Посреди помещения имелся стальной же толстый столб. Он как бы вырастал из пола и уходил в потолок. На поверхности столба, на высоте человеческого роста, виднелись железные скобы, приваренные туда явно уже после того, как предполагаемый пресс окончательно перестал работать. К этим скобам и был подвешен Олег. Север хорошо разглядел парня: высокий, где-то с Белова, по-мужски красивый, отлично развитый физически. Лицо умное, волевое и гордое. «И такого бойца Зигфрид надеется сломать? — презрительно подумал Север. — Обгадится, блатняк паршивый! Не по зубам ему Олег! Да и я уже здесь…»
Зигфрид стоял перед Олегом. Оба были по пояс голые. Бандит держал в руке горящую паяльную лампу. Кроме них, в «стальном мешке» находилось еще шестеро человек.
— Босс! — сказал один из них Зигфриду. — Парнишечка-то крепкий… Вчера, когда Кардан из него пули вынимал, мальчик только зубами скрипел. А ты знаешь, босс: Кардан врачует без всякого наркоза…
— И что ты предлагаешь?! — бросил Зигфрид.
— Может, попросту замочим паренька, чтобы время не терять? А завтра устроим общегородскую разборку? Непременно что-нибудь всплывет…
— Не в тебя вчера палили, Корень! — резко выкрикнул Зигфрид. — И не тебе решать, когда мочить киллера, ты понял?!
— Понял… — стушевался Корень.
— Ну то-то! — Зигфрид опять обернулся к Олегу. — А ты, партизан-молодогвардеец, решай: либо я тебе всю морду сожгу, и ни глаз у тебя не останется, ни носа, вообще ни хрена! Либо ты, козел, прямо сейчас начнешь колоться! Ну?!
Олег лишь брезгливо усмехнулся в ответ.
Именно эта брезгливость неожиданно больно задела самолюбие Зигфрида.
— Ах ты, сука! — взревел он. — За людей нас не держишь?!
— За мужиков не держу, — глухо, будто из погреба, отозвался Олег. — Вы даже не волки, вы шакалы, жрущие дерьмо и падаль…
— Ах, мы не мужики?! — вскинулся бандит, забыв даже, что для блатного слово «мужик» — сродни оскорблению. — Ну так ты сейчас сам перестанешь быть мужиком! Навсегда!..
Зигфрид поднес пламя паяльной лампы к паху Олега — оно почти касалось его джинсов.
— Я тебе яйца с болтом сожгу! — ощерился бандит. — И тогда посмотрим, кто из нас не мужик!
Собрав остатки сил, Олег изловчился и плюнул Зигфриду прямо в глаза. Того аж подбросило.
— Гнида! — взвизгнул Зигфрид каким-то бабьим голосом. — Замочу!
Забыв на миг о паяльной лампе, бандит замахнулся свободной рукой, намереваясь ударить Олега по лицу. Однако взметнувшиеся вверх пальцы Зигфрида, не успевшие еще сжаться в кулак, случайно прошли сквозь пламя горелки. От внезапной ослепительной боли бандит громко взвыл и едва не выронил орудие пытки. Но удержал и, опомнившись, торопливо выключил лампу.
— Б…дь, лапу пришкварил!.. — ругнулся он сквозь зубы. — Остыть надо…
Боль действительно немного отрезвила Зигфрида. После короткой паузы, в течение которой бандит облизывал обожженную руку, он заговорил спокойнее:
— Ну, последний раз спрашиваю: будешь отвечать?
Олег молча отвернулся, всем своим видом выражая гадливость.
Север достал из патронташа запасную обойму. Врагов в «стальном мешке» семь, а патронов в барабане только шесть. Надо будет сразу перезарядить оружие…
— Что ж, считай, ты больше не мужчина, — с деланым равнодушием сказал Олегу Зигфрид. Он вновь принялся зажигать пламя паяльной лампы.
И тут Белов выстрелил. Пуля наискосок вошла Зигфриду в ухо и на выходе вынесла бандиту половину правой стороны черепа и часть затылка. Кровь и мозги брызнули во все стороны разом. Зигфрид упал, продолжая судорожно сжимать так и не включенную лампу.
Однако его соратники даже не успели осознать гибель шефа. Ибо Север продолжал стрелять. Пять пуль «нашли» пятерых блатняков. Братва градом посыпалась на пол.
— Шефа убили! — дико заорал шестой зигфридовец, вскидывая «калаш» в направлении вентилятора.
Север молниеносно перезарядил ствол и спустил курок. Бандит не успел даже потянуть спусковой крючок автомата: свинец расшиб ему голову раньше…
Белов несколькими выстрелами перебил ржавые прутья решетки и ударом кулака высадил ее вместе с вентилятором. После чего вылез из трубы, не забыв еще раз перезарядить револьвер.
Олег поднял на вновь прибывшего измученные глаза.
— Привет, Олег! — подмигнул ему Север. — А ты героический мужик, однако! Но хватит геройствовать, тебя жена заждалась.
— Я не женат! — на всякий случай возразил Олег, еще не вполне доверяя незнакомцу.
