас не будет. Кто его знает, что придет в голову начальству... Да и второй, мирный вариант опять-таки нехорош. Вас запрут в СССР, как в тюремной камере. А вы уже немного повидали большой мир, вас всю оставшуюся жизнь будет грызть тоска и злое бессилие... Нет ничего печальнее неудачника, Сирил.
– А на другой чаше весов – весь мир,– проникновенно произнес Тэйт.– Весь мир, Сирил. Для человека с американским паспортом он особенно уютен и хорош...
Глава пятая
Беги, негр, беги...
– Дайте сигарету,– сказал Мазур угрюмо, не поднимая на них глаз.
– Вот, возьмите, это, кстати, ваши...
Жадно затягиваясь, буравя взглядом плохо подметенный пол, Мазур пускал дым. Внешне он выглядел унылым и раздавленным, но в голове молниеносно мелькали мысли, комбинации и планы. Нельзя сказать, чтобы их было особенно много, чтобы планы отличались изощренностью, но изощренность тут и не нужна. Задача одна: нужно побыстрее от них сматываться, пока не погряз в совсем уж безвыходном положении,– оказавшись в самолете, особо не побрыкаешься. Поехали?
Он заранее представил себе всякие гнусности – вроде вонючего, кишащего червяками дерьма, которое он ест горстями, пихает в глотку, представил омерзительный вкус и запах...
А потому рвотный спазм, вдруг сотрясший его тело, выглядел, пожалуй что, вполне натуральным. Мазур согнулся пополам, перхая, густо сплевывая на пол кислую слюну, его прямо-таки выворачивало.
Загрохотал опрокинутый стул: кто-то из похитителей кинулся к нему, встревоженно распорядившись насчет воды и нашатыря. Застучали подошвы – кто-то выбежал. Мазур добросовестно хрипел, чуть ли не утыкаясь лицом в пол.
Под нос ему сунули остро пахнущую ватку. Он с закрытыми глазами лег, шумно вздыхая. Янкесы терпеливо ждали, когда ему немного полегчает.
– Что с вами? – с неподдельным беспокойством спросил Джерри.
Шумно выдохнув, не вставая, Мазур сердито отозвался:
– Что-что... Наизнанку выворачивает. Определенно от вашей химии, вы эту гадость хоть на мышах испытывали сначала?
– Не беспокойтесь,– масляным голосом заверил Тэйт.– Все подобные снадобья проходят тщательнейшую проверку, препарат полностью безвреден...
– А у меня кишки узлом завязались! – сварливо рявкнул Мазур.
– Индивидуальная реакция организма... Это пройдет. Итак, Сирил? Если вы просто тянете время, не стоит...
– Да какое там! – огрызнулся Мазур.– И в самом деле выворачивает!
– Все зависит только от вас. Будете вести себя правильно – не будет нужды прибегать к химии.
– Я согласен! – рявкнул Мазур.– Согласен, ясно? Ну, что же вы не бросаетесь мне на шею со слезами умиления?
– По-моему, вы и не ждете от меня столь нежного проявления чувств,– хмыкнул Тэйт.– Поверьте, я рад за вас, Сирил...
Мазур подошел к нему под цепким взглядом Чака, наклонился, положил руку на плечо и задушевно сказал:
– Вы себе вот что зарубите на носу, старина... Черта с два я брякну хоть словечко перед вашими телекамерами, пока передо мной не положат американского паспорта и приличной суммы... я и в самом деле не настолько глуп, чтобы с маху оценивать себя в миллион, но определенную сумму потребую вперед. Страховка, знаете ли. Наслушался дома, как вы людей используете, а потом, как тряпку, выбрасываете...
– Да с чего вы взяли?
– Ладно, ладно,– сказал Мазур, ухмыляясь.– Вы главное запомните – никаких телекамер, пока вот в этом кармане не будет паспорта, а в этом – чека. Насчет суммы после поторгуемся. Ну что вы на меня вытаращились? «Интернационала» петь не буду, но и вашим долбаным Штатам осанну петь не буду, я вам не истерик-диссидент... Я, как вы сами выражаетесь, заграницы попробовал... Что таращитесь? Миллиона не прошу, но и за булочку не продамся...