— Ну-ну, — ободряюще улыбнулся Север. — Конечно, вы с Анной венчались тайно. Но я в курсе.
Он достал пружинный нож, выщелкнул лезвие и, приблизившись к Олегу, одним резким движением рассек веревки, которыми тот был привязан к скобам. Одновременно левой рукой Север осторожно обхватил парня, поддержал и аккуратно снял со столба.
— Ты кто? — спросил Олег.
— Я от Даши, сестры твоей Анны. Пришел вытаскивать тебя отсюда, — пояснил Белов. — И, надеюсь, вытащу.
Произнося это, Север сложил пружинный нож, спрятал его и взялся за Олега уже обеими руками.
— Тебя Дашка прислала?! — удивился Олег. — Но она же нам с Аней первый враг!
— Ошиба-аешься! — протянул Север чуть насмешливо. — Да, Даша продала Анну Зигфриду. Но он вынудил Дашку! Она выбрала меньшее из двух зол.
— Ни хрена себе, меньшее из двух зол! — возмутился Олег. — А саму Аню она спросила?!
— Если б не Даша, Зигфрид забрал бы к себе Анну год назад. Без всякого спроса, — пояснил Белов назидательно. — Чем бы это для нее кончилось, ты, надеюсь, понимаешь…
Олег охнул, потом помолчал.
— Коллектором бы кончилось… — пробормотал он через силу. — Потому что надругаться над собой Аня бы не позволила… Ты прав, брат… Молодец Дашка…
В процессе беседы Север отнес Олега в угол «стального мешка» и усадил, прислонив спиной к стене.
— Тебе удобно? — спросил Белов.
— Более-менее… — Олег устроился неловко, но переменить положение не решался: слишком многие участки его тела взрывались болью при малейшем движении. — Только холодно мне очень… Меня здесь вторые сутки держат, а тут кругом металл…
— Потерпи немного, скоро выберемся. — Север отошел и принялся обыскивать трупы. — Ты больше вытерпел… — добавил он.
— Как тебя зовут-то, спаситель? — осведомился Олег.
— Север.
— Ого! — удивился Олег. — Редкое имя! Слыхал я от ветеранов первой чеченской кампании, что какой-то Север подогнал тогда нашим два вагона боеприпасов, купленных на его собственные деньги. Ребят ведь гнали под дудаевские пули с десятью патронами в рожке… И те два вагона пришлись очень кстати. Тот Север — не ты ли?
— Много говоришь, — проворчал Белов: он не то чтобы страдал излишней скромностью, но, как всякий человек, живущий вне закона, не любил распространяться о своих делах. — А у тебя вся грудь обожжена. Я удивляюсь, как ты еще в сознании.
— Ничего, я крепкий! — Олега несло: совершенно неожиданная надежда остаться живым вызвала у него приступ болезненной эйфории. — А кто ты Дашке, Север?
— У нас с ней любовь, — соврал тот. — Но пока платоническая.
— Почему?! — поразился Олег. — Мужик ты крутой, сразу видно! Неужели Дашка так боится Люпуса?
— Боится, — кивнул Север, по-прежнему не прерывая своего занятия. — И вот сегодня мне представился случай доказать, что я смогу защитить ее…
Вдруг он замолчал и замер.
— Послушай, Олег, ты знаешь Люпуса в лицо? — спросил Белов после паузы.
— Нет… а что? — отозвался тот недоуменно.
Север не ответил. Он стоял над трупом Зигфрида. И только сейчас Белов заметил некую странность: пуля, убившая блатного «папу», удивительным образом сорвала с него прическу. Волосы Зигфрида валялись отдельно от его головы. Север подцепил их пальцами: это был парик.
— Черт! — буркнул Север.
Париком дело не ограничивалось. На теле мертвеца виднелась четкая наколка: «Гомо гомини люпус эст». Латинскими буквами.
— Кого же это я убил? — пробормотал Белов и обернулся к Олегу: — Старик, кто тебя пытал?
— Зигфрид, по-моему… — голос Олега звучал неуверенно.
— Почему ты так считаешь? Ты его узнал?
— Ну, не совсем… Вчера в кабаке я не очень-то его разглядел…
— А как же ты вчера определил, в кого надо стрелять? Как опознал Зигфрида? — напирал Север.
— По прическе. Кучерявый блондин. Аня говорила, это он один такой в банде. Правда, Аня видела Зигфрида еще бородатым, но ведь бороду можно сбрить…
— Значит, только по прическе… — произнес Север задумчиво.
— Кроме того, он сидел во главе стола. Трудно было ошибиться, — заключил Олег.
«Блондин, а мой мертвяк — коротко стриженный брюнет, — думал Север. — Значит, Дашка не ошиблась, и у бандитов ничего не переигралось, как я решил вначале. И пытать Олега поехал не Зигфрид, а Люпус. Следовательно, убил я Люпуса, а Зигфрид, сука, жив-здоров, Анну дожидается… Черт, лови его теперь! А может… это все-таки Зигфрид дохлым тут валяется?»
